Алматы. 27 октября. КазТАГ — Сергей Зелепухин. Операция регулятора по конвертации не менее трех миллиардов долларов Нацфонда идет полным ходом. По крайней мере, на это указывают объемы торгов валютами на KASE в последние пять дней.
Но судя по их результатам, Нацбанк не смог предотвратить дальнейшее ослабление тенге, даже продавая более значительные объемы долларов, чем в период проведения валютных интервенций. Возникает справедливый вопрос — почему?
Еще 15 октября Нацбанк сообщил, что для финансирования программы «Нурлы жол» и обеспечения других трансфертов из Национального фонда до конца октября текущего года он продаст часть его средств.
«Для продолжения формирования трансфертов Национальный банк конвертирует доллары США из фонда на валютном рынке. Планируется, что до 31 октября текущего года на валютном рынке будет продано не менее 3 миллиардов долларов США. Об объемах проведенных продаж долларов США будет объявлено по итогам месяца», — говорилось в сообщении Нацбанка.
При этом в нем пояснялось, что ранее для конвертации средств из Нацфонда регулятор покупал доллары в золотовалютные резервы, переводя тенге на счет министерства финансов и продавая избыток американской валюты на рынке.
Конвертация — тенге не в помощь
Другими словами, в этот раз главный банк страны решил изменить схему конвертации средств Национального фонда, впервые отказавшись за счет этого от пополнения своих ЗВР. На первый взгляд это решение выглядит несколько странно, ведь Национальный банк, начиная с 16 сентября по 12 октября включительно, потратил на поддержание тенге $1,74 млрд.
Поэтому для восполнения своих заметно похудевших валютных резервов он мог бы запросто воспользоваться конвертацией средств нефтяной заначки, но он этого не сделал.
Казалось бы, ответ на этот вопрос очевиден: регулятор за счет конвертации намерен не только оказать поддержку тенге, но и вызвать его укрепление. На это указывали и словесные интервенции главы Нацбанка Кайрата Келимбетова, который заверял, что при конвертации средств Нацфонда с предложением долларов и дефицитом долларов на валютном рынке никаких проблем не будет.
Однако чуда не случилось. Тенге не только не укрепился, но и продолжил слабеть дальше, о чем свидетельствуют итоги валютных торгов на KASE в последние пять рабочих дней. Например, 20 и 21 октября наблюдались рекордные объемы валютной торговли — 736 100 тыс. и 749 450 тыс., соответственно с последующим резким падением объемов 22 октября до 108750 тыс. и ростом до 179100 тыс. и снижением до 133 600 тыс. 23-го и 26-го числа.
То, что в этих торгах принимал активное участие Нацбанк не вызывает никаких сомнений, поскольку обеспечить столь высокие объемы валютной торговли мог только он. Однако вопреки тому, что основным продавцом доллара выступал регулятор, он не смог предотвратить дальнейшее ослабление нацвалюты, которая продолжила постепенно терять свои позиции против американской валюты, достигнув по итогам вечерних торгов в этот понедельник отметки 279,35.
О чем молчит Келимбетов?
Этому обстоятельству есть простое объяснение. Поскольку конвертация активов нефтяной копилки проводится в интересах госбюджета и программы «Нурлы жол», то Нацбанк заинтересован продать доллары из Нацфонда как можно дороже.
Однако это нисколько не объясняет, почему регулятор отказался от прежней практики конвертации для пополнения своих резервов. Очевидно, что ответ на этот вопрос надо искать в причинах повышенного спроса на американскую валюту, не дающего курсу тенге прийти к равновесному состоянию.
И похоже, дело здесь не столько в высоком спросе на доллары со стороны физических лиц из-за сохраняющихся высоких девальвационных ожиданий и даже не в спекулятивных атаках на нацвалюту, а сколько в высокой внешней долговой нагрузке различных секторов казахстанской экономики.
Именно этот фактор продолжает оказывать мощное давление на нацвалюту, подстегивая и спрос на доллары со стороны физических лиц, и сохраняя высокие девальвационные ожидания, и делая практически беспроигрышными спекулятивные атаки на тенге. И вот почему.
Согласно подробному аналитическому отчету Национального банка по платежному балансу за прошлый год есть весьма интересный раздел. Называется он «Состояние внешнего долга: краткосрочный долг по сроку, оставшемуся до погашения, в разбивке по секторам». Эти обязательства включают краткосрочную задолженность по первоначальному сроку погашения и часть долгосрочного долга, подлежащую погашению в течение этого года. То есть речь идет о том, какую сумму внешних обязательств должны погасить в этом году все субъекты казахстанской экономики.
