Друг скажет тебе правду сделав тебе больно, а враг будет хвалить тебя насмехаясь
Народная казахская поговорка
Амбиции тех кругов, которые представляют казахскую общественную мысль, просто поразительны. Там практически никогда не заходит речи о том, что тот производственный комплекс, который теперь частью передан иностранцам под управление или продан иностранным компаниям, а частью просто брошен на произвол судьбы, и та социальная инфраструктура, с которой и мы, казахи, свыклись как с чем-то само собой разумеющимся, были в свое время созданы в первую голову трудом и талантом неказахского населения. То есть того населения, львиная доля трудоспособной части которой выехала из Казахстана навсегда за прошедшие почти десять лет государственной независимости.
И, естественно, проведенный в начале 1999 года перепись населения подтвердил тот факт, что казахи теперь уже составляют больше половины населения Казахстана. Но это, как мы знаем, вовсе не значит, что в такой же пропорции распределяются административно-управленческие полномочия в стране. Выходцы из казахской среды держат в своих руках рычаги управления государством и обществом. Следовательно, государственно-общественный менеджмент в Казахстане — казахский. А что на деле это означает? При зачарованности казахской элиты атрибутикой и достижениями многовековой западной цивилизации, при ее бездумной устремленности к ним как к своим бесспорным ориентирам она с каждой очередной попыткой перенесения опыта развитых стран на казахскую общественную почву все глубже и глубже вязнет в своем трагикомическом положении “мещанина во дворянстве” и фактически все больше и больше высвобождает деструктивную энергию атавизма, замешанного на комплексе расовой и культурной неполноценности. А самое главное, даже наиболее трезвомыслящие казахские умы до сих пор не прониклись тревогой по поводу того, что страна уже безвозвратно лишилась тех трудовых ресурсов и той производственной культуры, благодаря которым стало возможным появление и расширение материального базиса казахстанской, если так можно выразиться, цивилизации. А поскольку его воспроизводство теперь стало просто невозможным по причине человеческого фактора, цивилизация, из которого мы все, высоколобые и низколобые, вышли, начинает утрачиваться. По норме вещей, казахской общественной мысли давно бы пора критически осмыслить сложившуюся ситуацию и проявить себя агентом или же хотя бы катализатором процесса модернизации в среде коренного населения. Ведь другого пути, чтобы хоть не допустить стремительного обрушения уровня развития, достигнутого Казахстаном за 20 — 90 г.г. XX века, нет и не может быть. Тут не до того, чтобы думать о движении вперед. Дай Бог, сохранить хотя бы часть достигнутого. Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Но в пылу своих планетарного масштаба амбиции казахская общественная мысль не желает размениваться на мелочи.
Даже в России сейчас после десятилетия демократической эйфории поостыли и стали более придирчивыми в оценке достижении западной цивилизации. Но она даже сейчас является великой державой с колоссальным потенциалом развития. Русские ученые получают мировое признание, Нобелевскую премию за вклад в развитие самых передовых технологии, российские специалисты участвуют в создании международной космической станции и т.д. Несмотря на то, что Россия переживает трудные времена, и ныне у нее и у ее граждан полно прекрасных достижений. Наш опыт государственного становления никоим образом не может быть сравним с ее опытом. Тем не менее при оценке нынешнего положения своей страны и рассмотрении приемлемых путей для дальнейшего развития россияне равным образом ссылаются как на достижения развитых стран Запада, так и на опыт развивающихся стран. В числе последних широчайший спектр названий — от Китая до Буркина-Фасо. Хотя, если по справедливости, мало у кого повернется язык называть Россию развивающейся страной.
Скорее, это — своеобразная страна с уникальным опытом. Кстати, о своеобразии. В нынешней России хватает и таких, кто настаивает на том, что у страны, в силу именно своеобразия, должен быть свой, отличный от всех известных в мире моделей, путь дальнейшего развития. Казахская же общественная мысль, похоже, априорно склонно считать Казахстан страной, к которой применителен лишь опыт развитых стран. Причем опыт этот рассматривается не в историческом ракурсе, что было бы еще как-то объяснимо, хотя тоже вряд ли практически оправданно, а в нынешнем завершенном виде. По моим личным наблюдениям, у нас гораздо чаще, чем в России, оброняют: “Как во всех цивилизованных странах…” Нет, практически нет никаких ссылок на опыт развивающихся стран, который весьма поучителен, ибо организации международного развития отнесли Казахстан, как и другие государства Средней Азии, к разряду развивающихся стран. Видимо, у нас такую оценку рассматривают как оскорбление и считают ниже своего достоинства принимать ее во внимание. Отсюда и болезненные амбиции, требования, чтобы все тут было как там, “в цивилизованных странах”. Ни больше, ни меньше!
Кем, чем и зачем подогревается такая переоценка самих себя?! Как бы то ни было, мы в обозримом будущем останемся тем, кем являемся сейчас. То есть развивающейся окраинной страной со всеми присущими ей проблемами, которая к тому же за десять лет независимости обносила и растратила значительную часть оставленных бывшей метрополией богатств, так и не озаботившись необходимостью научить своих граждан их воспроизводству. Вот та печка, от которой надо бы танцевать. Рядом с нами находится гигантское государство Китай, который явяляется членом Совета Безопасности ООН и обладает уже давно ядерным оружием. Он имеет ежегодный прирост производства в среднем около 10 процентов в течение последних 20 лет и положительное сальдо в торговле с экономически могущественными Соединенными Штатами Америки в десятки миллиардов долларов. Американцы уже перестали относиться к китайцам со снисходительностью лидера развитых стран. Они, опираясь на результаты своих исследований, уверяют, что Китай является экономической супердержавой, и в торговле с ними начинают пользоваться теми же методами, какие применяют обычно в отношении Японии или Западной Европы. Сами же китайцы упорно не желают признавать весьма лестное определение “экономическая супердержава” и вновь и вновь подчеркивают: “Мы всего лишь развивающаяся страна”. Нам было бы неплохо иметь такую же скромность. Тем более, что это куда более пристало бы к нашей реальной ситуации.
