Дорога сузилась внезапно, на легковой машине уже трудно было лавировать между ухабами, которые вряд ли преодолеет грузовик и даже внедорожник. Былая межпроселочная дорога исчезала прямо на глазах: сквозь рассыпавшийся от времени асфальт растет трава и лишь слегка угадывается направление, по которому я еду в деревню своего детства, где свою непростую жизнь военной вдовы прожила моя бабушка по отцу, ее родители и более далекие предки.
Бесчисленные яблоневые сады, край душистого меда из разнотравья и лесных ягод, вода из деревенского покосившегося колодца – так хотелось еще раз увидеть картинки из детства и вдохнуть полной грудью ароматный, пряный воздух. Всего каких-то 30 километров от бывшего, теперь упраздненного райцентра, на самом краю Казахстана – дальше только горы и Китай. Поселок Чинжалы, что в бывшей, опять же, упраздненной, Талды-Курганской области, и раньше, в советские времена, считался депрессивным – всего около ста домов. Но еще 30 лет назад здесь обитали крепкие семьи за счет натурального хозяйства, и здесь был собственный сельсовет. Потом абсолютное большинство чинжалинцев уехало, не сумев продать ничего из нажитого скарба, навсегда заколотив свои дома. Но дорога еще оставалась…
Теперь и она разрушена – дождями, снегом, солнцем, бурьяном, временем, бесхозностью. Низкая подвеска моего автомобиля просит ровного полотна и пощады, которой нет. Я с ужасом, позабыв о сладостно-тревожном предвкушении встречи с детскими воспоминаниями, уже думаю о том, как буду возвращаться обратно.
Поселок, вопреки ожиданиям, оказался вовсе не призраком. Здесь есть люди – каждый дом аккуратно побелен и увенчан на своих крышах спутниковыми тарелками. По одной-единственной центральной улице гуляет молодежь, носится на велосипедах и нянчит младших. Я испытала настоящий культурный шок. Рай на земле по-прежнему обжит, только дороги к нему нет…
Бездорожье в казахстанской глубинке – это такая же традиция, как и ежегодная замена бордюров на одних и тех же улицах и проспектах в Алматы. Чиновники, распределяющие средства на автомобильную инфраструктуру, видно, никогда не бывали в таких непроходимых, а, вернее, непроезжаемых, недоезжаемых местах. А если вдруг и бывали, то серьезно к людям, живущим здесь, не относятся: чудаки, все равно уедут!
Да что говорить о глубинке, если даже дорога, ведущая в алматинскую личную резиденцию главы государства, имеет очень непрезентабельное продолжение сразу после поворота на дачу страны главного человека страны: не освещена, не размечена, а вошедший в традицию весенний ямочный ремонт слишком низкого качества, чтобы дожить до осени и пережить очередную зиму. Видимо, местные власти и не предполагают, что однажды президенту захочтся вдруг поехать в Алма-Арасанское ущелье, чтобы полюбоваться величественными горами… Если асфальт снова и снова укладывается только в центре города, а его окраины и дворы, новые присоединенные к городу массивы годами, десятилетиями жду своей очереди, если она вообще существует в природе.
Что говорить о позабытых Богом Чинжалах и тысячах подобных деревней и аулов, если власти Алматы и Алматинской области не могут решить, кто выделит средства на освещение шестикилометрового участка Восточно-объездной дороги, которая ведет в аэропорт Алматы?
Как-то, встретив авиарейс подруги из Европы, мы возвращались ночью домой. Проехав освещенный участок из аэропорта до ВОД, мы оказались в кромешной тьме: ни фонарей, ни светоотражателей по краю трассы, ни разметки. Подруга была шокирована: «Как, одна из основных магистралей, в самом крупном мегаполисе страны, и такая дорога?! И вашего мэра еще не убрали?»
Потом она удивилась еще раз, когда увидела на нашей улице, присоединенной год назад к городу, как из всех домов, словно по зову, выходят мужики с лопатами и начинают разбрасывать по дороге свежевыгруженный асфальт. Ей было не понять, что народ сам собирает деньги на дорогу, заказывает асфальт, каток, и начинает укладывать полотно: «А мэр зачем?» «А нас мэров нет. У нас одни акимы!», — многозначительно подметил один из соседей.
В России две беды – дураки и дороги. В Казахстане беда одна – чиновники. И даже в статье, в общем и целом посвященной казахстанским дорогам, я не утверждаю, что дороги – это беда. Потому что дороги – это следствие, а причина – в чиновниках. Это они разрабатывают всевозможные программы со звучными названиями, поражающими воображение филологов, героически направляют денежные потоки во исполнение этих прожектов, сражаются за освоение этих средств (ну если не освоение, то присвоение), они изображают кипучую деятельность, не успевая составлять отчеты и отчитываться на бесконечных совещаниях, преподнося свои успехи в радужных тонах. Прозаседавшиеся, не иначе, не могут принести стране только одно, — сколь-нибудь очевидного положительного результата своей деятельности.
Кстати, многие люди думают, что многочисленные «дорожные карты», о которых объявило правительство, направлены на улучшение автомобильных дорог. Заблуждаетесь, товарищи-граждане. «Дорожная карта занятости» – это не о том, сколько рабочих будет трудоустроено в рамках строительства автомагистралей. «Дорожная карта бизнеса» – это не о том, как бизнес будет строить дороги внутри страны. Хотя дороги очень важны и для экономики в целом, и для повышения качества жизни казахстанцев, и для туризма, надежду на развитие которого мы еще имеем…
P.S. Вообще-то я хотела высказаться о введении платных дорог в стране. Но это другая тема, друзья. Держитесь. Живите, несмотря ни на что.
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.