Нужно ли Казахстану вообще отвечать на современные вызовы и идти в комплиментарной связке с Россией, рассуждает известный экономист, руководитель аналитического отдела FXPrimus Арман Бейсембаев.
***
– По информации министерства экономического развития РФ, сегодня Россия и Казахстан до 63% всех расчетов во взаимной торговле проводят за национальные валюты. Есть планы увеличить долю таких расчетов до 75% в ближайшие год-два. Насколько они реальны?
– Если не учитывать многие другие нюансы, увеличение расчетов в национальных валютах вполне реализуемо и больших препятствий в этом плане я не вижу. Именно этот аспект — это по большей части не экономический вопрос, а вопрос политической воли. Если будет политическая воля исключить из взаиморасчетов доллар США, то остальное – дело техники.
Однако с точки зрения экономической рисков хоть отбавляй.
– Вот об этом давайте поговорим подробнее.
– Давайте. Во-первых, полностью исключить доллар из расчетов все равно не получится. А во-вторых, в товарообороте Казахстана с другими странами Россия занимает первое место, и она же экспортирует в Казахстан намного больше, чем импортирует от нас. Учитывая такой расклад, увеличение расчетов в национальных валютах не равноценно и будет больше выглядеть как экспансия российского рубля.
Надо полагать, именно в этой плоскости лежит пресловутый вопрос привязки тенге к рублю. Ведь для повышения привлекательности таких взаиморасчетов нужна стабильность и предсказуемость курса, что обеспечивается жесткой привязкой. Вероятно, именно поэтому мы и наблюдаем за ситуацией, когда тенге «ходит» за рублем, как завороженный.
– Какая из валют в таких расчетах наиболее популярна? Рубль? Тенге?
– Конечно, однозначно популярен рубль. Импорт из России в Казахстан втрое выше экспорта туда. По итогам 2017 года $9,1 млрд. против $3,5 млрд. соответственно. Если Россия в структуре импорта Казахстана занимает 1-е место с долей порядка 35%, то Казахстан для России не является главным экспортером и его доля в структуре импорта незначительна – 10 место и порядка 3%, хотя и справедливости ради надо отметить, что она постепенно растет.
Опять же, для корректности надо отметить, что структуры экономик обеих стран похожи и основные экспортные товары – это углеводороды. И если Казахстан в Россию в основном отправляет все то же минеральное сырье, то у России покупает продукты машиностроения, станки, трубы, химической промышленности и тому подобное, где у Казахстана возможности весьма ограничены.
Понятно, что в такой ситуации спрос Казахстана на рубли намного выше, чем со стороны России на тенге.
– Существует ли экономический смысл в таких расчетах? Какие реальные выгоды получают Казахстан и Россия, рассчитываясь в тенге и в рублях?
– Надо полагать, что экономический смысл перехода на расчеты в нацвалютах как раз в том, чтобы увеличить зону их оборота, повысить их привлекательность и исключить доллар США, как посредника, ведь до сих пор внешнеторговые контракты удобнее было оформлять в долларах США, как стандарта единой меры стоимости.
С другой стороны, участие доллара, как посредника, в общем, недешевая операция, так как для взаиморасчетов в нем нужно обменять тенге на доллары, оплатить ими контракт, а другая сторона полученные доллары должна обменять на рубли и заплатить налоги и наоборот – помимо прочего, на каждом этапе необходимо платить комиссию за обменные операции, могли возникнуть потери в ходе конвертации из-за изменения курса и т.д.
По логике, исключение доллара США призвано снизить подобные издержки в ходе импортно-экспортных операций, поскольку есть возможность напрямую заключать взаимные контракты в собственных валютах без оглядки на поведение доллара.
Другой вопрос в том, насколько реально в нынешних обстоятельствах полностью исключить доллар США.
Во-первых, сам кросс-курс рубля к тенге формируется путем нехитрых математических манипуляций. По сути, это простое соотношение курса доллара к тенге и курса доллара к рублю. Во всех ситуациях за основу все равно берется доллар США, из которого и высчитывается стоимость нацвалюты по отношению к другим.
Во-вторых, для обеспечения стабильности кросс-курса рубль/тенге, одна из сторон все равно будет жертвовать стабильностью своей валюты по отношению к доллару США. Как мы видим, этой стороной стал именно Казахстан, который от российского импорта зависит намного сильнее, чем Россия от казахстанского экспорта.
Отсюда мы и видим ту самую жесткую привязку тенге к рублю в соотношении 5,5-5,6 при достаточно ощутимых колебаниях доллар/тенге, даже несмотря на то, что российскую экономику лихорадит от санкций и неопределенности дальнейших ее перспектив и скачков курса доллар/рубль.
В-третьих, учитывая высокую зависимость обеих стран от зарубежного импорта, высокая волатильность курсов нацвалют по отношению к доллару все равно будет довольно сильно влиять и на прямые торговые операции в формате «рубль-тенге», так как они все равно проходят в долларах США и подчас представляют собой простой реэкспорт.
К примеру, российская компания закупила за доллары США высокотехнологичные станки в Китае и решила продать их казахстанской стороне за рубли. Если в период покупки этих станков произойдет скачок курса доллар/рубль, казахстанской стороне эти станки впоследствии обойдутся дороже, так как российская сторона в стоимость включит и потери от курсовой разницы, что, в общем-то, логично и оправданно.
Ровно та же закономерность будет действительна и для казахстанской стороны.
– Интересен еще один аспект – отношения с европейской валютой. Сегодня крупные российские нефтегазовые компании хотят пересмотреть контракты со своими зарубежными партнерами и перейти в расчетах с доллара на евро. Насколько это легко будет осуществить?
– В этом есть логика и целесообразность. Причем, для российской стороны переход на расчеты в евро имеют первостепенное значение, так как, во-первых, санкционная война со стороны США вызывает опасения, что Россию могут отключить от долларовой системы. Во-вторых, во внешней торговле России Европейский союз занимает первое место. В-третьих, торговый оборот России с США лишь немногим больше, чем с Казахстаном – доля в 3,2% и 8-е место.
– Есть ли смысл для казахстанского нефтегазового сектора внимательнее присмотреться к этому опыту и последовать за своими российскими коллегами?
– Я не думаю, что Казахстан полностью будет перенимать эту практику. Однако, учитывая, что Россия для нас является «законодателем мод» и любые новшества или законодательные изменения в России через некоторое время приходят и к нам, можно сказать, что мы будем внимательно наблюдать за этим процессом и начнем активно подключаться, если увидим положительные сдвиги в этом направлении.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.