Алматы. 30 марта. КазТАГ – Сергей Зелепухин. Надзор за банками необходимо вывести из компетенции Национального банка Казахстана. Такое мнение высказал на ежегодном саммите финансовых руководителей CFO Idea Exchange & Networking Event экономист Ораз Жандосов. Тем самым он вновь актуализировал тему о направлениях в совершенствовании регулирования финансового сектора.
То, что тема финансового надзора носит принципиальный характер, сомневаться не приходится. И вот почему. С началом эры дешевых и массовых кредитов финансовые рынки пережили своеобразную эпоху ренессанса. Напомним, что она началась после падения Бреттон-Вудской системы в 1971 году и так называемой неоконсервативной революции в Великобритании, в период правления Маргарет Тэтчер, и в США – при президентстве Рональда Рейгана.
Но по иронии судьбы именно эти два напористых и неуступчивых консерватора своими ультралиберальными реформами заложили фундамент того, что сейчас в экономической теории принято называть неолиберальной экономикой. Ведь это сняло почти все ограничения на пути движения капиталов. В результате держатели частных финансов получили чуть ли не полную свободу действий. И именно тогда многие уверовали в то, что свободные деньги и капитал могут творить только экономические чудеса.
Венцом всего этого стала современная международная денежно-кредитная система, которая до глобального финансового шторма 2008 года создавала иллюзию, что кредитный банкет будет длиться бесконечно.
Долговое похмелье после кредитного бума
Однако, как известно, все когда-нибудь заканчивается. Наступил 2008 год, а вместе с ним грянул кризис на американском рынке низкокачественной ипотеки. Ведь массовый кредит на то и массовый, что займы, в том числе и жилищные, раздают всем, как горячие пирожки. Даже тем, кто в конечном счете не сможет за них расплатиться.
Так получилось и в случае с ипотекой в США. Ипотечные займы долгие годы выдавались буквально каждому желающему, в том числе и гражданам с сомнительными или низкими доходами. А пока они выдавались, смышленые финансисты из крупнейших финансовых гигантов (J.P. Morgan, Goldman Sachs, Lehman Brothers, Barclays и множества других финансовых институтов – от банков до инвестиционных фондов) надували классический финансовый пузырь.
На основе ипотечных займов, в том числе и низкокачественных, выпускались ипотечные бумаги. В свою очередь, на их основе создавались гибридные финансовые инструменты. Их продавали на финансовых рынках. Покупатель на основе таких инструментов создавал свои и вновь продавал и т.д., благо печатный станок ФРС работал на полную мощность. В итоге деньги созидали деньги, которые в условиях отсутствия барьеров на пути движения капитала селевым потоком растекались по всему миру.
Параллельно, как на дрожжах, в США рос рынок недвижимости, поскольку бурный рост спроса на жилье, подстегиваемый массовой ипотекой, приводил к не менее бурному росту строительного бизнеса. Вздувался пузырь на рынке недвижимого имущества.
Тем временем растекавшиеся по всему миру дешевые деньги, словно под копирку, воспроизводили в разных странах, но только в разных масштабах, ситуацию на финансовом рынке и рынке недвижимости, аналогичную той, что была в США.
Займы – как грибы после дождя
И Казахстан не был исключением. Многие хорошо еще помнят, как банки наперебой рапортовали о привлечении очередного крупного внешнего займа, а жилые комплексы и коммерческая недвижимость росли, словно грибы после дождя, из-за роста ипотечного рынка и долевого строительства. Надувался пузырь уже на отечественном рынке недвижимости.
И вдруг, начиная с 2007 года, стали поступать тревожные новости о нарастающих, как снежный ком, неплатежах по ипотечным займам в США. Пик их пришелся на 2008 год. Вот почему именно этот год принято считать годом начала глобального финансового кризиса.
Однако в Казахстане он начался уже в 2007-м, поскольку наша страна одна из первых в Содружестве получила суверенный рейтинг инвестиционной категории, что позволило отечественным БВУ раньше всех банков СНГ начать наперегонки занимать дешевые деньги на международных рынках капитала. Поэтому и наиболее крупные выплаты казахстанских банковских институтов по внешним заимствованиям пришлись как раз на кризисные годы.
Но после того, как стали известны случаи ипотечных неплатежей в США, ставки на внешних рынках капитала, в том числе и для казахстанских банков, неуклонно начали расти. Тем самым главный источник заимствований и рефинансирования для наших банков оказался закрытым. В финансовой системе начался кризис ликвидности.
А дальше произошла цепная реакция. Банки прекратили выдачу новых кредитов строительным компаниям и ипотеки физлицам. Рынок недвижимости рухнул, а вместе с ним и цены на жилье. Для банков, строительных компаний и ипотечников наступило долговое похмелье после кредитного бума. Аналогичные процессы происходили в США, но только в куда больших масштабах.
Обжегшись на молоке, дуем на воду
К чему эта историческая справка? К тому, что большинство финансовых регуляторов по всему миру не смогло не то чтобы предотвратить, даже предсказать надвигающейся катастрофы, в том числе это касается казахстанского регулятора. Тогда еще не входящее в Нацбанк агентство по финансовому надзору (АФН) не предпринимало жестких мер по ограничению роста внешних заимствований банковским сектором, хотя в докризисные годы активы отдельных банков росли за счет наращивания внешних обязательств по 100% в год!