Увы, скромность в самооценке нынче у нас не в почете. Отдается безоговорочное предпочтение малопонятному на трезвый взгляд и довольно легкомысленному поветрию судить обо всем и всех с точки зрения критериев развитой экономики и классической демократии. Со стороны, по меньшей мере, кажется, что мы будто бы имеем все предпосылки для того, чтобы влиться и экономически, и культурно в ряды элитных стран. Да только, вот, какой-то пустячок мешает … От таких настроений отдает нелепой трагикомичностью.
Всем известно, что из неевропейских наций только страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии сумели нащупать путь поступательного экономического развития и закрепиться на нем. В каждом случае такой результат достигался путем длительного по времени и колоссального по силе напряжения всего общества. А самое главное, элита этих наций продемонстрировала предельную трезвость в оценке ситуации и максимальную ответственность в действиях. Именно проявление ею этих, скажем так, исключительных “минерских” качеств заставило народ поверить и консолидироваться в конце концов вокруг нее во имя реализации масштабных задач по преодолению отсталости своего общества от передовых стран. Других путей достижения сопоставимого с западным уровня развития еще никто не придумал и не предложил. Видимо, их просто нет и быть не может. Поэтому нет, наверное, смысла удивляться тому, что некритическое заимствование практики — как, к примеру, в нашем случае — Запада приносит совсем не те результаты и не приближает нас к нему, а наоборот, все больше отдаляет.
В конце XIX века на Земле реально существовало всего считанное количество государств, и все человечество — в лучшей своей части, во всяком случае — руководствовалось стандартами, которые определялись в этих мировых метрополиях. Так что тогда, 100 лет назад, в среде общественной мысли даже самых окраинных стран такого наива и инфантилизма в оценке себя и возможностей своего общества, какой есть сейчас, не было. Даже такая колоссальная личность, как М. Ганди, появился и сформировался в условиях, созданных Британской империей. И у нас в начале ХХ века под властью Российской империи сформировалась такая элита, которая качественно была на голову выше нынешней. Подумать только, кого из своих современников мы, нынешнее поколение казахов, могли бы поставить рядом с А.Букейхановым, Б.Каратаевым, М.Тынышпаевым, Дж. и Х.Досмухаметовыми, С.Асфандияровым и многими другими им подобными?! Главное их преимущество перед сегодняшней казахской элитой заключается в том, что они отбирались не по льготной нацменовской квоте, а по общим для всех россиян — православных и инородцев — критериям годности — и формировались не как интеллигенция национальной окраины, обособленная от общегосударственной щадящими требованиями к интеллектуальным способностям и, а как часть общего слоя образованных людей всей метрополии. Поэтому они могли без всяких натяжек считаться квалифицированными специалистами, то есть вполне соответствовали месту, которое занимали в обществе, и званиям, которые были им даны. И как таковые эти люди, естественно, были трезвы в оценке процессов общественной жизни своей эпохи и ответственны в своих действиях в роли лидеров народа. То, что история дало мало шансов и времени для проявления своих ведущих качеств, другой вопрос.
Теперешняя казахская элита переживает сейчас третий этап своей жизни. Первый ее этап начался с момента завершения репрессий 30-х годов. Тогда наверх поднялось множество людей из гущи народной, потому что место элиты пустовало. Их отбирала метропольная Москва и ее посланцы неказахского происхождения. Поэтому отбор был для тех условий, которые тогда имелись, достаточно беспристрастным. И немудрено, что из того скудного контингента, который остался после всех репрессий, вышло немало таких элитных казахских мужей, которые по своим личностным качествам и масштабам так и остались непревзойденными впоследствии… Второй этап берет свое начало с 60-х г.г. С этого времени до распада СССР казахские верхи располагали правом достаточно самостоятельно проводить отбор в ряды национального элитного слоя, иначе говоря, имели возможность воспроизводить себе подобных. Правда, под общим контролем Москвы. В этот период ряды тех, кто представляет казахскую общественную мысль, разрослась до внушительных масштабов. А вот с по-настоящему крупными личностями этому этапу повезло меньше. Третий же этап начался с момента обретения Казахстаном государственной независимости. Теперь отбор в ряды национальной элиты производится совершенно самостоятельно. Читатель может судить ничуть не хуже меня, насколько успешно это делается. Пусть он сам делает выводы о том, сколько появилось за это время из среды казахов крупных личностей с масштабным видением прошлого, настоящего и будущего и осознанием неподдельной ответственности за судьбу своего народа и своей страны.
Конечно, можно говорить о том, что сейчас много молодежи учится в самых лучших вузах Запада, что они со временем повлияют на качество казахской элиты. Но думаю, что такие надежды — самообман. И в советское время множество людей выучилось в лучших вузах СССР, но они никогда не играли роль первой скрипки. Да, они украшали общество. Но полномочия по принятию общенациональной важности решений были вовсе не у них. Схожая ситуация складывается и сейчас. Как англоязычный африканский националист Воле Шоинка ничуть не изменил гибельных нравов Черной Африки, так и наши западники или бесплодно провоюют с ветряными мельницами, или, что вероятнее всего, приспособятся к имеющимся условиям.
А демократия так и останется красивой сказкой для доверчивой публики.