Алматы. 27 июня. КазТАГ – Мадина Алимханова. В последние 20 лет, несмотря на экономический рост, экологические проблемы в Казахстане не только не решались, но и все больше обострялись. Природоохранная работа ведется все более формально, реальных результатов нет: отходы, выбросы, дефицит чистой воды и деградация земель все это время только увеличивались. Если такой подход не изменится в ближайшее время, то лет через 10-15 мы будем жить в непригодных для жизни условиях, считает профессиональный эколог, экс-директор Регионального экологического центра Центральной Азии Булат Есекин.
***
— Булат Камалбекович, какие экологические проблемы сейчас представляют наибольшую опасность для Казахстана?
— Приоритетные проблемы давно известны — это нарастающий дефицит чистой воды, деградация плодородных земель, грязный воздух в городах. Еще в 1997-1998 годах специально созданным правительством нашей страны Центром НПДООС совместно с экспертами Гарвардского института, ОЭСР, Всемирного банка и ПРООН был проведен анализ экологических проблем Казахстана. По степени влияния на здоровье, экономическое развитие и биоразнообразие определялись наиболее важные из них. Был составлен перечень приоритетных проблем и действий для Казахстана в целом и для каждой области, который до сих пор является актуальным, так как приоритеты не зависели от мнения одного какого-либо сектора или группы.
Оценка была сделана профессионалами, но окончательные решения принимались на основе консенсуса совместно с центральными и местными властями, предприятиями и НПО. При этом принятый подход позволял устанавливать зависимости между проблемами, без конфликта между ними, и предлагал наиболее эффективный и логичный план действий.
К сожалению, все последующие природоохранные «реформы» не сохраняли преемственности, а выявленные приоритеты постепенно были заменены на случайные. По этой причине новые программы и стратегии становились все более зависимыми от смены правительств и министров, от международных инициатив. В итоге в среднем каждые два года появлялась новая стратегия, ставились новые цели, а прежние усилия и программы оставались не завершенными. Есть и другие причины неэффективности национальной экополитики. Но в итоге все наши реформы так и не привели к каким-либо практическим улучшениям, а экологическое управление при этом все больше ослабевало. Последний пример — ликвидация экологического министерства — можно назвать закономерным итогом такой политики, полным ее апофеозом.
Казахстан известен в мире своим уникальным экологическим профилем: Семипалатинский и другие военные полигоны, Байконур с его постоянными сверхтоксичными сбросами, распашка целины и растущее опустынивание, горы отходов и выбросы от промышленных монстров, нефтяные разливы и грязный воздух в городах… В стране, где экологические проблемы по своему масштабу не имеют аналогов в мире, а будущее не только экологии, но и экономики зависит в сильной степени от экологической политики, все природоохранные функции распылены по разным чиновничьим кабинетам. У нас нет государственного органа для защиты интересов природы и населения, для безопасного будущего страны.
— А по отчетам получается, что у нас все хорошо…
— Мы рапортуем и на международном уровне, что уверенно выполняем цели устойчивого развития, что наш ВВП вырос в десятки раз и мы уже пример для других. Но главный вопрос устойчивого развития – это экология. Само понятие и программы «устойчивого развития» появились не для целей экономического роста, а для усиления внимания к экологическим и социальным проблемам. А в экологических вопросах мы ничего не сделали для устойчивого развития — наши основные экологические показатели все время ухудшаются: отходы растут, чистой воды все меньше, а деградированных земель, выбросов и парниковых газов все больше. Есть отдельные положительные достижения, но и они не надежны или не надолго.
Когда нет правильно (профессионально) сформулированных целей и ясных приоритетов, то все отчитываются случайными или второстепенными результатами. Акимы отчитываются растущим количеством потраченных денег — на асфальт, развязки, закуп автобусов, расширение дорог (как правило, за счет вырубки деревьев). Министерства отчитываются новыми законами, программами, конференциями. Но конечные цели экополитики — такие как улучшение качества водоемов, сокращение содержания пыли, тяжелых металлов в воздухе, повышение продуктивности воды и земель и сохранение экосистем — не достигаются.
Но если ни у кого нет таких целей, то очевидно, что не появятся и механизмы для их достижения. Поэтому нет ответственных, нет программ и финансирования, то есть никаких действий. Спросите сегодня у министерств или акиматов: кто отвечает за ежегодное улучшение качества водоемов, земель или воздуха? Перед кем поставлена, например, цель снизить в самом красивом, но и самом грязном городе Алматы содержание пыли хотя бы на 10%? Кто над этим работает каждый день, направляет на эту цель свои полномочия и ресурсы и отвечает своей должностью в случае ее невыполнения? Такой постановки целей нет в нашей стране — в экологическом планировании до сих пор сохраняется советский подход! Тогда стоит ли удивляться, что при увеличении расходов состояние окружающей среды только ухудшается?
— А как же экологические программы, стратегии?
