«Политика – это концентрированное выражение экономики», писал в свое время Владимир Ильич Ленин, основатель советского государства. Какая политика – область действий между государствами, народами, классами, социальными группами – в Казахстане нам всем дано в ощущениях. Поэтому идея перевести хотя бы часть ключевых производственных активов в юрисдикцию Республики Казахстан, в случае ее планомерной и поступательной реализации, автоматически изменит условия для проведения государственной политики. Опять же наполнятся смыслом слова Конституции о том, что недра принадлежат народу Казахстана.
Уже навязла в зубах фраза о том, что 75% добычи нефти в республике контролируется западными транснациональными компаниями. Бороться с ними правительству сложно, как студенту с отборной шпаной. Но ведь можно прокачать мускулы и компетенции на менее опасных акулах мирового капитализма.
Пока недооценен кейс с ArcelorMittal – компанией с люксембургской юрисдикцией, которая до недавнего времени владела крупнейшим металлургическим предприятием страны в Темиртау, шахтами, трубным заводом в Актау и еще кое-чем «по мелочи».
С 1996 по 2022-ой год производство стали УПАЛО (не надо называть это «отрицательный рост») с 5,1 млн тонн до 3 млн тонн. А когда велись переговоры, то Лакшми Миттал (кавалер ордена «Достык» 1-ой степени) обещал довести объемы до 6 млн тонн стали.
За последние 15 лет на предприятиях «АрселорМиттал Темиртау» погибло более 100 человек (практически все из-за нарушений техники безопасности). В принципе, за это казахстанские власти и ухватились. За 7 месяцев 2023 года только на угольных шахтах компании было проведено 6 проверок, в ходе которых выявили 957 фактов нарушений промышленной безопасности. В суд было подано 7 исков на иностранного собственника с требованием приостановить 55 опасных производственных объектов и технических устройств.
Когда стало очевидно, что дальше работать в нормальном режиме данный «инвестор» просто не сможет, правительство в августе прошлого года озвучило возможность ухода ArcelorMittal из страны, а к ноябрю вопрос был решен окончательно.
Канат Шарлапаев, министр промышленности и строительства, в декабре 2023-го заявил, что новыми владельцами «АМТ» «не должны быть люди, которые не хотят работать в Казахстане или для которых Казахстан является лишь частью их бизнеса».
Торговались с западными транснационалами отчаянно. Те хотели $3,5 млрд, в итоге сошлись на $286 млн. Заплатил Андрей Лаврентьев, хозяин компании Allur Group, которой принадлежат автомобилестроительный и сельхозмашиностроительный заводы в Костанае. Теперь есть кого вызвать на ковер в Акорду и потребовать объяснительную.
Министра Шарлапаева, кстати, в новом кабинете правительства переназначили, что можно расценивать как положительный знак.
Люксембургская юрисдикция еще у Eurasian Resources Group. Эта компания ведет бизнес в 20 странах на четырех континентах, но из 85 тысяч ее сотрудников 65 тысяч работает в Казахстане. На «АМТ», между прочим, на момент перепродажи трудилось 32 тысячи человек.
Если сложно перевести всю «ERG» в казахстанскую юрисдикцию, то пусть выделят собственно те активы, которые функционируют на территории РК и у них появится свой Лаврентьев. Мы уважаем Великое Герцогство Люксембург за возможность проживающим на его территории гражданам Казахстана проголосовать на референдуме 2022 года по поправкам в Конституцию Республики Казахстан.
Там старая редакция пункта 3 статьи 6 была: «Земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы находятся в государственной собственности». Новая, то есть действующая редакция Конституции гласит: «Земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы принадлежат народу. От имени народа право собственности осуществляет государство». Теперь пусть государство объяснит Его Королевскому Высочеству Анри из династии Пармских Бурбонов, что тому нужно заботиться о 660 тысячах человек, а в Казахстане 20 миллионов.
KAZ Minerals официально была британской компанией. Потом ее в 2021 году купила нидерландская Nova Resources BV. Компания работает в медной отрасли. В собственно KAZ Minerals трудятся 15 тысяч работников, то есть это люди казахстанских подразделений.
Даем подсказку как работает чилийская государственная медная компания Codelco, где в 2023 году насчитывалось 16 тысяч сотрудников. Сама компания была создана путем национализации собственности иностранных владельцев. Штаб-квартира находится в Сантьяго (столица Чили). Совет директоров состоит из 7-ми человек, которых назначает президент Чили.
Председателем совета директоров Codelco является министр горной промышленности, в совет также входят министр финансов, представитель Федерации рабочих медной промышленности, представитель Национальной ассоциации инженерно-технических работников медной промышленности. Все это не мешает компании из десятилетия в десятилетие оставаться крупнейшим производителем меди в мире.
Какая-то мутная схема собственности у «Казцинка». Сам горно-металлургический гигант обеспечивает работой 20 тысяч человек и штаб-квартира вроде как в Усть-Каменогорске. Но на 70% владельцем «Казцинка» выступает англо-швейцарская компания Glencore (швейцарская юрисдикция), а остальная доля большей частью принадлежит нацкомпании «Тау-Кен Самрук». Все это позволило предприятию, производящему цинк, свинец, медь, золото, серебро в 2022 году войти в убыток.
А вот у Glencore чистая прибыль за тот же самый год увеличилась в два раза, достигнув $18,9 млрд. Компания направила на выплаты акционерам $7,1 млрд, включая дивиденды в размере $5,1 млрд за 2022 год.
Вот на эти деньги в Казахстане ничего и не меняется. Сегодня контроль за тем же горно-металлургическим комплексом (21% экспорта страны) позволяет Западу диктовать условия и шантажировать казахстанские компрадорские элиты, которые, в свою очередь, продавливают во власти законы и решения, идущие вразрез с интересами Казахстана и его населения.
В «славном» январе 2022 года на пост министра энергетики назначили Болата Акчулакова. Уже в апреле того же года журналисты спросили, планирует ли Казахстан национализировать месторождения, как это сделали в Кыргызстане с золоторудным Кумтором? «А кому это выгодно? – ответил министр. – Месторождения, которые разрабатываются – это концессионные месторождения. Каждый контракт имеет срок. Тенгизский контракт истекает в 2033 году, осталось чуть больше 10 лет. Он истекает сам по себе. Он достаточно успешный, платит налоги. Месторождения не отдаются в собственность, они даются на время».
Через год г-на Акчулакова сняли с должности и на его место поставили Алмасадама Саткалиева. Он вроде таких вещей публично не озвучивает. Надеемся, что знает кому выгодна национализация месторождений.
Экономист Рахим Ошакбаев в ноябре прошлого года указывал на объективную пользу национализации: «У апологетов рыночной экономики национализация всегда ассоциируется с не совсем законной историей и справедливой экспроприацией частной собственности. Но в некоторых сферах, особенно в энергетике и ЖКХ сложилась такая ситуация, что инвесторы не выполняют ранее взятых на себя обязательств, не вкладывают инвестиции в критически важную системообразующую инфраструктуру, таким образом, представляют очень серьезную угрозу для экономической безопасности Казахстана».
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.