Неюбилейное

Послесловие к дню рождения Назарбаева

1.

Назарбаев миновал отметку 79, стало быть, через год он разменяет девятый десяток.

Старость неизлечима, говорят честные геронтологи. Они дают ей уклончивые и деликатные псевдонимы. Если им верить, то Назарбаев оставил за спиной этап, ковыляющие обитатели которого называются «пожилые люди среднего возраста». Следующий перегон – «старые пожилые люди». После него — «очень старые пожилые». Это от 90 и старше. Дальше – тишина, как говорил принц Датский, которому, кстати, было всего 30.

Назарбаев в этом гамлетовском возрасте стал комсомольским вожаком Кармета. Можно посмотреть кинохронику тех лет, фильм называется «Волнующий цвет металла». Или что-то вроде того. Покойный Георгий Александрович Емельянов первым сделал с ним так называемый «синхрон». Это когда персонаж говорит своим голосом с экрана. Не помню, что говорит. Какие-нибудь правильные слова. Ещё он там ходит по цехам с лицом несколько озабоченным, но привлекательным (Назарбаев вообще киногеничен, у него лицо красивого казаха с плаката советской поры, где в одной пролетарской шеренге стоят: русский парень с русым чубом, бравый кавказец с усами угольной черноты и весёлый молдаванин в барашковой шапке). Ещё в этом фильме он благословляет новобрачных на комсомольском венчании. В костюме, с красной лентой через плечо, он беззвучно шевелит губами, взгляд его наставительно строг, как у начинающего пастора. Молодые жмутся, переступают с ноги на ногу и вымученно улыбаются.

2.

В иисусовом возрасте он стал освобождённым партийным секретарём Кармета. Это был гигантский карьерный шаг – номенклатуру утверждала Москва. Сам Суслов. Он был в его кабинете. Личная аудиенция. Михаил Андреевич долго изучал бумаги (называлось: объективка), сжав в нитку блёклые губы туберкулёзника. Коротко взглянул. Перед ним сидел красивый молодой казах с плаката. Суслов кивнул. Годится.

Назарбаев

Нурсултан НАЗАРБАЕВ в молодости. Кинохроника.. (Фото: © Укитай Байжомартов)

Я не придумал эту сцену, её рассказал сам Назарбаев, окружённый сразу тремя камерами: одна работала крупный план, вторая общий, третья — детали. Так мы с Сергеем Азимовым делали документальное кино из пяти серий. Съёмка длилась непрерывно, часов восемь кряду. Фильм получился занятный, Назарбаев там ничуть не бронзовый. Он оказался памятливым на детали. Рассказывал, как страдал подростком от несбыточных желаний. Лисапеда (так и сказал!) нет, гармошки нет. Нанялся летом стряпать саманные кирпичи, купил гармошку, выучился на ней пиликать – тайком от отца, который её терпеть не мог. Я спросил, есть ли у него гармонь сейчас? Он встрепенулся и ответил, что есть. Черномырдин подарил! Накинул на плечи ремни, склонил голову к плечу и растянул меха. Фальшивил ужасно. Но (клянусь!) лицо его фантастически переменилось. Перед нами сидел первый парень на деревне. Бровь зазывно поигрывала, глаз задорно бликовал, и я отчётливо увидел на его голове картуз, украшенный цветком. Воображение дорисовало и остальное – косоворотку, жилетку, хромовые сапоги. Он блестяще исполнил актёрский этюд. Я понял, что этот человек мог стать заслуженным артистом, гордостью труппы какого-нибудь областного драмтеатра. В Караганде, к примеру. Или даже народным артистом, в Алма-Ате. Но другая карта ему выпала.

3.

Сергей Азимов раздобыл адрес пожилой женщины, она помнила Назарбаева мальчишкой, которого отдали в учение в семью русского кузнеца. Эта женщина была его дочерью. Дети, мал мала меньше, спали на полу, укрываясь одной корпешкой. Год был, предположительно, 1945-46. Назарбаев изумился. Она жива-здорова? Я к ней приеду! На следующей неделе. Помолчал и сказал: нет, сегодня же. Успеете подготовить свою технику?

Домик пожилой женщины обретался где-то на окраине Алма-Аты. Бабушка трогательно суетилась, прихорашиваясь, надела крепдешиновое платье, спрыснулась капелькой «Красной Москвы» и всё вздыхала, благоухая мятным духом валидольчика.

Кривая-косая улица, заляпанная коровьими лепёхами, тополя в сосновый рост. Непросыхающие лужи, куры с цыплятами, утки с утятами, собаки брешут, щетинистые мужики бродят в сизых майках, позёвывая и почёсываясь. Штакетник с выломанными зубами, домики, выбеленные известью, садики-огородики, худосочные яблоньки, как деревенские дурнушки на танцах. И вот в это миргородское великолепие медленно въехал, плавно переваливаясь с боку на бок, «шестисотый мерин», похожий на инопланетный корабль. Без мигалки и сопровождения. Переулок замер. Из «мерса» вылез Назарбаев. Живой и без охраны. Немая сцена.