Конечно, не совсем правильно было бы говорить, что АФН не делало ничего для того, чтобы ограничить рост внешних займов банковского сектора и тем самым предотвратить надувание долгового пузыря. Например, регулятор пытался противостоять этому повышением минимальных резервных требований по обязательствам в инвалюте. Однако эта мера выглядела, как попытка остановить селевой поток обычным ситом. Поэтому она была малоэффективной и не могла остановить бурный рост внешнего долгового финансирования банков.
И причина заключается не только в мощном банковском лобби, но и в том, что у руля Нацбанка и АФН, впрочем, как и экономического и финансового блоков правительства, стояли люди, свято верившие в непогрешимость и саморегулируемость рынка, в том числе и рынка капиталов. А как известно – кадры решают все.
Причем подобная ситуация была характерна и для других стран. Именно поэтому большинство финрегуляторов по всему миру оказалось беспомощным перед угрозой глобального финансового цунами.
Реакцией на это в Казахстане стало возвращение в апреле 2011 года АФН под крыло Национального банка. Поэтому не случайно, что впервые предложение о передаче финансового надзора Нацбанку РК возникло в кризисный 2009 год.
К слову, его выдвинул и активно продвигал тогда еще глава ФНБ “Самрук-Казына”, а ныне председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов в рамках разработки концепции по реформированию финансовой системы Казахстана. Необходимость этого шага он аргументировал тем, что сотрудники финнадзора не имеют достаточной степени профессионализма для проведения адекватного контроля над финансовыми институтами.
Марченко и Жандосов против Келимбетова
Против этой инициативы выступил стоявший тогда у руля Нацбанка Григорий Марченко, заявив в августе 2009 года, что он не видит в этом никакой необходимости и целесообразности. А уже в ноябре 2010 года в ходе онлайн-конференции главный банкир обосновал свою позицию так.
“Оптимизация системы финансового надзора может привести, с одной стороны, к снижению эффективности надзора в целом, так как в рамках специализированной организации-регулятора возможно создание более гибкого механизма надзора. С другой же стороны, слияние АФН и Национального банка выльется в конфликт интересов, возникающий при проведении надзорных мероприятий”, — сказал он.
“К примеру, некоторые финансовые организации, которые являются “дочками” Национального банка и должны контролироваться государством на общих основаниях, будут подконтрольны после слияния своему основному собственнику (речь тогда шла об объединении всех накопительных пенсионных фондов в единый под эгидой Нацбанка – КазТАГ). В целом, мы против слияния с АФН”, — пояснил глава Нацбанка.
Однако в результате президент все же принял сторону К. Келимбетова и распорядился передать надзорные функции АФН обратно Нацбанку. Тем самым была поставлена точка в истории существования финнадзора, независимого от регулятора. Напомним, что отдельно от главного банка страны он протянул всего 8 лет, начиная с конца 2003 года.
Есть надзор, но нет гарантий
Напомним, тогда его отделение от Нацбанка аргументировалось тем, что концентрация полномочий по контролю над финансовыми институтами с одновременным проведением монетарной политики в одном органе – Национальном банке – мешала его нормальной работе.
И вот, спустя четыре года после передачи надзорных функций над финансовыми организациями обратно Национальному банку, его экс-глава Ораз Жандосов вновь подверг сомнению целесообразность этого решения.
“Нацбанку нужно выполнять свою ключевую функцию, прежде всего, это проведение денежно-кредитной политики, гарантирующей низкий уровень инфляции в средне- и долгосрочной перспективе. Поэтому функцию банковского регулирования необходимо вывести из полномочий Нацбанка”, — заявил на упомянутом саммите председатель попечительского совета ассоциации экономистов Казахстана.
Однако на самом деле не принципиально важно, существует ли финансовый надзор отдельно или он сосредоточен в Нацбанке, поскольку и в том, и в другом случае нет никаких гарантий того, что надзорные функции будут выполняться более эффективно, особенно в вопросах прогнозирования и предотвращения финансовых потрясений. При этом нельзя не согласиться, что нахождение функций финансового надзора в Нацбанке создает принцип так называемого морального вреда из-за существующего конфликта интересов, особенно после слияния НПФ в один под контролем Нацбанка.
Но в условиях Казахстана эту проблему нельзя назвать серьезной, поскольку по известным политическим причинам, будь финансовый надзор независимым от главного банка или подконтрольным ему, это нисколько не снимает вопроса конфликта интересов в силу высокой централизации в принятии решений в стране.
Проблема в системе
Куда более принципиальным выглядит то, что кто формирует, выполняет и воспроизводит правила игры существующей международной финансовой системы, по-прежнему являются носителями той экономической идеологии, которая под влиянием Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана широко распространилась и господствует в развитых и в развивающихся странах. Другими словами – проблема носит не только системный и национальный, но и международный характер.
Поэтому, хотим мы этого или нет, но в перспективе после окончания текущего кризиса не исключена вероятность вздувания новых финансовых пузырей и та же беспомощность финансового надзора в прогнозировании и предотвращении новых потрясений. А значит, будь надзорные функции за финансовыми организациями в компетенции Нацбанка или нет, финрегулирование по-прежнему будет оставаться малоэффективным.
На этом фоне та дискуссия о финнадзоре, которая разгорелась в свое время между К. Келимбетовым и Г. Марченко и недавно вновь актуализирована О. Жандосовым, не имеет особого смысла для обеспечения стабильности финансовой системы страны. Поэтому видится, что единственный, кто прав в сложившихся международных финансовых и кадровых условиях, так это тот самый сантехник, который однажды сказал: “Да тут систему менять надо”.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.