У Объединенной Европы нет общего фундаментального интереса в энергетической сфере вообще и «газовом вопросе» в частности. Концептуально все участники процесса говорят об энергетической безопасности Евросоюза, но у политиков и энергетического сообщества взгляды на «голубое топливо» очень сильно отличаются. Консолидирующим элементом до определенного момента выступают европейские потребители (как бизнес, так и частные лица), чья нужда в тепле и электричестве очевидна, а платежеспособность имеет предел. Из-за того, что конечные потребители платят по счетам и голосуют на выборах, их интересы должны учитывать как энергетики, так и политики. Сама себя Европа газом не обеспечивает, что автоматически притягивает к ней Россию, США, Катар и других заинтересованных участников.
Газовый фронт энергетической войны за европейский рынок сложно рассматривать в отрыве от других составляющих. Например, сокращение потребления угля в Евросоюзе (в пользу ВИЭ и газа) привело к тому, что цены на данный вид топлива в последние пару лет заметно опустились в глобальном масштабе и те же российские угольные компании испытывают серьезные трудности. А вот потребление «голубого топлива» в странах-членах ЕС растет. Все это не отменяет ситуации, где европейские энергетические игроки приготовились к «брекситу» украинской ГТС (газотранспортная система) из транзита российского газа в Евросоюз с 1 января 2020 года. Россия тоже ломает голову на предмет своей дельнейшей стратегии по «газовому вопросу» вообще и «украинскому» в частности.
В информационном поле видны главным образом заявления политиков, из-за чего позиция участников европейского энергетического сообщества порой оказывается «под толщей воды». Очень наглядно это видно на примерах «северных потоков». «Северный поток – 1» в свое время получил положительное заключение от датского энергетического сообщества (после всех необходимых экспертиз), после чего трубопровод проложили и по участку территориальных вод Дании. Затем датское политическое сообщество поменяло правила игры и окончательное решение по трубопроводным делам перешло в политическую сферу. Поэтому с «Северным потоком – 2» картина получилась иная.
Датские энергетики провели экспертизу проекта и дали «добро», а политики стали тянуть с одобрением разрешения. Затягивали сколько могли, не обращая внимания на насмешки из-за политики «двойных стандартов» и угрозы многомиллионных исков со стороны европейских энергетических компаний. Дело в том, что политическое разрешение на строительство газопровода «Балтийская труба» из Дании в Польшу под норвежский газ было получено гораздо раньше, хотя польский запрос в Копенгаген пришел позже и датское энергетическое сообщество одобрило проект тоже позже. В конце концов датские политики сдались и сегодня корабли-трубоукладчики вошли в датские воды. Здесь стоит иметь в виду, что вопрос решался не в треугольнике Россия – Дания – США (которые против «Северного потока – 2»), а как минимум в квадрате, где одной из сторон выступает Германия, и Берлину, как бенефициару «потока», тоже есть что сказать Копенгагену.
«Газпром» продает Германии тысячу кубометров газа за $170 (округленно), а конечным немецким потребителям в лице населения он поступает за $800 (тоже округленно). Коммерческим потребителям – дешевле. Но какой бы ни была маржа германских газовых компаний, ее не будет, если пропадет сам российский газ на рынке ФРГ. Подобной логикой руководствуются газовики Франции, Италии, Австрии и других стран-участниц ЕС, из-за чего «Газпром» в 2018 году поставил на европейский рынок (без учета прибалтийских республик) 201,8 млрд кубометров трубопроводного газа. Ближайший конкурент здесь Норвегия (130,5 млрд). Формально Осло членом Евросоюза не является, однако статистика Объединенной Европы учитывает поставки норвежского «голубого топлива» как собственные, наряду с внешними (по отношению к национальному контуру) объемами британского (43,6 млрд кубов) и голландского (36,9 млрд) газа.
Нельзя сказать, что политики и газовики стран-членов ЕС всегда в контрах. Например, сохранить лицо датским политикам при выдаче разрешения на прокладку участка «Северного потока – 2» помогли энергетики. Разыграли «аварию» на датском газовом месторождении Тайра, которому резко потребовалась трехлетняя реновация. В это время российский газ по германскому трубопроводу пошел в Данию. Потом неизбежно встал вопрос: если мы пользуемся российским газом из-за проблем с собственным, то как же можем не разрешить прокладку «Северного потока – 2»? В итоге ось Москва – Берлин довольна и для Вашингтона правдоподобное объяснение получилось.
