Лэйла ТАСТАНОВА — «Ваше слово, кандидат!» — Завершился этап по выдвижению и регистрации кандидатов в депутаты мажилиса и маслихатов по партийным спискам и одномандатным округам. 18 февраля стартовала предвыборная агитация, которая продлится до 24.00 17 марта.
Напомним, в мажилис от Народной партии Казахстана (НПК) баллотируются 52 кандидата, от “Ак жола” — 54, от Общенациональной социал-демократической партии (ОСДП) — 19, от партии “Байтақ” — 18, от “Ауыла” — 25, от Amanat — 90, от Respubliсa — 23.
По 29 одномандатным округам в мажилис выдвинулись 609 кандидатов: 79 — от семи политических партий, 5 — от четырех общественных объединений и 525 (86,21 процента) — самовыдвиженцы. Из них зарегистрировали 435 кандидатов: 359 самовыдвиженцев и 76 — от партий. Таким образом, на один мандат будут претендовать в среднем 15 человек.
— Наибольшая конкуренция — 41 и 42 кандидата на один мандат — в Астане, в Алматы — 33-37 кандидатов на одно место. Наименьшая конкуренция — 5 кандидатов — в округе №25 Туркестанской области. Среди зарегистрированных кандидатов 350 мужчин и 85 женщин. Средний возраст — 49,34 года, среди кандидатов представители 10 этносов, — доложил Петров.
Баян АХМЕТ – «В новом созыве Мажилиса доля этнических меньшинств будет рекордно низкой?» — В предыдущем номере QMonitor мы попытались проанализировать гендерный состав кандидатов в депутаты Мажилиса, выдвинутых партиями в ходе нынешней избирательной кампании. Сегодня же речь пойдёт об их этническом составе. Судя по спискам, поданным политическими объединениями в Центризбирком, а также если учесть, что им достанется, как минимум, 70 процентов мест в нижней палате (но, скорее всего, они получат больше, поскольку их выдвиженцы наверняка выиграют в каких-то из одномандатных округов), доля представителей этнических меньшинств в будущем созыве Мажилиса может оказаться рекордно низкой.
Среди всех кандидатов, включенных в партийные списки для участия в выборах по пропорциональной системе, в рамках единого общенационального избирательного округа, казахи составляют 85,2, а представители других этносов – 14,8 процента. В абсолютном выражении это соответственно 241 и 42 человека (на момент начала регистрации в Центризбиркоме). Тогда как согласно результатам недавней переписи, их соотношение в общем составе населения нашей страны оценивается как 70,4 и 29,6 процента. Иначе говоря, доля «нетитульных» в списках политических партий ровно вдвое ниже, чем их удельный вес среди жителей Казахстана.
В этом плане только «Аманат» решил соблюсти определённый баланс, почти на четверть (если точно, то на 24,5 процента) сформировав свой «заявочный лист» из представителей иных этносов. А вот НПК, похоже, решила пожертвовать принципом интернационализма, которого она придерживалась в тот период, когда в её названии фигурировало слово «коммунистическая».
«Ак Жол», который позиционирует себя как наследника партии «Алаш» вековой давности и в последние годы всё очевиднее склоняется в сторону национал-популизма, сократил представительство этнических меньшинств в своём списке до 7,4 процента. Для сравнения: на выборах 2016-го их доля среди соискателей депутатских мандатов от «Ак Жола» была почти в два с половиной раза больше – 17,1 процента. Примерно такой же показатель у Respublica, ещё меньше (соответственно 5,6 и 5,3) у «Байтака» и у называющей себя оппозиционной ОСДП. Понятно, что при распределении мандатов по итогам выборов «процентовка» может измениться. Но вряд ли эти изменения будут существенными.
Виктор ВЕРК – «При всем богатстве выбора…» — Желающих побороться за один мажилисовский мандат в областях в среднем 10 человек, а в столицах — в три-четыре раза больше. Хорошо это или плохо? И к чему в конечном счете приведет столь массовое паломничество в мажилис и маслихаты?
Однозначного ответа нет ни в обществе в целом, ни в так называемом экспертном сообществе. Одни предвкушают «небывало конкурентные» выборы, в результате которых страна получит максимально широкое представительство разных политических сил в центральном и в местных депутатских корпусах. То бишь наконец-то сбудется заветная мечта президента: Касым-Жомарт Токаев еще по итогам прошлых выборов высказывал желание видеть в мажилисе как можно больше конкурирующих между собой сил. Но, публично декларируя такую позицию, президент не мог не понимать: доставшаяся ему «от создателя» страна стоит примерно на таком же перепутье, как в первые годы независимости, — с той лишь разницей, что тогда государство создавалось с нуля, и нужно было без долгих дискуссий принимать оперативные и не всегда популярные решения. Сейчас государству уже тридцать с хвостиком, но его по-хорошему надо ломать до основания и создавать новое, опять же, с нуля. А разношерстный, многоголосый парламент не самый лучший помощник в этом деле. Особенно если «новый Казахстан» приходится строить старыми руками и по старым чертежам.
Поэтому грядущие досрочные выборы, при всем внешне демонстрируемом «богатстве выбора», должны, по замыслу их инициаторов, так изменить политический ландшафт, чтобы эти изменения бросались в глаза, не влияя на тайный ход мастей. Собственно, именно в этом ключе высказываются многие комментаторы. К примеру, политолог Николай Кузьмин пишет: «В большинстве округов победу одержат представители политических партий. Настоящих одиночек на партийно-политическом поле будет немного. Большая часть победивших одномандатников примкнет к «списочникам» и сформирует партийную фракцию в мажилисе. Таким образом, весь пар уйдет в свисток, как шутили в эпоху паровозов. Однако в мажилис пройдут и два-три независимых кандидата — в меру ярких, в меру креативных, в меру ответственных. Им необязательно уметь работать с текстами законов, у них будет своя функция — развлекать публику, давать темы для обсуждений в социальных сетях и служить символом политических реформ».
