– Периодически в Казахстане случаются коррупционные скандалы, что приводит к мысли о том, что у нас в стране, мягко говоря, не все хорошо. В базе данных уже 50 тыс. коррупционеров и ежегодно пополняется этот список на 3 тыс. человек, которые нечисты на руку и помыслы. При том, что уже много лет ведется административная реформа. Дает ли она результаты? Как вы можете оценить ситуацию?
– Административная реформа в Казахстане не имеет какой-то четкой концепции и проводится в разных вариантах время от времени. В частности, нет четко установленной оптимальной структуры и организации деятельности правительства с учетом его количественных (число министерств) и качественных (закрепление за каждым из министерств сферы их ответственности и соответствующих им функций и полномочий) аспектов.
Казалось бы, в прошлом году с этим вопросом четко определились, упразднив все входящие в систему правительства агентства и реорганизовав ряд министерств. Однако на днях первый вице-премьер Бакытжан Сагинтаев заявил о работе над созданием нового ведомства, которое будет заниматься привлечением иностранных инвесторов. Так что мы живем в эпоху бесконечно продолжающихся преобразований в госаппарате, одна волна которых сменяется другой. Хотя нередко они приводят к определенным сбоям в работе соответствующих ведомств и их должностных лиц.
– В государственной политике текущий момент, конечно, важен. Например, несколько лет назад проводилась оптимизация государственного аппарата и сокращение чиновников. Сегодня это очень актуально – как для госбюджета в условиях кризиса, так и для разбюрокрачивания. Текущий момент требует такого решения, а его – нет.
– Статистика показывает, что, несмотря на всевозможные оптимизации, сокращения, перевод разных госслужащих с центрального на региональный уровень, численность чиновников не уменьшается, а, наоборот, периодически растет. Отдельной и тоже многочисленной категорией являются представители управленческого персонала и сотрудники аппарата всевозможных госхолдингов и нацкомпаний. При этом отсутствует серьезный контроль за деятельностью государственных и квазигосударственных структур как со стороны общественности, так и тех органов, которые их курируют. В итоге здесь создана благоприятная почва для совершения коррупционных правонарушений. Поэтому всевозможные преобразования следует проводить продуманно и с целью реальных изменений.
– В Казахстане ведется борьба с коррупцией – власть понимает проблему и пытается решать ее. В стране выработана Антикоррупционная стратегия на 2015-2025 годы. Почему же уровень коррупции не снижается? Может быть, проблема в том, как организована эта борьба?
– Несмотря на все принимаемые меры, коррупция в Казахстане приобрела устойчивый характер, а борьба с ней не является эффективной. К тому же в госаппарате она из формата обычных взяток давно уже превратилась в коррупцию схем. В этом плане не обязательно оказывать воздействие на граждан, которые пользуются определенными государственными услугами, а достаточно ухищренно выводить из бюджета государства и присваивать себе денежные средства, получать «откаты» и т.п. Действующее же антикоррупционное законодательство явно отстает от всех этих схем и не способно серьезно противостоять им.
В связи со всем этим коррупция в Казахстане фактически вышла на более высокий уровень. Она многократно увеличивает объем теневой экономики. Раньше считалось, что теневая экономика формируется главным образом за счет доходов субъектов частного бизнеса, уведенных ими от налогообложения. Сейчас же заметную долю в ней составляет незаконное участие госслужащих в экономике. Государство в целом и Агентство по делам государственной службы и противодействию коррупции в частности противостоят этому силовыми методами. Однако этого недостаточно. Следует сделать акцент на превентивные и профилактические меры, а также создать полноценные механизмы общественного контроля.
– Есть ли высших эшелонах власти государственники, которые не участвуют в этих схемах?
– Государственники, безусловно, в нашей стране есть. Но это не группа крови, которую можно четко идентифицировать. Насколько тот или иной госслужащий является государственником, можно судить лишь косвенно, по его делам и репутации. Каких-то универсальных критериев, позволяющих оценивать чиновников именно как государственников, нет. Само это понятие предполагает принципиальную приверженность сильной государственной власти и внесение своего вклада в поддержание ею этого статуса.
Лично я считаю, что государственники, прежде всего, должны служить обществу и думать о том, как их решения могут повлиять на жизнь других людей, действовать в соответствии с Конституцией и установленными ею правами и свободами граждан. В нашей власти и около нее есть персоны, не замешанные в коррупционных скандалах и прочих «темных» делах. Однако кто-то из них проявил себя с негативной стороны в вопросах пенсионной системы, кто-то – в финансовой сфере и т.д. Так что профессионализм и репутация у этих людей есть. А вот ответственности не перед вышестоящим начальством, а своими согражданами, – нет. Поэтому причислять их к государственникам, на мой взгляд, сомнительно.
