Вчера мы связались по телефону с председателем профсоюза угольщиков “Коргау” Вячеславом Сидоровым, чтобы узнать у него последнюю, и не только, информацию об обстановке в Карагандинском регионе, связанной с трагедией на шахте имени Ленина и последовавшей за ней забастовкой горняков.
***
— Вячеслав Михайлович, Ваше видение текущей ситуации в Шахтинске…
![](\"interview031006a1.jpg\")
|
|
Вячеслав Сидоров |
— Эта ситуация была прогнозируема еще полтора года назад. Тогда мы вели переговоры о повышении заработной платы горнякам на 40%, а я добивался поездки в Лондон с пакетом требований, которые сегодня выдвигают шахтеры. То есть, переход на отраслевой стандарт оплаты труда. Я тогда еще на всех уровнях власти – исполнительной, законодательной, президентской (АП), четвертой (СМИ) – без конца заявлял, что если с профсоюзами не начнут договариваться в кабинетах, с ними вынуждены будут разговаривать на площадях. Так оно и произошло.
Нынешняя ситуация осложняется вдобавок и тем, что Шахтинск представляет собой социально заброшенный город. В нем, как в Чечне – “разбомбленные” дома, на улицах грязно и нет света. По сравнению с Карагандой, это просто древнее захолустье. Несколько зим подряд шахтинцы недополучают тепла и электроэнергии, плюс постоянно из-за неисправности или износа морально устаревшего оборудования случаются аварии на ТЭЦ. Канализация тоже дырявая, бесконечно “трясет” жителей города. Прибавьте к этому непрекращающееся унижение шахтеров, в прошлом элиты рабочего класса, топтание их профессиональной гордости, чувства уверенности, что они — хозяева своего города. Все это размазано нищенской зарплатой и отсутствием социальных льгот. Вот это и есть та среда, которая сформировала сегодняшний взрывоопасный конфликт. Взрыв на “Ленина” послужил лишь детонатором.
— А какова ситуация на данный момент времени…
— Сейчас “стоят” все восемь шахт Миттала. Ни одной тонны угля не выдается, идет лишь работа на поддержание их жизнедеятельности, чтобы ни одна из шахт не была загублена, а находилась в перманентном рабочем состоянии: нажал кнопку – поехали…
Параллельно идут переговоры на заседаниях согласительной комиссии: выдвигаются требования, которые согласуются в Лондоне.
На площади регулярно возле акимата, где проходят переговоры, собираются шахтеры за получением последней информации. Точной численности горняков нет: одни приходят, другие уходят, однако не меньше трехсот человек присутствуют обязательно. Люди стояли и на выходных, не сворачивала свою работу и комиссия.
— Судя по сообщениям Павла Шумкина и СоцСопровца Айнура Курманова, Вы были освистаны на субботнем митинге металлургов в Темиртау, так как призывали народ собирать подписи под обращение к Лакшми Митталу. Говорят также, что Вы занимаете сейчас чуть ли не соглашательскую позицию в отношении администрации угольного департамента и местных властей, так или иначе выступающих в одной упряжке с работодателем…
— Каждый слышит только то, что хочет услышать. Я не занял соглашательскую позицию, я спрогнозировал ситуацию 89-го года, когда к нам металлурги на коленях приползли и умолять стали: не дайте, нам, милые шахтеры погубить наши печки. Поэтому я за согласованную позицию с металлургами.
Насколько я помню, на митинге, я вначале сказал, что нашему руководству надо ехать в Лондон, а потом вышел и заявил: “Не ехать в Лондон! А сюда их гнать!” Хватит того, что я ездил в Лондон, а меня не приняли. Надо иметь шахтерскую гордость! Поэтому никуда я не поеду, пусть сами приезжают сюда и здесь с нами договариваются! Вот я как сказал…
…Чтобы Миттал приехал в Шахтинск?
— Совершенно верно. Чтобы все приехали сюда и здесь договаривались!
— Ходят слухи, что Вас хотят переизбрать. Насколько они верны и, вообще, как Вас воспринимает сейчас шахтерская среда?
— Ну, во-первых, это Вы у нашей шахтерской среды спросите. Сказать, что меня на руках носят, будет большой неправдой. Но сказать, что у меня нет массы сторонников, будет еще большей неправдой. Меня никто пока не переизбрал, никто даже не выдвинул такого требования. А были требования трудовых коллективов назначить своих представителей. Когда же их собрали на комиссии, ко мне подошли мужики – мои союзники, и говорят: “Вячеслав Михайлович, понимаешь, мы, когда в коллектив пошли и сказали, что ты будешь в комиссии, нам сразу ответили – ах, это тот, который в Лондон летал и ничего не добился?”. Вот так и формируется общественное мнение. Я ж не буду теперь перед каждым оправдываться…
Меня поэтому и попросили уступить место какому-нибудь “говорунчику”, пусть проявит себя. Я поставил вопрос на голосование и, действительно, по его результатам вышло так, что мне лучше чуть-чуть подвинуться. Таким образом, я присутствую на переговорах, как и все остальные, но их не веду. Все идет через выбранного Миргоязова.
Что касается моего места председателя объединенного профсоюза угольщиков “Коргау”, то ситуация следующая. 20 сентября у нас проходила отчетно-выборная конференция. Вначале шел отчет о работе профсоюза. Ее признали положительной, правда, с большим натягом. Во второй части планировались выборы председателя. Но как только мы начали, нам поступило сообщение, что на шахте имени Ленина произошел несчастный случай. Какой, что именно – никто ничего не знает? Презент ушел с конференции, уведя всех “своих”. Затем нам стало известно, что дело нешуточное, много жертв и травмированных. В зале сразу же предложили свернуть работу, отложив до лучших времен вопрос о председателе. Раз такая трагедия, не гоже выборы проводить и мы рванули в Шахтинск.
А вообще мои полномочия только в декабре истекают. Но я сам пораньше решил перевыборы провести, так как в декабре у нас другая головная боль была запланирована – заключение коллективного договора с работодателем. Ну а теперь, это ЧП нам все карты смешало…