Что для конфликта в Ливии означает потепление взаимоотношений Эрдогана и Трампа?

Россия предположительно использует персонал своих сирийских и суданских клиентов с тем, чтобы укрепить военный потенциал российских наемников из «группы Вагнера» в плане содействия Халифе Хафтару

Издание Ahval  опубликовало аналитическую статью политического эксперта Эдварда Дж.Стаффорда под названием «What do Erdoğan and Trump’s warm ties mean for Libya’s conflict?» — «Что для конфликта в Ливии означает потепление взаимоотношений Эрдогана и Трампа?».

Эрдоган Трамп

Фото: Alex Wong, Getty Images

В ней говорится так: «За последнее время проявляется большой интерес к улучшению отношений между турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом и его американским коллегой Дональдом Трампом.

В середине июня Эрдоган заявил, что лидеры двух стран провели позитивную (телефонную) беседу, в ходе которой — как стало понятно, хотя и ее ключевые детали не были раскрыты, — обсуждалась также складывающаяся в Ливии ситуация. Какое влияние их благоприятные личные взаимоотношения могут оказать на происходящие там события?

Вашингтон заявил о своей поддержке патронируемого Турцией и признанного Организацией Объединенных Наций Правительства национального согласия (ПНС) в его борьбе против самозваной Ливийской национальной армии (ЛНА) мятежного генерала Халифы Хафтара, которой оказывают содействие Россия, Египет, Франция и Объединенные Арабские Эмираты, а также ряд других государств.

Но заступническая позиция Америки в данном случае носит лишь формальный характер. Вашингтон оказывает ПНС только дипломатическую поддержку — посольство США в Ливии находится (сейчас) в Тунисе.

Россия предположительно использует персонал своих сирийских и суданских клиентов с тем, чтобы укрепить военный потенциал  российских наемников из «группы Вагнера» в плане содействия Халифе Хафтару. Франция протестует против действий России, осуждает турецкую интервенцию, но она так же, как и США, оказывает мало материальной поддержки, одновременно призывая все стороны договориться о прекращении огня и вести переговоры об урегулировании конфликта.

Вышеописанного характера ситуация усугубляется напряженностью, возникшей из-за согласия на проведение разведки углеводородов  в спорных исключительных экономических зонах (ИЭЗ) в районе Восточного Средиземноморья, указанного конкретно в подписанном представителями Турции и  Правительства национального согласия Ливии меморандуме, который дает ключ к расширению морских претензий Турции в регионе и который вместе с тем был объявлен Грецией, Кипром и другими государствами незаконным. Ввиду этого начинаешь думать, что Трамп, по-видимому, правильно и делает, что избегает сколько-нибудь серьезного непосредственного участия в военных действиях в Ливии.

Для него это, скорее всего, просто еще один неразрешимый конфликт в «той части света», который не стоит больших затрат времени и денег США. И, конечно же, тем более — жертвования американскими жизнями.

Как и в случае с событиями в Северной Сирии, он, похоже, в большей степени склонен позволить своему турецкому коллеге взять на себя бремя ответственности, издержки и риски.

Эрдоган, однако, ищет выгод. Таких именно выгод, которые пойдут на пользу его имиджу и региональному статусу, а не Турции или ее народу».

Вышеизложенную информацию можно дополнить такими сведениями. В Ливии уже на протяжении достаточно длительного времени одновременно существуют два центра власти: заседающее в Триполи Правительство национального согласия (ПНС) Файеза Сараджа и временный кабинет Абдаллы Абдуррахмана ат-Тани, действующий на востоке страны и поддерживаемый Ливийской национальной армией (ЛНА) под командованием Халифы Хафтара. На стороне первого действуют турецкие военные, а второго — российские наемники из «группы Вагнера». Основные бои сейчас ведутся в районе города Сирт. Поскольку в стране пока нет сильной централизованной власти, говорить о том, в каком же русле пойдет развитие дальнейших событий, сложно.

***

© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.