Вы, конечно, слышали о «деле Чикатило». О нём написаны тысячи газетных и журнальных текстов, полтора десятка книг, сняты «документальные» фильмы. Но лишь недавно я узнал, что общеизвестная, «медийная» трактовка всей этой истории сильно отличается от того, что было в действительности. И что знаменитый следователь Исса Магометович Костоев, который руководил всей работой по поимке и разоблачению Чикатило – наш с вами земляк.
Мало того. Оказалось, что мы с Костоевым с разницей в 17 лет учились в одном университете – в КазГУ. И даже занимались тяжёлой атлетикой у одного тренера. У Владимира Ивановича Хоха.
Сейчас Исса Магометович Костоев пенсионер. Генерал-лейтенент в отставке. Бывший российский сенатор. Мы сидим в его подмосковном доме, перебираем фотографии, выпиваем, вспоминаем о былом. Доходит разговор до тяжёлой атлетики.
– Так ты знаешь Хоха?! – восклицает генерал и бывший сенатор, и даже вскакивает из-за стола. Затем рассказывает, как утром 12 апреля 1961 года первокурсник Исса Костоев отрабатывал рывок штанги. В спортзале работало радио.
– Оно передаёт музыку, а я как раз пытаюсь взять вес, – говорит Костоев. – Одна попытка, вторая. Наконец, с третьего раза вскидываю штангу над головой, фиксирую – и в этот момент раздаётся торжественный голос диктора: «Говорит Москва! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем сообщение ТАСС о первом в мире полете человека в космическое пространство!»
Мой тренер, Владимир Иванович, говорит:
– Опусти штангу.
А я замер и слушаю. Он кричит:
– Опусти!
Ну, тогда я опустил.
Исса был хорошим студентом. Потом он был хорошим молодым следователем в Северной Осетии. В 1973 году стал следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре России. Это сейчас так называемые «важняки» есть в каждой городской прокуратуре. А в советские времена их было десятка полтора на всю страну, они заслуженно считались элитой, супер-профессионалами. В 1982 году, после поимки «смоленского монстра» Стороженко (эх, надо бы рассказать об этой истории отдельно), Исса Костоев получил орден и был назван одним из двух лучших следователей СССР. Причём, судьба распорядилась так, что второй лучший следователь страны Сергей Михайлович Громов (он намного старше Костоева) в 1944 году участвовал как представитель военной прокуратуры в депортации ингушей, и был в том самом селе Экажево, откуда двухлетнего Иссу Костоева и его семью в этот день отправили в Казахстан. Громов сам об этом рассказал младшему коллеге и подарил ему карту со схемой «операции».
Но давайте уже про Чикатило.
– Эта история обросла множеством слухов и легенд, – говорит Исса Магометович. – Сегодняшняя трактовка «дела Чикатило», которая преподносится с телеэкранов, со страниц газет и многочисленных мемуаров, имеет мало отношения к действительности. Или не имеет вообще.
Почему так произошло? Главная причина состоит в том, что люди, по чьей вине преступник не был остановлен в самом начале или хотя бы в середине своей страшной «траектории», хотят увести внимание публики в сторону. Рассказывают о чём угодно, лишь бы обойти кричащие, вопиющие факты, свидетельствующие о том, что ростовские, а потом и некоторые московские «правоохранители» сначала обвинили в убийстве и приговорили к расстрелу невиновного человека по имени Александр Кравченко. А затем много лет «не замечали» улик против Чикатило. Поскольку, если бы маньяк был арестован не в 1990 году, а лет на пять-шесть раньше, то быстро выяснилось бы, что именно он совершил в 1978 году то первое убийство, за которое расстреляли Кравченко. Клубок начал бы разматываться. Некоторые оперативники и следователи-костоломы, пытавшие Кравченко, потеряли бы работу. Или даже оказались за решёткой.