В целом, многих высокопоставленных персон мы практически видим только на авансцене. А кто, как и чем живет каждый из них на самом деле, не видно. В результате часто наблюдаются ситуации, когда те или иные представители элиты, которым сегодня буквально поют хвалебные оды, завтра попадаются на банальных взятках. Проблема же этого заключается в том, что параллельно с системой государственного управления создана и не изжита, можно сказать, «вирусная система», которая не позволяет сформировать нам класс государственников. Она вовлекает людей, даже помимо их воли, в коррупционные схемы, и им приходится действовать по заведенным правилам. Даже если не самим обогащаться, то способствовать своими действиями обогащению других.
– Что вообще мешает нам бороться с коррупцией и создавать класс честных, чистоплотных чиновников?
– Прежде всего, коррупция – это свойство не именно чиновников, а практически всего нашего общества. Все началось с устоявшихся традиций, когда одаривать едва ли не всех вокруг, а особенно знатных персон, было в порядке вещей. В результате у нас принято порицать в основном тех, кто, в частности, вымогает и берет взятки. Но фактически не считается чем-то преступным и безнравственным, когда граждане сами предлагают эти взятки или делают разные подношения чиновникам, дорожным полицейским, преподавателям, медикам и т.д. В связи с этим коррупция давно стала частью социальной культуры и психологии казахстанцев. Так что пора ставить вопрос о волеизъявлении для искоренения этого явления не только чиновников, но и всего казахстанского общества. Борьба с коррупцией не должна быть заботой только лишь государства и его органов. В нее следует активно вовлекать широкую общественность.
– Может ли помочь новое требование в законе о госслужбе о запрете «командных перемещений». Это может стать хорошей мерой, так ведь?
– В новом законе «О государственной службе», который сейчас находится на повторном рассмотрении в парламенте, практика конкурсного отбора распространена не только относительно приема на госслужбу, но и на процедуры продвижения по службе в рамках одного ведомства и перехода на работу в другие госорганы. Возможно, эта мера станет дополнительным ограничением для осуществления «командных перемещений». Хотя еще предстоит проверить, как она будет работать на деле.
– Сегодня в Казахстане довольно много высокообразованных граждан, которые учились за рубежом в ведущих мировых вузах. Многие из них пришли на госслужбу. Можно ли рассчитывать на то, что они станут «государственниками» – ведь они, наверное, немного впитали в себя западной культуры, пока учились на Западе, а она ведь совершенно другая?
– Думаю, что этот фактор в наших условиях не всегда и не везде срабатывает. В той «вирусной системе», которую я отметил выше, трудно выделяться чем-то подобным. И пока она не исчезнет, желающим стать реальными государственниками будет трудно. К тому же свою роль играют и чисто личностные моменты. Ведь цели прихода людей на государственную службу и соответственно методы служения могут быть разными. Одни, к примеру, работают здесь просто за зарплату, другие хотят сделать карьеру, третьи – ради личного обогащения и т.д. В результате в данной среде мало инициативы, вдохновения, стремления к улучшению своей работы.
Интересно, что еще на нашей памяти, то есть, людей, вышедших из СССР, многое было по-другому. В частности, не было таких всеохватывающих коррупционных отношений. Преобладали другие морально-нравственные ценности. В отношении практически любого чиновника можно было реально пожаловаться и привлечь его к определенной ответственности. Конечно, далеко не все было так идеально, но все-таки несравнимо с настоящим временем. Тем не менее, наше общество стало таким. Поэтому важно осмыслить, почему и как это произошло, и начать менять общественное сознание. Хотя, наверное, сменится поколение, и может быть не одно, прежде чем мы увидим, что картина мира действительно изменилась…
ВМЕСТО ПОСТСКРИПТУМА
– Могли бы вы назвать какие-то страны, где чиновник – это звучит гордо, достойно?
– Идеальных стран, где вообще не знают, что такое коррупция и прочие злоупотребления по службе, нет. Даже самые развитые страны мира, о которых говорят как об образцах демократии и соблюдения прав человека, частенько погружаются в скандалы по неблаговидным деяниям разных высокопоставленных персон. Разве что выделяются государства с достаточно жесткими ограничителями (например, Китай, Сингапур и др.). Не сказать, что там стерильная атмосфера, но по сравнению со многими другими странами дела в рассматриваемом случае обстоят получше.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.