– Тема государственников не исследована. В Википедии это одна из ее самых коротких статей. Сказано, что это «приверженец сильной государственной власти и сохранения единого государства». И больше ничего. Однако я пытаюсь понять, в каком контексте употребляется это слово в современном обществе и анализирую собственное восприятие – оно намного шире, чем в интернет-энциклопедии. В частности, как мне кажется, мы вкладываем в это слово очень много смыслов, в том числе и тот, что государственники – люди на государственной службе с безупречной репутацией, которые не замешаны в коррупционных скандалах и на которых не может даже упасть тень подозрения. А как бы вы определили смысл этого слова?
– Язык имеет удивительное свойство развиваться – на наших глазах те или иные слова приобретают новый смысл или даже несколько смыслов и новых звучаний. И все смыслы могут иметь свое качественное наполнение. Конечно, в нашей стране и странах с похожими ментальными особенностями слово «государственник» может быть антиподом понятия «коррупционер». Про государственника нельзя сказать «хороший государственник» – уже само слово, без всяких определений, емкая дефиниция. Государственник – это некий идеал современного общества, или, скажем так, определенной ее части: он хорошо образован, профессионален, чист, трудоспособен и трудолюбив. Он принимает квалифицированные и ответственные решения и благодаря своему положению в государственной иерархии способен что-то изменить в системе к лучшему.
Есть еще такое понятие, как «хороший управленец». Но государственник и хороший управленец – не одно и то же. Государственник всегда служит интересам государства и общества, а управленец – бизнес-интересам, корпорациям, компаниям. Когда говорят «госуправленец», имеют ввиду его профессиональные навыки по управлению. Госуправленец может быть государственником, но не всегда является им.
– Теперь понятно, в каком русле и о чем мы будем вести разговор. Как вы думаете, почему в стране, где довольно высок уровень образованности населения, большие ресурсы и т.д., мы отмечаем такой феномен – высокую коррупционную составляющую в органах государственной власти. Дефицит государственников в Казахстане очевиден. В чем первопричина?
– Проблема, как мне кажется, во взаимоотношениях общества и государства. Все эти вопросы возникают именно в этой плоскости: как мы понимаем государство? как мы понимаем связь государства и общества? Мы видим, что государство противостоит обществу. Это ментальность наших людей. В нашем сознании люди у власти уже не ассоциируются с обществом. Как только человек входит во власть, в популистском сознании он оказывается антиподом общества. А в его собственном сознании он вдруг перемещается в особые сферы, ничего общего не имеющих с обществом.
Нам, наверное, стоит вспомнить важный, основополагающий труд английского философа XVII века Томаса Гоббса «Левиафан». Он одним из первых сформулировал договорную теорию возникновения государства. Она рефлексивно осознанно присутствует в европейской культуре и проявляется в том, что государство происходит из общества путем общественного договора; что государство не падает с неба; оно не является следствием некой локализации – представители и власть выбираются обществом; что в обществе должны соблюдаться законы, и если этого не будет, то все будут жить в состоянии войны – все против всех. Власть должна следить за исполнением законов. Для этого и нужно государство.
Это не попытка посмотреть в доисторическое время, Гоббс, безусловно, отражает мышление своего времени. Но основные положения актуальны и сегодня, и не только для европейского общества. Тут важна мысль, что государство происходит из общества. Государство контролируется обществом.
– То есть, вы однозначно предлагаете в вопросах общественного строительства смотреть на Европу?
– В силу культурно-исторических обстоятельств мы попадаем в эту парадигму, идущую от Эпохи Просвещения. Мы ориентируемся на европейскую систему и совсем не думаем про азиатское мышление. Что мы знаем, например, про Китай? В Древнем мире, в древних культурах социально-политическое устройство было жреческим. А в Древнем Китае не было жрецов, это вообще уникальный опыт. Система управления государством была довольно сложной. Во главе страны стоял император, а правили чиновники – они сдавали экзамены на должность, для управления требовался профессионализм.
– В Казахстане есть некоторые зачатки того, о чем вы говорите. Административная реформа – и экзамены для чиновников вводят, и о меритократии говорят, но это не работает. Почему?
– Что такое власть? Это прямой доступ к ресурсам. И человек начинает использовать их в своих личных, корыстных целях. Главная проблема в том, что, поступая на ту или должность, человек не ведет себя как профессионал. В нашем сознании, к сожалению, отсутствует идея профессионализма. Почему так происходит, сказать сложно. Это какие-то недоработки то ли со стороны системы образования, то ли падение общего уровня культуры, то ли какая-то восточная черта. Сложно сказать. Но вот в Китае все по-другому.
Давайте посмотрим, что происходит в государственном аппарате. Это живой механизм, он подвержен постоянным изменениям, в том числе кадровым перестановкам. Эти перестановки бесконечны, но при этом ротируются одни и те же лица. Они занимают различные должности, с большим разбросом в функциях. По существу, это специфические сферы деятельности, в них нужно хорошо разбираться, чтобы принимать грамотные решения и следовать правильному вектору. Но у нас, получается, разницы нет, как перетасуют чиновников. То есть, профессионализм не имеет первостепенной значимости. Здесь работают другие механизмы. И они – отражение нашего социального мышления.