И когда в сентябре 1984 года Чикатило, совершивший к тому времени 32 убийства, практически попался оперативникам – люди в погонах закрыли глаза, буквально зажмурились – и снова его «проглядели». Чикатило отправился на охоту за новыми жертвами. Всего их будет пятьдесят пять. И никто из правоохранителей в Ростове и в Москве за свою «близорукость», а точнее – за преступную деятельность не ответил.
Вторая причина, по которой сказки о Чикатило так сильно отличаются от действительности – намного проще. Это обычное человеческое тщеславие. Если сегодня посмотреть подряд несколько телепередач про охоту на «преступника столетия» и прочитать несколько газетных публикаций на данную тему, то окажется, что этого Чикатило поймали и изобличили сразу десять выдающихся следователей. И каждый из них расскажет, что он был в этом деле самый главный.
А ведь есть ещё «великий врач-психиатр» Бухановский. Тот «эксперт», которого Костоев во время допроса Чикатило пригласил на десять минут исполнить роль статиста (эту роль мог с успехом сыграть любой человек в белом халате) – и который сделал себе на этом эпизоде мировое имя.
Однако обо всём по порядку.
Первое убийство Чикатило совершил 22 декабря 1978 года в городе Шахты Ростовской области. Жертвой стала девятилетняя Лена Закотнова. Очень трудно понять, как местным следователям удалось не разоблачить его сразу. Все улики указывали на Чикатило. Во-первых, его подробно и точно описала свидетельница, которая видела, как высокий худой мужчина в очках и шляпе на остановке троллейбуса уговаривает девочку лет десяти, одетую в красное пальто, куда-то с ним пойти. Девочка не сразу, но согласилась. А потом изуродованный труп девочки в красном пальто нашли в речке.
Свидетельница с остановки помогла милиционерам составить портрет мужчины в очках, его стали показывать всем местным жителям – и директор Шахтинского профессионально-технического училища заявил следователю, что человек на рисунке очень похож на одного из преподавателей училища по фамилии Чикатило.
Как вскоре выяснилось, этот преподаватель имеет маленький домик недалеко от места убийства, купленный втайне от жены. У домика нашли следы крови. Правда, Чикатило тогда на допросе заявил, что в ночь, когда произошло убийство, он дежурил по училищу. Ему поверили на слово. А убедиться – так ли это на самом деле, посмотреть записи в журнале дежурств, следователи не удосужились. И жену преподавателя не допросили. Не исследовали кровь около домика, не установили группу крови самого Чикатило.
Надо признать, Чикатило не был похож на убийцу и садиста. По виду – простой советский обыватель, почти интеллигент, застенчивый и, как бы сейчас сказали, «лоховатый». Он умел вызывать доверие.
После этого шахтинские следователи оставили в покое тихого преподавателя Чикатило и принялись «колоть» другого подозреваемого – Александра Кравченко, человека с криминальным прошлым… И раскололи. Через много лет, доказывая невиновность Кравченко, я подробнейшим образом разберу все факты, все мельчайшие детали преступной «работы» местных милиционеров. Но сейчас нам важно подчеркнуть лишь одно обстоятельство: Кравченко был не виноват в этом убийстве. Его заставили себя оговорить. Затем прокуратура поддержала в суде обвинение по этому делу, шитому белыми нитками. А ростовский областной суд вынес по нему приговор: высшая мера наказания. Верховный Суд РСФСР подтвердил этот приговор.
– Теперь все эти люди: следователи, прокуроры, судьи, – говорит Костоев, – были повязаны убийством невиновного человека, совершённым от имени государства. Я уверен, что в этом суть, в этом главная причина многолетней «неуловимости» ростовского серийного маньяка.
Если бы убийство Лены Закотновой оказалось единственным преступлением Чикатило – допустим, он бы ужаснулся от содеянного и прекратил свой «промысел», или просто попал под машину, умер от сердечного приступа – никто бы никогда не узнал, что Кравченко расстрелян незаконно. Однако судьба распорядилась иначе. Убийства после двухлетнего перерыва продолжились. В сентябре 1981 года была убита 17-летняя Лариса Ткаченко. В 1982 произошло целых семь убийств. В 1983 году – восемь.