Экономику подводят другие сектора
Так вот, согласно аналитическим выкладкам регулятора, только в этом году все сектора, в том числе компании, банки и органы госуправления в совокупности должны выплатить почти $27,3 млрд! Эти внешние обязательства включают основную сумму долга в размере чуть менее $22,9 млрд плюс более $4,4 млрд вознаграждения.
Причем наибольшие суммы к погашению приходятся на банки и межфирменную задолженность чуть более $3 млрд и более $ 3,1 млрд, соответственно. Однако они выглядят мизерными по сравнению с внешними обязательствами, так называемых других секторов, в которые входят, в том числе квазигосударственные структуры. Их внешняя задолженность к погашению в этом году достигла почти $16 млрд.
Отсюда следует важный вывод о том, чем новая волна кризиса для Казахстана отличается от первой волны 2007-2009 годов. Тогда основным проводником глобальных потрясений в казахстанской экономике оказались банки, накопившие внешних обязательств на сумму более $47 млрд по состоянию на 2007 год.
В последующем они снижались и на конец 2014 года уменьшились почти до $10 млрд. Примечательно, что столь впечатляющее снижение произошло главным образом не за счет выплат, а в первую очередь за счет нескольких реструктуризаций внешней задолженности БТА банка, Альянс банка и Темiрбанка после их национализации в 2009 году.
Сейчас же главным проводником нестабильности на глобальном рынке в казахстанской экономике на фоне низких цен на сырьевыступают другие сектора, накопившие, согласно данным регулятора, на конец 2014 года более $59,5 млрд внешнего долга!
Новые проводники кризиса
То есть, в первую очередь речь идет о долге квазигосструктур: нацкомпаниях и институтах развития. Отсюда вытекает второй важный вывод, что именно их потребность в валюте, судя по объему внешних обязательств к погашению в этом году, продолжает толкать курс нацвалюты к новым девальвационным рубежам.
А если к этому прибавить, что общая сумма внешнего долга, подлежащая выплате к началу 2016 года вполне сопоставима с золотовалютными резервами Национальными банка, которые к 1 октября снизились до $28,2 млрд, то нетрудно предсказать, каковы дальнейшие перспективы нацвалюты.
В тоже время становится вполне понятным решение регулятора конвертировать средства Нацфонда на валютном рынке вместо того, чтобы пополнить свои золотовалютные резервы. Другими словами, в первую очередь высоким спросом со стороны других секторов на доллары для погашения внешних долгов можно объяснить отказ главного банка от пополнения своих похудевших валютных активов за счет средств нефтяной копилки.
Однако поскольку в данных регулятора нет ни поквартальной и тем более помесячной разбивки внешнего долга к погашению в этом году, то можно только догадываться о каких сумма в каждый конкретный период идет речь.
Но судя по тому, что конвертацию средств Нацфонда регулятор проводит именно сейчас, то можно предположить, что подошел очередной срок погашения части внешнего долга квазигосструктурами и банками. Более того, поскольку сумма конвертации составляет примерно $3 млрд, то не исключено, что речь может идти о выплате в ближайшее время долга от $3 млрд и выше.
Вопросы для размышления
Отсюда следует третий важный вывод: чрезмерно высокая внешняя долговая нагрузка, в первую очередь квазигосструктур, не только оказывает мощное давление на тенге в сторону ослабления и создает объективные предпосылки для проведения валютных спекуляций, но и заставляет Нацбанк поступаться своими интересами. А делается это для того, чтобы помочь аффилированным с государством должникам рассчитаться по своим внешним долгам.
Но возникает несколько вопросов, будет ли и, если да, то как долго регулятор будет оказывать им поддержку после окончания конвертации средств Нацфонда за счет своих золотовалютных резервов? И насколько их хватит, если общий внешний долг только других секторов даже в случае успешного его частичного погашения в этом году на $16 млрд останется весьма большим — примерно $44 млрд, тогда как ЗВР Нацбанка составляют чуть более $28 млрд?
Не понадобится ли для погашения внешних долгов вновь распечатывать Нацфонд, и сколько его средств после этого останется, тем более что они продолжают таять, упав с $73,24 млрд на начало января этого года до $67,92 млрд к 1 октября? Ведь помимо внешних обязательств других секторов есть еще долги банков, которые к началу 2016 года должны снизиться до $7 млрд, не говоря уже о более долгосрочной государственной задолженности в размере почти $11 млрд и обязательных ежегодных трансфертах в республиканский бюджет.
Поэтому то, что рано или поздно вновь возникнет вопрос использования денег Нацфонда, судя по объему внешней долговой нагрузки казахстанской экономики и государства в размере более $60 млрд в условиях резкого падения генерации доходов корпоративным и банковским сектором на фоне снижения валютной выручки из-за низких цен на сырье, сомневаться не приходиться.