США со своими 3,5 млрд кубометров СПГ (если «сжиженные» 2,7 млн тонн перевести в трубопроводные кубические метры) на европейском рынке за 2018-ый год смотрятся очень скромно. Это третий показатель по «сжиженке» после Катара (23,4 млрд. кубометров) и России. Москва в прошлом году поставила на рынок Евросоюза 4,4 млн тонн СПГ.
Канцлер Германии Ангела Меркель, чтобы не злить Дональда Трампа, обещает построить на севере страны СПГ-терминалы для приема американского «голубого топлива». В ответ немецкие «газовики» (государственных газовых компаний в ФРГ нет, только частные) заявляют, что уже существующие СПГ-терминалы в Бельгии и Нидерландах работают на 30% мощности. Мол, германскому бизнесу нет смысла строить СПГ-терминалы на побережье Германии, а если это будет сделано на бюджетные деньги, то есть за счет налогоплательщиков – то надо сначала поинтересоваться их мнением. Пока, кстати, ни один терминал для газовозов на немецкой территории возводить так и не начали. Германский МИД, в свою очередь, играя за своих энергетиков, постоянно напоминает, что СПГ на европейском рынке дороже трубопроводного газа на 30%. Те же газовые компании из ФРГ в прессе ратуют за приход сжиженного «голубого топлива» хоть откуда, но пусть СПГ побеждает трубопроводный российский (или алжирский) газ в честной конкурентной борьбе. В переводе на понятный язык это означает «опускайте цену».
Европейская бюрократия – это совершенно неоднородное явление. Например, общеевропейские чиновники в Брюсселе стараются брать транзитные газопроводы под свой контроль, апеллируя к своему наднациональному статусу. Это из-за «проделок» по их линии «Газпром» может использовать газопровод «Опал» (OPAL) только на 50% мощности. Вторую половину должен заполнять кто-то альтернативный, а его нет физически, как и соответствующих объемов газа. Общеевропейская бюрократия делает это для того, чтобы Россия не могла кардинально свернуть транзит по украинской ГТС, ибо в этом случае Брюсселю придется увеличивать дотации Киеву за следование «европейскому выбору» (выпадающие денежные суммы кто-то должен компенсировать).
Бюрократия национальных государств-членов ЕС преследует собственные цели. Поэтому Берлин пытается вывести «Опал» из-под действия «Третьего энергопакета» Евросоюза. В настоящее время, из-за опасений конца транзита по украинской территории, «Опал» получил режим исключений, чтобы «Газпром» мог заполнить европейские газохранилища под завязку. Зима близко. Чехия тем временем создала инфраструктурные возможности для взаимодействия с газотранспортной системой Словакии таким образом, чтобы «голубое топливо» можно было качать в обоих направлениях. В этом принципиальное отличие от ситуации 2009 года – Второй газовой войны между Москвой и Киевом. Десять лет назад Словакия могла получать газ только со стороны Украины, а теперь тот же российский газ запросто придет к ней из чешских газопроводов. Данный газопровод Чехии позиционируется Прагой как внутренний и под действие «Третьего энергетического пакета» не подпадает.
Кремль намерен резко снизить газовый транзит через Украину, поскольку в жизнь проводится формула «русофобия стоит дорого». Однако работающая на минимальных объемах украинская ГТС Москве нужна, чтобы торговаться по тарифам с той же Польшей на газопроводе «Ямал – Европа».
Теоретически позиции России в очередной газовой войне за рынок Европы более предпочтительные, чем у покупателей. Потому что нидерландское месторождение-супергигант Гронинген в 2022 году будет выведено из эксплуатации, а это минус 26 млрд кубометров газа. Падает экспорт газа из Алжира в Евросоюз (как трубопроводного, так и СПГ) из-за уменьшения добычи и роста собственного потребления. Месторождения в Норвегии тоже истощаются, а открывать новые проблематично – нужно подниматься дальше на север, а нынешняя цена «голубого топлива» не вдохновляет инвесторов. С другой стороны, «Газпром» – это свыше 3 трлн рублей в год одних налогов в бюджеты всех уровней. Такой кусок платежей Кремлю физически нечем компенсировать. Представители российской элиты и их дети опять же любят работать во всевозможных структурах «Газпрома». Все вместе приводит к тому, что политическое руководство Российской Федерации заинтересовано в как можно больших поставках на европейский газовый рынок. Поэтому нужно запастись терпением и ждать чем все закончится, хотя бы на этапе 1 января 2020 года.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.