Все с одинаковым почерком. С чудовищными подробностями.
Вся Ростовская область была в панике. Дело, в конце концов, попало на контроль в ЦК КПСС. От ростовских следователей и прокуроров требовали результатов. Но результатов не было. Тогда местные сыщики арестовали трёх или четырёх подростков из интерната для умственно отсталых и стали вешать на них эти убийства.
Коллега Костоева, прокурор-криминалист российской прокуратуры Казаков, который работал в Ростове по этому делу уже несколько месяцев, на основе добросовестного анализа материалов дела стал доказывать, что следствие идёт по ложному пути. Но ростовчане были упрямы. Арестованные показывали места, где находили трупы. Заявляли, что жарили и ели отрезанные у трупов половые органы.
Умственно отсталые подростки были арестованы, сидели в изоляторе – но убийства продолжались. Тогда следователи стали говорить, что убийцы заранее договорились со своими дружками, и те, чтобы отвести от арестованных подозрения, совершают новые преступления. Называют фамилии дружков. Милиция едет, берёт их – и они тоже «во всём признаются».
Казаков написал рапорт генеральному прокурору о том, что в Ростове сложилась вот такая дикая ситуация. После этого всех вызвали в Москву: ростовских следователей, местных представителей главка МВД и Казакова. Они доложили ситуацию, и было принято решение командировать в Ростов Костоева, который должен принять дело к своему производству.
– В ноябре 1985 года я приехал в Ростов, начал знакомиться с материалами, – продолжает свой рассказ Исса Магометович. – Выяснил, что всю оперативную работу по делу о серийных убийствах курирует заместитель начальника УВД Ростовской области Павел Павлович Чернышёв, полковник. «Пал Палыч», как его все называли. Он фактически являлся «командующим» по этому делу. Ему подчинялись все оперативные службы, да и следователи. Там же находились два работника уголовного розыска МВД СССР. Тоже, как и я, командированные в Ростов для оказания помощи местными следователям. Но главным во всём деле был Пал Палыч Чернышёв.
После изучения материалов, после встречи с этими несчастными подростками, я пришёл к выводу, что Казаков прав. Бедных парней из интерната для умственно отсталых кормили, поили, давали им покурить, может быть давали наркотики – и они за это рассказывали всё, о чём их просили дяденьки следователи.
Или просто, что им самим взбредёт в голову.
Когда я стал говорить, что этих подростков надо отпускать, у меня возник довольно серьёзный скандал с Чернышёвым. Он должен был знать, что брать меня «на арапа» не следует. Получится себе дороже. Но Пал Палыч не хотел этого понимать.
Я знал, почему он так себя ведёт. Ведь с его подачи уже было доложено в ЦК КПСС о раскрытии всех этих резонансных убийств и аресте преступников.
Я вынужден был идти к начальнику главка генералу Коновалову. Сказал, что не могу работать с его заместителем. Коновалов ответил, что знает о нашей стычке и что Чернышёв больше не входит в состав моей следственной группы. Его заменили сразу на двух крупных ростовских милицейских руководителей. Так мы расстались с Пал Палычем Чернышёвым. Почему я часто упоминаю об этом человеке? Потому что уверен: очень большая доля вины за то, что Чикатило не был своевременно изолирован и продолжал совершать свои преступления, лежит именно на нём.
Кстати, Чернышёв в своё время работал в Шахтах начальником ГОВД, и делом Закотновой занимались, можно сказать, его кадры. Это они выбивали показания из Кравченко. Второй раз, в то самое время, когда Пал Палыч Чернышёв руководил всей группой по расследованию дела «Лесополоса» (так к тому времени назвали серию убийств на сексуальной почве, происходивших преимущественно в придорожных посадках), и уже были арестованы эти психически больные подростки, Чикатило попался на ростовском железнодорожном вокзале. Он там подцепил девицу. Отвёл в тёмный угол и, прикрываясь своим портфелем, занялся с ней оральным сексом. Милиционеры за ним наблюдали. Потом Чикатило и девица вместе куда-то пошли. Но, заподозрив слежку, он отпустил свою «подругу». Дождался утра на вокзале, затем пошёл на рынок и там его эти милиционеры задержали. При обыске у Чикатило в портфеле обнаружили шнур, вазелин и нож.