Данияр АШИМБАВ – «О ходе выборной кампании» — Особенностью нынешнего информационного общества является массовое распространение социальных сетей и мессенджеров, однако тут есть проблемы – очевидное несовпадение аудиторий с избирательными округами (что не принципиально для партий), большое число фейковых подписчиков при ориентированности на охват аудитории, а также обилие конкуренции с другими «видосиками» (надо очень постараться, чтобы предвыборный ролик зацепил глаз сильнее, чем котики, драка или, скажем, танец Уэнсдэй). Более или менее неплохим инструментарием являются местные паблики – и коллеги фиксируют огромное количество ботов и фейковых страниц, которые там срочно регистрируются (причем непонятно – это в большинстве своем агитаторы или провокаторы?).
В итоге инструмент есть, а понимания его адекватного использования – особо нет.
Эффект узнавания тоже не всегда помогает. Во-первых, прежний депутатский корпус (особенно местный) практически неизвестен избирателю, а во-вторых, в некоторых округах чрезмерное изобилие узнаваемых имен.
На данный момент видно, что партии и кандидаты сосредоточились на роликах, которые гоняют по ТВ и соцсетям, а также на стандартных баннерах и плакатах. Последние, как видно, делаются в очень консервативной манере и цветовой гамме, а также с обилием упитанных лиц, малоизвестных населению и выпадающих из визуального ряда.
Интересно бы выглядели дебаты, но это опять-таки хорошо для партий. А вот как их устроить в столичных округах, где по 3-4 десятка кандидатов?
Не производит особого впечатления и жанр «коллективных встреч с трудовыми коллективами», поскольку хорошо видно, что, если у ораторов на лице определенный энтузиазм есть, то у слушателей он полностью отсутствует и они бы с радостью сбежали, если начальство и охрана разрешат.
Кандидатам и партиям не хватает оригинальности в подаче себя и своих программ. Возможно, они раскачаются немного позже…
Марат БИСЕНОВ – «Ни один в поле не воин. За кого голосовать протестном электорату?»
За кого на предстоящих выборах в Мажилис будет голосовать так называемый протестный электорат? Сегодня, когда уже завершился этап выдвижения кандидатов по партийным спискам и в одномандатных округах (а 18 февраля Центризбирком подвел итоги их регистрации), становится очевидным, что выбора у него практически нет. «Старая» оппозиция, похоже, окончательно ушла на покой, а «новая» крайне слаба – и в идейном, и особенно в организационном плане.
Никто точно не скажет, какова в Казахстане численность этого самого протестного электората и какую долю он занимает в общей массе избирателей. Определённое представление могут дать итоги президентских выборов 2019-го, которые стали наиболее показательными с точки зрения его количественной оценки. Напомним, тогда недовольные властью сконцентрировались на поддержке кандидатуры Амиржана Косанова, причём даже те, кому лично он был несимпатичен. То есть, многие голосовали не столько за него, сколько против действующего в стране политического режима.
В результате за Косанова отдали голоса почти полтора миллиона казахстанцев, или 16,2 процента всех, кто пришёл к урнам,
Вывод из всего сказанного напрашивается один: для протестного электората нынешние выборы по партийным спискам вряд ли представляют хоть какой-то интерес. Возможно, его внимание привлечёт разве что соперничество в отдельных одномандатных округах. Впрочем, и там серьёзных кандидатов из оппозиционного лагеря немного…
Марсель ХАМИТОВ – «Экономист о выборах в Казахстане: политики просят потерпеть, но проблемы не решают» — С началом предвыборной гонки в Казахстане внимание электората сместилось в сторону внутриполитических процессов. Экономисты предупреждают, что новый состав парламента, который будет сформирован после выборов 19 марта, может досрочно уйти в отставку. Причина в накопленных проблемах в экономике и отсутствие антикризисного плана. Об этом в интервью ia-centr.ru рассказал эксперт Института инновационной экономики, профессор Казахского Национального университета Магбат СПАНОВ.
— Если мы говорим о текущих экономических трудностях в разрезе выборов, то парламент может сделать многое. Но нужно понимать, что парламент играет на долгосрочную перспективу. Законодательная база как основа требует времени — минимум год. Сейчас же, чтобы снизить накал, нужно, чтобы и правительство, министры, вице-премьеры, премьер ездили по регионам и объясняли, что они хотят сделать, какие у них планы. Что будет происходить с демонополизацией, с деолигархизацией, с экономическими показателями, какая экономическая модель у нас будет.
Но пока этого нет. Поэтому просят, чтобы население потерпело. Что скоро будет какая-то отдача. Но население терпеть уже не может. Мы и так много лет терпим.
Я взрослый человек. Мне нужно спокойствие. Но какое спокойствие может быть, если у нас большая часть молодежи не имеет работы.
У нас теперь ежегодно заканчивают школы и выходят на рынок 350–400 тысяч человек. Пусть 100 тысяч из них поступят в вузы, кроме этого, ежегодно создаются порядка 70–80 тысяч рабочих мест. А куда девать остальных? Девать некуда!
Соответственно, когда у людей нет средств к существованию и нет возможностей заработка, найдутся те, кто сможет собрать этих молодых людей и использовать их в тех или иных собственных целях.
В 2024 году начнется небольшое улучшение, а в 2025 году уже будет возможный реальный экономический рост.
И мне кажется, что новый парламент, который нам еще предстоит выбрать 19 марта, не досидит до конца своего срока. Потому что ситуация в любой момент может кардинально поменяться: сейчас всё определяет экономика.
***
© ZONAkz, 2023г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.