— Казахстаном за годы независимости было принято более 20 различных концепций, стратегий, конвенций, национальных и международных программ! Но ни одна из них не была доведена до конца. Для целей «оптимизации» или влиянием доноров принимаются все новые и новые программы. А местные органы в этих условиях под видом экологической заботы нередко выделяют природоохранные деньги не на решение проблем, а туда, где они поддерживают чей-то частный бизнес, — новые закупки, строительство или ремонт. Новые акимы делают громкие заявления, но частные интересы сегодня сильнее общественных, и все остается по-прежнему. Образно говоря, в деле экологии мы с энтузиазмом начали экостроительство с груды кирпичей и через 25 лет, после тяжких трудов, снова имеем эту бесформенную кучу.
— Но население-то обещанные улучшения ждет, надеется и верит?
— Население традиционно не участвует в природоохранной работе. Есть НПО, но их влияние не значительно. Все ждут готовых решений от властей. Нужно активнее развивать программы экологического образования и воспитания. Вода в домах по-прежнему льется без ограничений, машины моются в реках и заезжают на газоны, мусор повсюду… Экологическая грамотность и понимание связей между загрязнением и здоровьем могли бы изменить такое положение. Была хорошая инициатива с общественной станцией мониторинга качества воздуха в Алматы, но и ее закрыли под предлогом сертификации и разрешений. Мне, например, важна была бы эта информация, вне зависимости, частный или государственный прибор. Это плохой знак для акимата города: сами не дают доступа к информации и другим запрещают.
— С воздухом понятно… А что у нас с водой?
— Вода — это важнейший экологический фактор для будущего Казахстана. По всем научным и международным прогнозам воды у нас будет много меньше. Мы зависим от соседних стран, там население и экономика растут. По Амударье уже ни капли в Аральское море не попадает, а по Сырдарье сток будет сильно сокращаться. Китай также увеличивает забор из рек Иртыш и Или, развивает приграничные территории. Бывает временное увеличение стока, но в целом все прогнозы одинаковы. А у нас от Иртыша зависят Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Павлодар, Караганда, Астана, весь промышленный комплекс! А от Или — весь юг Казахстана и Алматы в том числе.
Нам нужно срочно готовить нашу экономику, население к тому, что воды будет меньше, менять структуры производства и потребления, пересматривать все индустриальные и аграрные стратегии, местные программы развития. Кто-то этим занимается? Может быть, министерство сельского хозяйства, которому отданы полномочия и ответственность за водные ресурсы? Очевидно, что нет, не занимаются и не смогут. Это же хозяйственный орган, занятый проблемами земли, коров, прочего. Подчиненный ему комитет по водным ресурсам, не имеющий даже минимального потенциала для стратегических вопросов, «задавлен» вопросами водопроводов, разборками с тендерами.
На местном уровне такая же картина: водоканалы имеют задачи только хозяйственные — подать (продать) воду. Но водоснабжение страны, экономики и населения требует стратегического подхода, с учетом в том числе растущего сокращения стока из-за изменения климата или таяния ледников.
— Если случится чудо и в вопросах экологии случится перелом к лучшему, сколько нужно лет, чтобы все восстановить?
— Некоторые вопросы уже не восстановишь, например, Аральское море. Там уже необратимые процессы, за гранью экологической катастрофы. Но есть еще много возможностей. Например, воздух в Алматы можно почистить. Я как профессионал могу сказать, что при направленной и последовательной работе его можно существенно улучшить за 3-5 лет! Даже после одного хорощего дождя воздух становится значительно чище. Нужно устранять причины — грязный бензин, высокозольный уголь, на порядок увеличивать и улучшать общественный транспорт, стимулировать электротранспорт.
Даже в советское время решения по экологии Алма-Аты были гораздо радикальнее и сильнее сегодняшних, при том что сейчас бюджеты, технологии и других возможностей намного больше. Например, были специальные решения КПК и Совмина о запрете ввоза в Алма-Ату грязного угля, этилированного бензина, выводе за пределы грязных предприятий, создании парковых зон. Многие экопроблемы не требуют новых открытий и давно имеют все технические решения, но оказалось, что сложнее преодолеть зависимость от бизнеса вокруг экологии, от узких интересов.
— Скажите честно: мы еще на грани экологической катастрофы или уже в процессе?
— Если мы дышим грязным воздухом, который превышает все допустимые безопасные нормы, мы уже за гранью. Вода в арыках Алматы когда-то была питьевая. И купаться можно было во всех реках и озерах страны. Продукты были безопасными и чистыми. Что еще называется гранью? Европа, многие другие страны все у себя почистили, восстановили, вода в водоемах чистая, экосистемы восстанавливаются. У нас же идет обратный процесс.
— Но хоть какая-то надежда у нас есть?
— Надежда всегда есть — появляются новые и дешевые технологии, солнечная энергия станет скоро массовой, появятся технологии для получения чистой воды, производства безопасной пищи, домов. Новые зеленые технологии войдут в нашу жизнь, как когда-то вошли мобильные телефоны и интернет. Быстро развиваются новые формы управления и отношения: на смену централизованным и неэффективным системам управления приходят новые — на основе партнерства, без начальников и подчиненных. Я говорил об этом при разработке программы партнерства «Зеленый мост» — программы для развития зеленых технологий и взаимовыгодного сотрудничества без границ. Нужны участие населения, бизнеса в таких изменениях, а власти могли бы поддержать этот естественный процесс.
— Спасибо за интервью!
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.