Для того, чтобы понимать то, о чем говорят эксперты или профессиональные участники финансового рынка (регулятор, коммерческие банки, страховые компании и т.д.) требуется перевод с аналитического на русский.
Аналитический язык мало понятен, простые, неискушенные граждане плохо воспринимают специфические термины и поэтому мало улавливают смысл того, о чем умно рассуждают эксперты. Хотя процессы, происходящие в государственных финансах, напрямую касаются их интересов.
Плацдарм для спекулянтов
Прошлым летом глава Нацбанка РК Данияр Акишев связал – впервые за все годы независимости — ослабление нашей национальной валюты с фиксацией прибыли нерезидентами в госдолг Казахстана и выводом этих средств из страны. Что стоит за этим заявлением? Иностранные инвесторы увидели, что дальше рост стоимости государственных ценных бумаг (прежде всего, тех, которые выпускают минфин и Нацбанк) невозможен, а, значит, целесообразно их продать и отправить в родные пенаты. Поискать, так сказать, более выгодные варианты вложений, чтобы извлечь как можно больше прибыли.
В итоге сложилась такая статистика – не в нашу пользу: если в марте-2018 объем нот Нацбанка РК в собственности нерезидентов, то есть, иностранных инвесторов, составлял 453 млрд. тенге, то к 12 сентября-2018 он снизился до 118 млрд. тенге. Почти $1 млрд. был выведен из страны. Чтобы понимать масштаб этой утечки, достаточно сказать, что в среднем в месяц в 2018 году на Казахстанской фондовой бирже объем торговли долларами составляет всего на 50% больше. Но круг покупателей долларов гораздо шире – это и частные лица, и финансовые организации, и компании.
Поэтому г-н Акишев вполне адекватно оценивал вывод капитала: «Объём ушедших из краткосрочных нот инвестиций нерезидентов оценивается как значительный».
Однако уже в сентябре, когда наши продавцы государственного долга не знали, как выруливать и что предпринимать, они, похоже, рвали на себе волосы, инвесторы вновь посмотрели на Казахстан. Появилась хоть малая, но надежда на то, что не все еще потеряно. Они вновь стали покупать наши облигации и ноты, и этот интерес был наращен на $158 млн. Нацбанк отчитался, что «в 2,3 раза».
Но ничего радостного, вдохновляющего, на самом деле, не произошло. Мы привлекли валютных спекулянтов, которые специализируются на извлечении прибыли из разницы процентных ставок.
В Нацбанке прекрасно понимают, на чем основывается интерес к керри-трейду. «На практике она зачастую выражается в заимствовании по низким ставкам в одной валюте с дальнейшим реинвестированием средств в производные инструменты, номинированные в другой валюте (например, ГЦБ). Ставка доходности в инвестируемую валюту при этом превышает издержки по обязательствам», — объяснили аналитики Нацбанка РК.
В переводе на русский это означает, что валютным спекулянтам очень выгодно, когда курс национальной валюты той или иной страны искусственно занижен: таким образом, приводя долларовые активы на рынок этой страны, можно извлекать двойную прибыль – получать прибыль и от валютной разницы, и процентное вознаграждение от ГЦБ.
Не псевдоинвестиции, а настоящие
«Сами операции carry-trade приносили прибыль весь 2017 год», — подсчитали аналитики Нацбанка. А учитывая, что в 2018 году тенге вообще превратился в валюту-изгой (правительство не заинтересовано в укреплении национальных денег), то, можно предположить, и в 2018 году валютные спекулянты поживились и на керри-трейд.
Прокомментировать ситуацию мы попросили руководителя аналитического отдела FXPrimus, экономиста Арман Бейсембаева.
Foto: mln.kz
– Арман, поясните пожалуйста, был ли в Казахстане до 2017 года популярен carry-trade или это новая тенденция?
– Кэрри-трейд по тенге стал актуален с 2016 года, когда Нацбанк повысил процентную ставку. Закончился он как раз к концу 2017 года, когда Нацбанк начал цикл снижения ставок и окончательно завершился в первой половине 2018 года, так как учитывая величину процентной ставки и инфляции, кэрри-трейд потерял привлекательность.
– С января ГЦБ Казахстана подключены к крупнейшим клиринговым системам. Нацбанк предполагает, что это облегчит доступ иностранцам к отечественному долговому рынку. Он ожидает, что таким образом увеличится ликвидность долговых госбумаг и, весьма вероятно, снизится стоимость заимствования по ним. Насколько эти ожидания могут оправдаться? И вообще – нужно ли нам лезть в долги в таких объемах?
– Наши ГЦБ не имеют высокого рейтинга, поэтому и торговаться они будут по правилам низкорейтинговых бумаг. Ликвидность однозначно повысится, но я не думаю, что стоимость заимствования по ним от этого существенно снизится. Заходить в эти бумаги будут, опять же, «горячие деньги», которые с такой же скоростью будут из них выходить в случае чего. Процесс станет менее контролируемым.
– В ноябре прошлого года министерство финансов разметило на площадке МФЦА и на Лондонской фондовой бирже два выпуска дебютных среднесрочных евробондов с совокупным объёмом 1,1 млрд. евро и средней процентной ставкой 2,2% годовых. И спрос был выше предложения! Радоваться такой новости или печалиться?
– У нас отсутствует свой внутренний инвестиционный процесс, а основным инвестором в Казахстане является само государство. Поэтому оно занимает на внешних рынках и инвестирует внутри страны.
Само размещение – это позитив. Это говорит о высоком интересе иностранных инвесторов к Казахстану. Но с точки зрения перспектив – это не сулит стране ничего хорошего.
– Не подменяют ли таким образом наши ответственные ведомства понятие «иностранные инвестиции»? Не выгоднее ли Казахстану получать не псевдоинвестиции, а настоящие – в виде вложений в производства, в СП, в трансферт технологий?
– Разумеется, лучше если это будут настоящие инвестиции. Но в Казахстане основной сектор, который интересен инвесторам – это горнодобывающий. Остальные сектора несут в себе слишком большие риски с туманными перспективами и инвестор туда не пойдет. Для начала в стране должен быть налажен собственный инвестиционный процесс и должен существовать собственный инвестиционный источник. А это предполагает соответствующее законодательство, утверждающее неприкосновенность частной собственности и гарантии сохранности и безопасности. Последняя история с ТЕЛЕ2 – яркий пример того, как у шведов «отжали» бизнес и выдавливают их из страны. Как думаете, придут они к нам еще раз после этого?
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.