Задержанного доставили в УВД, где как раз и работала группа под началом Пал Палыча. Материалы относительно крайне подозрительного человека с ножом, вазелином и двумя мотками шнура в портфеле были доложены непосредственно ему. Чернышёв оставил эти материалы у себя. А Чикатило он отправил к следователю прокуратуры, который был у него в бригаде, чтобы тот его формально опросил. Там Чикатило рассказал, что ему 56 лет, что он давно не живёт половой жизнью, что он честный и порядочный человек, член КПСС, преданный делу партии и правительства. Его совсем уже собрались отпускать. Но в последний момент решили передать в Новошахтинск, где отдельно от дела «Лесополоса» велось расследование убийства подростка Пташникова. По этому делу свидетелями был замечен пожилой человек в очках.
Там следователь посмотрел, что показала биологическая экспертиза: у Чикатило вторая группа крови, и он не представляет интереса для следствия. А Чикатило держали под стражей. И чтобы как-то оправдать задержание, местная новошахтинская милиция нашла, что он украл на работе аккумулятор от «Москвича». За это суд ему дал три месяца, которые он отсидел и вышел.
Таким образом, важнейшие материалы о том, что Чикатило совершал сексуальные действия с девушкой на вокзале, что у него обнаружен нож и так далее остались у Чернышёва. Но у него, повторяю, размещался и штаб следственной группы, который занимается делом «Лесополоса». Два подчинённых Чернышёву офицера – Бураков, тогда старший лейтенант, сейчас генерал, один из виновников того, что всё так затянулось – и второй офицер, Евсеев вели картотеку по всем гражданам, которые отрабатывались по делу о серийных убийствах. У них были сосредоточены оперативно-разыскные материалы, так называемое ОРД.
– А вот материалы о странном человеке с вокзала к ним в то время не попали! Во всяком случае, так они утверждали уже после того, как я арестовал Чикатило, – говорит Костоев.
Мало того. Когда следователь в Новошахтинске наводил справки о бывшем преподавателе Чикатило, задержанном на ростовском рынке с ножом и шнуром в портфеле, всплыла история увольнения этого человека из училища. Оказывается, ещё в апреле 1979 года, когда Чикатило допрашивали по делу об убийстве Лены Закотновой, он давал объяснение по эпизоду, который имел место в мае 1973 года. Чикатило тогда оставил тринадцатилетнюю Тоню Г. после уроков, приставал к ней, лез под юбку. Девочка обо всём рассказала родителям. Но Чикатило утверждал, что Тоня всё придумала. Просто он заставлял её как следует заниматься уроками, девочка упрямилась – и оговорила своего учителя.
И снова «интеллигенту» с ножом и верёвкой поверили!
Позже окажется, что эпизодов с приставаниям к девочкам и мальчикам в биографии «учителя» было множество. Всё это до поры сходило ему с рук. А потом ему предложили уволиться – по собственному желанию.
Чикатило к этому времени уже начал свою кровавую карьеру серийного маньяка. Но ни у кого из шахтинских оперативников не хватило ума поглубже вникнуть в эпизоды со странностями местного преподавателя, который так был похож на портрет, составленный по описанию свидетельницы, видевшей Лену Закотневу на троллейбусной остановке с мужчиной накануне гибели девочки.
– Хотя, наверное, дело было уже не в отсутствии ума или профессионализма, – считает Исса Магометович. – Я практически не сомневаюсь, что с какого-то момента люди в погонах, «расколовшие» ни в чём не виноватого Кравченко и обрекшие его на смерть, просто прикрывали свои задницы…
(Продолжение следует)
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.