Очередные сказки главного банкира
На этом фоне удивляет чрезмерный оптимизм главы Национального банка по поводу состояния казахстанской экономики и перспектив обменного курса. «Самое главное – мы должны верить в тенге, потому что экономика Казахстана находится в достаточно стабильной форме в это сложное время. У нас экономический рост будет 1%, инфляция, мы надеемся, не превысит 8-9%, валютных резервов у нас в 2 раза больше, чем было в 2008 году, когда мы спокойно справились с кризисом», — заявил в прошлую пятницу Кайрат Келимбетов.
Заметьте, что о вере в тенге как о должном говорит тот, под чьим руководством дважды за последние два года проведены обвальные девальвации, и тот, кто при этом перед каждой из них отрицал возможность ее проведения!
Теперь же он пытается заставить поверить в нацвалюту, как в нечто непогрешимое, говоря о якобы достаточно стабильной форме казахстанской экономики. Однако только в прошлом году, ВВП Казахстана, если считать его в долларах, а не в тенге продемонстрировал, согласно данным официальной статистики, спад на 6% и продолжает падать еще больше в этом году!
А аргумент о том, что золотовалютных резервов сейчас в 2 раза больше, чем было в 2008 году выглядит весьма неубедительно на фоне более высокой, чем ЗВР внешней долговой нагрузки экономики Казахстана.
Примечательно при этом то, что Кайрат Нематович ссылается на неназванные расчеты на 2015-2016 годы, согласно которым равновесный курс доллара к тенге оптимален при цене 250-270. «Сегодня тенге как бы перепродан. И даже в текущих условиях 50 долларов за баррель у нас сбивается платежный баланс с небольшим дефицитом чуть больше минус 2%, что нормально за последние 10 лет», — отметил главный банкир.
На чем основаны эти расчеты, кроме голой веры, Кайрат Келимбетов умолчал. Но если доверится данным аналитиков самого Нацбанка по накопленным внешним долгам казахстанской экономики, срокам и объемам их погашения в условиях сохраняющихся низких цен на нефть и другое сырье, то неназванные расчеты оптимальности курса доллара к тенге на уровне 250-270 выглядят, мягко говоря, далекими от казахстанских реалий.
Семь пятниц на неделе
В этой ситуации заявление главы Нацбанка о том, что стабилизация курса – это задача ближайших трех — максимум пяти месяцев, скорее больше напоминает известное обещание Никиты Сергеевича Хрущева построить коммунизм за двадцать лет, чем реальные перспективы обменного курса тенге.
Более того, складывается впечатление, что у регулятора семь пятниц на неделе, ведь еще 20 августа премьер-министр Карим Масимов, провозглашая отмену валютного коридора и переход тенге в свободное плавание, заявил, ссылаясь на мнение Кайрата Келимбетова, что установление равновесного курса тенге к доллару займет 5-7 дней. Теперь же речь идет о периоде ближайших трех — максимум пяти месяцев! Напрашивается вопрос, о каких сроках по достижению обменного курса равновесного состояния пойдет речь в следующем выступлении главного банкира?
И последнее, на что хотелось бы обратить внимание. В последнем своем выступлении перед избранной самим Нацбанком прессой Кайрат Келимбетов наконец-то вспомнил про население, предположив, что«переход в тенге будет на этапе укрепления». Но уже буквально в следующем предложении главный банкир фактически предостерег его от этого шага: «Когда тенге пойдет к 250, на этот случай у нас есть два вида политики. Мы можем позволить тенге укрепиться, а можем начать пополнять свои резервы».
То, что в этой весьма неактуальной и потому гипотетической на сегодняшней день ситуации существует намного больше вероятность того, что регулятор, скорее пойдет по второму варианту, чем по первому, говорит вся прежняя практика Нацбанка. Так исторически сложилось, что уже было не раз, когда на фоне предпосылок к ревальвации тенге в виде высоких цен на нефть, за исключением 2008 года, монетарные власти не позволяли слишком сильно окрепнуть нацвалюте.
Вместо этого главный банк предпочитал пополнять свои ЗВР путем скупки долларов. В результате укрепление тенге искусственно тормозилось, создавая при этом условия для роста доходов в казну, но, не давая в тоже время населению лучше узнать возможности сильной нацвалюты. Кстати, в этом кроется одна из причин высокой долларизации экономики.
А в общем, как бы не старался главный банкир убедить поверить в Нацбанк, казахстанскую экономику и тенге, скажем прямо, получается, у него это из рук вон плохо. По крайней мере, намного хуже, чем делать чрезмерно хорошую мину при очень плохой игре.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.