Можно, конечно, оценивать эти процессы с точки зрения государства, общества. Но ведь не менее важно, как человек себя мыслит, какие у него цели. Чиновники не должны быть оппонентами нашего общества. Они – часть этого же общества и должны выражать его интересы. Почему тогда должна быть конфронтация между государством и обществом?
– Вот на этом аспекте – как человек себя мыслит – давайте остановимся более подробно.
– Главное, что я хочу сказать: человек может реализовывать себя не только в семье, в родственных связях, а как социальный и профессиональный индивид. Любая его социальная роль должна быть частью его жизненного проекта. Тогда он может реализоваться не только как отличный семьянин, но и как государственник.
И вот тут возникают коллизии – мышление чиновника связано с нравственными ориентирами. Понимает ли он это? Мыслит ли он связанным себя с родной землей, обществом, страной? Что он думает о своем городе, поселке, ауле, где он живет? Является ли он патриотом? Готов ли он все делать для того, чтобы как-то улучшить жизнь людей?
Вопросы – простые. Ответы – нет. Любой чиновник, на любом уровне должен представлять ценность для государства и общества. Что должно быть для него системой ценностей? Профессионализм, карьера в хорошем смысле слова, профессиональная репутация.
– Формирование системы ценностей – это личное дело или общественное? Кто должен этим заниматься?
– Система ценностей не появляется сама по себе. Она воспитывается – семьей, личностью, обществом. Все упирается в нравственные принципы людей. Должна быть идея долженствования, будущего, личных и социальных связей. Должны быть какие-то объединяющие всех ценностные идеи, которые сводятся не только к материальным благам или чувственным удовольствиям. Должна быть реализация личностного проекта, когда человек мыслит себя как часть общества. Сегодня, увы, эта фундаментальная основа, в рамках которой человек выстраивает свой личный проект, не сформирована: в нее не попадают социальные, общественные ценности – назовем их идеологией, как угодно.
– Значит, первоисточником государственного мышления может быть идеология? Это ведь не общественная, а государственная задача?
– Безусловно. Государство сегодня обладает колоссальными инструментами по значимости по формированию внутренней политики. Институты воспитания, образования, общественные институты приводятся в действие государством. Оно должно понимать потребности общества, реализовывать их. Нужны профессионалы в обществе. Когда здесь будет все в порядке, когда граждане начнут мыслить и действовать как социальная группа, тогда мы и получим и государственников.
– Можно ли вести в стране общенациональный разговор о необходимости формирования нового класса государственников? Кто должен стать его участником?
– Хотела бы акцентировать внимание вот на чем. Нельзя говорить о государственниках как каком-то классе. Это такие же профессионалы, как любые другие – врачи, учителя, водители, полицейские и прочие. Когда в общественном сознании появится ценность реализации себя как профессионала, не важно в каких сферах, – тогда и появятся хорошие врачи, хорошие учителя, хорошие водители, хорошие строители, хорошие полицейские…и, конечно, профессиональные чиновники, государственники.
То есть, я хочу сказать, что вести речь о государственниках как о классе – не совсем корректно. Общество не должно бюрократизироваться. Лучше назвать это профессионализацией сферы государственного управления.
Если государственная власть заинтересована в поступательном развитии и формировании профессиональных чиновников, то необходимо, во-первых, критическим взглядом посмотреть на отношения государства и общества – здесь не должно быть антагонизма.
Во-вторых, необходимо сделать так, чтобы законы работали и общество относилось к ним как к ценности, как к общественному благу. Государственная служба не должна становиться средством реализации личных, семейных и родоплеменных интересов. Нужно помнить, что чиновник – это исполняющий должность, подчеркну – должность. И должен как любой профессионал, т.е. человек на своем месте, делать свою работу хорошо, руководствуясь чувством профессионального долга.
– Сможет ли общественность сдвинуть громадный философский пласт и сформулировать свое представление об основах государственности? Сможет ли наполнить новым смыслом понятие «государственник»? Поможет ли это борьбе с коррупцией?
– Вопросов много, ответ один. Иного пути нет. Все зависит именно от общества. Все упирается в пресловутый кантовский нравственный, то есть ценностный, императив долженствования.
***
Необходимое пояснение
Когда обозреватель журнала «Эксперт-Казахстан», кандидат философских наук Ольга Власенко говорит о Левиафане, она имеет ввиду не пронзительную социальную драму Андрея Звягинцева, а прежде всего книгу английского философа Томаса Гоббса.
Образ Левиафана эклектичен. С одной стороны, это и государственная власть, принижающая человека и уничтожающая человека и свободу, и некий ужас. С другой стороны, от Левиафана происходит мир, покой, порядок. Левиафан с его противоречивой природой повсюду, он живет не просто в пространстве, он в каждом из нас, когда человек своим мышлением и своими действиями принижает собственное достоинство. Отсюда общая задача для каждого: убить в себе Левиафана.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.