Берегите Кажегельдина и… Алиева

Если казахстанской автократии совсем скоро удастся устранить (физически?) Кажегельдина и таким образом обезглавить и распылить казахстанскую оппозицию, то все равно со временем сформируется новая оппозиция, у которой вырастет новая голова, и с учетом специфики казахстанской действительности этой головой может опять оказаться голова Рахата Алиева. Но почему снова именно Рахат Алиев? Среди множества причин можно выделить главные: внутренние и внешние.


Рассмотрим внутренние причины.


Все оппозиционные лидеры, несмотря на их физический возраст (тот же аксакал Серикболсын Абдильдин), представляют собой качественно НОВОЕ по сравнению с властями предержащими, которые по своему качеству представляют собой СТАРОЕ (пусть даже во власти будет младотюрк с необсохшими губами) занимаются только одним историческим делом – подрывом фундамента казахстанской автократии, и не более. Поэтому, являясь качественно НОВЫМ по сравнению с действующей властью, эти лидеры оппозиции буквально завтра могут стать качественно СТАРЫМ по отношению к еще более НОВОЙ оппозиции и ее лидерам, которым уже будет суждено опрокидывать сложившуюся крепкую (как моноблочная стена), но неустойчивую (как моноблок, не прикрепленный к основанию) казахстанскую автократию.


То, что сегодняшняя оппозиция и ее лидеры основательно подрывают фундамент казахстанской автократии – очевидно. Но не всем очевидно, почему завтра плодами их тяжкой и опасной работы могут воспользоваться другие, а не они сами. А между тем ларчик открывается весьма просто.


Прежде всего в среде казахстанской оппозиции нет идейно-политического единства. Во-первых, если в критическом отношении к власти оппозиция едина, то в плане позитивной, созидательной работы у разных частей оппозиции нет общей, а следовательно, объединяющей идеологии. Во-вторых, отсюда следует и разнородная политика разных частей казахстанской оппозиции. Наглядный пример сказанному – Россия, политическая ситуация в которой в определенных отношениях в немалой степени сходна с казахстанской. Как много сделали за прошедшие годы Зюганов и Явлинский, а также Примаков с Лужковым для расшатывания власти Ельцина! И сегодня власть Ельцина окончательно рухнула. Но перечисленные лидеры и их партии и движения как были ранее, так и сегодня остаются разрозненными, несовместимыми… и не у высшей исполнительной власти, хотя в какой-то момент и побывали вместе с высшей исполнительной властью, но недолго и, можно сказать, виртуально. Речь в последнем случае идет об известном временном единстве “Единства” с КПРФ в рамках Госдумы.


Что же касается казахстанской оппозиции, то в отношении амбициозности ее — картина та же самая, что и в среде российской оппозиции. Что ни лидер, то уже готовый президент! И разговаривает иной раз, как уже состоявшийся президент. Поэтому, к сожалению, нынешнее поколение лидеров казахстанской оппозиции исторически обречено, с одной стороны, на демократически разумный и полезный труд по подрыву основ казахстанской автократии, а с другой стороны – на неспособность из-за своей неразумности радикально объединиться и объединенными усилиями свалить эту автократию.


Это может сделать уже только новая оппозиция и ее новые лидеры.


Но до полного выполнения работы по подрыву основ казахстанской автократии еще далеко, и поэтому Акежану Кажегельдину с его сотоварищами есть над чем поработать еще длительное время. В связи с этим Рахату Алиеву объективно необходимо беречь Акежана Кажегельдина. Почему?


