Борьба с коррупцией должна перестать быть механизмом сведения счетов между враждующими властно-финансовыми группировками и совместить название с сутью. Делать это надо срочно, поскольку в текущих социально-экономических условиях Казахстана все может уже завтра перейти в фазу «поздно». О борьбе с инфляцией тоже нельзя забывать, поскольку даже «экономика простых вещей» нуждается в стабильном ценовом поле, где можно с высокой долей вероятности прогнозировать производственные издержки.
Экономика – наука сравнительно молодая и мало что может объяснить. Вместе с тем даже она утверждает, что в государстве с высоким уровнем коррупции невозможно организовать сложные производственные цепочки. Постулат объясняется тем, что сложное производство содержит в себе множество компонентов, а чем сложнее система – тем больше в ней уязвимых элементов. Поэтому любой высокопоставленный (и даже не очень) коррупционер превращается в угрозу, потенциально способную нарушить сложно организованный процесс либо привести к неприемлемым убыткам.
Коррупция – это не только и не столько взятки. Проблема гораздо шире и всеохватнее. Сюда входят незаконные административные и судебные решения, произвол монополистов (как естественных, так и противоестественных), бесчинства контролирующих и налоговых органов. Хорошо помню историю из «нулевых» годов, как в Западном Казахстане иностранную нефтяную компанию «попросили» профинансировать ремонт служебного гаража для МВД. Заносчивые нефтепромышленники отказались под предлогом того, что у них все «разведено» и «схвачено» на уровне высших эшелонов власти в Астане. Тогда местные «гаишники» стали «хлопать» весь подряд служебный автотранспорт данной фирмы (включая субподрядчиков). Ничего особого не предъявляли – проверяли техническое состояние, страховки, автомобильный налог, квалификацию водителей. Еще возили шоферов на медицинское освидетельствование. Экспертиза показывала, что водители трезвые, но из производственного процесса они все равно выпадали на многие часы. Кстати, «фирмачи» достаточно быстро поняли расклад, отремонтировали гараж и лично от себя и своей доброй воли подарили автомобиль местному полицейскому управлению.
Добыча нефти и руды, при всем уважении к данным производственным циклам – это совсем не то, что изготовление вина (не из порошка, разбавленного водой, а нормального – от виноградника через винзавод до прилавка) или производство макарон. Поэтому тот же успешно функционирующий вентиляторный завод в Алматы откровенно удивляет. Когда в южной столице у 102-х строительных компаний уполномоченные органы приостанавливают лицензии, то сразу начинаешь теряться в догадках – это наведение порядка, борьба с конкурентами или требование взяток? Потому что словам (в том числе с самых высоких трибун) давно никто не верит и нужно детально разбираться в каждой конкретной ситуации.
Нам могут возразить на примере Италии 70-80-ых годов прошлого века, где свирепствовала мафия, но при этом страна производила корабли, самолеты, оружие и другие сложные изделия. Сразу внесем ясность: мафия была на юге данной страны, а север в плане коррупции страдал минимально и почти все сложные производства находились именно там.
Экономист Айдархан Кусаинов считает, что Казахстан де-факто перешел к экономике простых вещей (торговля, сельское хозяйство, пищевая промышленность, туризм, производственный МСБ). Он только не уверен в сознательности данных действий на уровне государственного руководства (может так получиться, что все правильные вещи выстроились в ходе спонтанного реагирования на требования времени). В любом случае эпоха высоких цен на нефть как минимум на среднесрочную перспективу закончилась. В ту – прежнюю – эпоху бизнес «освоения» нефтедолларов через систему потребления мог мириться с коррупцией, поскольку данные издержки покрывались через сравнительно высокую платежеспособность населения. В верхних слоях общества платежеспособный спрос вообще был зашкаливающий, из-за чего товаром выступали даже каминные решетки из золота.
В модели производства мясных изделий из отечественных скота и птицы аппетиты коррумпированных чиновников периода расцвета назарбаевского капитализма 2001 – 2007 гг. убийственны для бизнеса сами по себе. Плюс нужны стабильные и адекватные цены на электроэнергию, воду, тепло, ГСМ, газ. В ситуации невысокой рентабельности производства школьной одежды, например, любой коррупционный интерес государственного служащего производит эффект слона в посудной лавке. Поэтому государству нужно не только говорить о борьбе с коррупцией, но и проводить ее в жизнь, осознавая как безальтернативный вариант в имеющихся социально-экономических и политических условиях.
С инфляцией нужно бороться не методами официальной статистики, которая выдает желаемые цифры за действительные, а с помощью эффективных и проверенных временем нормальных инструментов. В противном случае ни один предприниматель не сможет более-менее точно составить бизнес-план по сырью, рабочей силе, производственным затратам, налогам, логистике, банковским кредитам и прочим вещам, составляющим производственную цепочку во всей ее целостности.
Выигрыш государства от борьбы с коррупцией и инфляцией – это новые линии жизни, рабочие места (производственные рабочие места создают куда больший мультипликативный эффект для экономики, чем в торговле или сфере обслуживания), повышение доходов и качества жизни населения, оздоровление социальной обстановки, сокращение криминала. Все вместе дает повышение налогооблагаемой базы для бюджетов всех уровней. Поэтому у государства есть экономический смысл вырывать кусок изо рта коррупционеров – оно сможет распоряжаться им по своему усмотрению.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.