Они сидели в тесной горнице с запахом слежавшейся карамели, пили чай с вареньем. Президент, склонив голову на руку, упёртую локтем в стол, снисходительно слушал старушечьи рассказы. Ему тогда не было и шестидесяти, поэтому он чуть наигрывал недостающий возраст, изображая усталую мудрость правителя. А бабушка сыпала, как из пулемёта. Она была с ним на «ты». Помнишь, Нурсултан, я приехала и привезла тебе в подарок трусы? Ты вспыхнул от радости и убежал за сарай. Там переоделся и вышел к нам. А твой отец как раз у нас был. И мой папа сказал ему, слушай, Абиш, какой у тебя сын красивый! А тот говорит: красивый-то красивый, но хитрый, сволочь!

Мы с Азимовым были уверены, что эта потрясающая реплика не пройдёт, но вмонтировали её в фильм. Ничего, прошла. А фильм где-то затерялся в архивах Хабара. Авторской копии у меня нет.

4.

Время Назарбаева заканчивается, вода уходит от его мельниц. Уверен, он это понимает, но изо-всех сил старается покинуть сцену по-королевски и для этого позаимствовал театральный костюм у Ли Куан Ю. Как всякий актёр, Назарбаев умеет и любит переодеваться. Однажды (сравнительно недавно, лет 15 назад) я наблюдал его за новогодним застольем. Он там, что называется, зажигал. Напялил парик и, кажется, женское платьишко, играл на маленькой гармошке и пел рискованные куплеты, умело подделывая татарский акцент. Уморительно. Говорю же, шармёр, артист.

Так вот, Ли Куан Ю.

Назарбаев-Ли Куан Ю

Нурсултан Назарбаев и Ли Куан Ю. (Фото: Турар Казангапов)

Дело было в Сингапуре во время визита (1996). Слышу, отчаянно кличут меня: «Шеф зовёт!». Подбегаю. Назарбаев, задыхаясь от волнения, шепчет: «Сейчас выйдет Ли Куан Ю!». Показался щуплый, иссохший, небольшого росточка старичок с пергаментным, как у мумии, ликом. Я не знал (убейте меня), кто такой Ли Куан Ю. И задал самый идиотский из ритуальных вопросов: «What do you think about the future of Kazakhstan?». Старик с усилием растянул тонкие губы в улыбке и ответил: «I think everything will be good». И похлопал меня по плечу. Назарбаев смотрел на него, как на живого бога. Я бы вёл себя точно так же, если бы меня представили, допустим, Владимиру Набокову. А политики – пацаны не из моего двора. Но позже, разобравшись, кто есть кто и что к чему, я понял: Назарбаев уже тогда спроектировал себе уютную нишу политического старчества. Просто он, в отличие от сингапурского правителя, её не заслужил. Его сегодняшний статус – грубый слепок с должности Ли Куан Ю, которую тот занимал до конца дней своих: министр-наставник. Эта должность была специально для него придумана. А председателем совета безопасности, кем является сегодня Назарбаев, по конституции, может быть только президент. Действующий, а не бывший и не «первый». Ну да ладно. Конституции не привыкать.

Следует также добавить, что Ли Куан Ю прожил 91 год.

5.

Культ личности Сталина отсвечивал зловещим мраком истинного трагизма; Брежнев на троне был комичен, а мифологизация Назарбаева отдаёт балаганным фарсом. Дело не в организаторах его культа, они стараются изо-всех сил, но примитивное обожествление носителя высшей власти уже не работает. Нельзя сказать, что «король голый», он по- прежнему в мантии, украшенной умопомрачительными небесными титулами, но современные технологические кунштюки, связанные с интернетом, просвечивают его насквозь, обшаривают карманы, заглядывают под исподнее. И каждому видно, что под парчовыми одеяниями прячется старческая плоть, обремененная  хворями и пороками. И толпа будет беспощадно мстить за своё «разочарование». Народы, страдающие политической инфантильностью, обычно восстают против своего идола, злорадно укоряя его в том, что он такой же, как все, ничуть не лучше, а потому – хуже всех. Странная логика, но массовое сознание по своей природе иррационально, ничего не поделаешь. Народ если полюбит, то задушит в объятиях, а разлюбит – на куски порвёт. Середины нет.

Нетрудно заметить, как в ячейках всемирной паутины стремительно размножаются и растут легионы будущих обличителей режима, каждый из которых носит в заплечном мешке прокурорский жезл Вышинского. И скоро они сделают Назарбаеву крутую «предъяву». И она будет удивительно схожа с тем «списком злодеяний», который когда-то Назарбаев предъявил Кунаеву. Ирония судьбы? Нет, сарказм.

6.

Это не мемуары, не биографический очерк, не аналитическая статья. Это мелкие заметки, содержащие крошечные детали, которые сохранила моя память. Им грош цена в базарный день. Из них не состряпаешь ни обвинительного акта, ни панегирика. Можно, разумеется, издать дешёвую книжонку, обречённую на краткосрочную, как жизнь панельной шлюхи, популярность. Но – увольте. Смешивать ремесло доносчика с потугами на беллетристику есть тьма охотников, я не из их числа.

Однако скромный запас личных наблюдений позволяет мне судить о текущих событиях как без адвокатского пиетета, так и без прокурорского ожесточения. Я не собираюсь ни проклинать «эпоху Назарбаева», ни воспевать её. Я хочу её понять.

***

© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.