Потому, что преждевременное устранение Кажегельдина действительно приведет существующую казахстанскую оппозицию к разброду и шатанию, практически — к ее исчезновению как состоятельной политической силы. В этих условиях, в соответствии с законами объективной диалектики, новая оппозиционность будет произрастать из недр самой казахстанской власти. И в сегодняшней казахстанской истории нет другой фигуры в сегодняшней власти, кроме Рахата Алиева, которой предначертано — хочет он этого или нет, — возглавить завтра, непосредственно после Кажегельдина, новую казахстанскую оппозицию. Почему? Потому, что, как бы ни сопротивлялся Алиев, деградирующая автократия из своего окружения будет постоянно формировать оппозицию. Но все это будет мелочью до тех пор, пока этой мелочи не наберется достаточное количество для нового оппозиционного качества, что придаст новоявленным оппозиционерам ощущение своей силы, а следовательно, отваги, и им не будет доставать только самой малости – лидера. А кто лучше Рахата Алиева и Дариги Назарбаевой из ближайшего окружения казахстанской автократии знает всю подковерную грязь этой автократии и автокретинизм ее идеологии? И лидер казахстанской автократии знает о том, что они это знают. Более того, он знает о том, что они знают и о том, что он знает о том, что они это знают, и т. д. Кроме того, пара Рахат-Дарига обладает достаточно развитым интеллектом, организаторскими способностями и… амбициозностью, то есть всеми теми качествами, которые должны быть у преемника хиреющей власти, что будет порождать только недоверие к ним со стороны казахстанской автократии. В результате для пары Рахат-Дарига со временем неминуемо настанет пора содержательного отчуждения от власти, как бы внешне они ни демонстрировали свою лояльность к ней. И это действительно будет отчуждением, несмотря на то, что внешне, формально, все будет выглядеть как прежде — благопристойно. В результате Алиеву ничего не останется, как возглавить оппозицию. Но это было бы для него преждевременно, ибо тогда ему пришлось бы возиться все с той же работой, которую так и не успел выполнить Кажегельдин. И кончиться самому на этой работе, чтобы затем ее результатами воспользовались уже другие, имена которых, как победителей над автократией, войдут в историю завтрашнего Казахстана. Поэтому сегодня для Алиева наиболее приемлемым вариантом является внешне активная работа (разработка?!) против Кажегельдина, чтобы, вместе с тем, содержательно не создавать реальной угрозы для его безопасности. А иначе может произойти преждевременное рождение лидера новой оппозиции, судьба которого может быть не намного лучше жертвы политического аборта. Как профессиональный медик, Рахат Алиев, конечно, это понимает. Но он находится уже на такой должности, когда одних только медицинских знаний ему явно недостаточно. Ему необходимы еще и знания истинной философии политики, которые ему никто из его окружения не даст. Ложной философии ему могут предложить сколько угодно, но истинной – ни за что! (Пусть читает “Навигатор”!).

Но и оппозиции необходимо беречь Рахата Алиева, что вовсе не означает баловать его как милого, но неразумного ребенка, ибо тогда можно его и испортить и вместо возможно крупного и прогрессивного политического деятеля назавтра заполучить мелкого политического трагикомика. Но, с учетом объективно обусловленной сущностью будущей оппозиционности Алиева, его все равно необходимо беречь. КАК беречь – это уже тема отдельного разговора. Сегодня же мы ограничимся тем, что сумели выявить, что в Казахстане есть важные внутренние причины для того, чтобы беречь Рахата для казахстанского завтра.


Но есть и внешние причины, которые могут содействовать сохранению Алиева как перспективной политической фигуры. Главным из этих причин является современный российский фактор – российская власть во главе с Путиным.


Действительно, для сегодняшнего высшего российского руководства Назарбаев содержательно и объективно, и субъективно является неприемлемой фигурой, хотя формально об этом вряд ли будет прямо заявлено. Объективно он неприемлем потому, что созданная им казахстанская автократия в демократическо-логическом отношении отстает от российской власти как минимум на два поколения. Это то же самое, что прицепить казахстанскую арбу к российскому тепловозу – для арбы же хуже. Субъективно он неприемлем потому, что за последние годы российская сторона могла подумать, что в идеологии и политике казахстанской автократии имеется антирусское и антироссийское содержание. Поэтому для российской стороны из существующих наиболее авторитетных казахстанских политиков, конечно, более приемлем Акежан Кажегельдин в роли первого казахстанского руководителя — из-за его продвинутости в понимании и приверженности демократии, а также из-за культурогенного отсутствия у него антирусской и антироссийской идеологии.

Но безжалостная логика диалектики такова, что Кажегельдин может политически и исторически состариться в процессе тяжелейшей борьбы против казахстанского авторитаризма и порождающих его причин, или с ним может просто случиться непредвиденное. Очевидно одно: на Кажегельдина выпала историческая роль борца с казахстанской автократией. Но совершенно не очевидно другое: кому суждено будет возглавить казахстанское государство, если существующий режим, наконец, окончательно разрушится? В связи с этим не исключено, что взоры могут быть обращены и на Алиева, который, как указывалось выше, с объективной необходимостью обречен будет претендовать на власть. А что до его “спецработы”, которая внешне явно не содействует формированию его как демократа, то она имеет и другую сторону. Именно в рамках этой работы, если проникнуться государственной идеологией, а не идеологией личной и клановой преданности, можно видеть пагубную сущность казахстанской автократии. А меры по ее преодолению ему может подсказать и российская сторона, например, в процессе совместного сотрудничества по организации борьбы против того же религиозного экстремизма.


Так что Рахату Алиеву следует поберечь Акежана Кажегельдина, а демократической оппозиции на всякий случай необходимо беречь и Алиева.