- Кореец, загоняй “паровоз”!
- Санек, передавай “косяк”….
- На, залечи…
- Еще забьем?
- Потроши папиросу!
На замусоренном, заплеванном пятачке между сараями сидели на корточках пятеро парнишек. Смачно затягивались “косяками”, перхали, сплевывали. Задерживали в легких дым анаши, потом со свистом выдыхали. Морозный воздух был отравлен сладковато-приторным запахом. Кореец, Генка, Санек, Рыжий, Була – неразлучная пятерка – выкуривали недавно приобретенный на “Яме” “короб” анаши.
Через полчаса содержимое бумажного пакетика было уничтожено. Идти никуда не хотелось. Они достали сигареты. Закурили. Була вынул из кармана горсть хорошо прожаренных семечек, раздал друзьям. Минут пять молча лузгали, сплевывая шелуху себе под ноги.
- Не, пацаны, не кумарит меня “солома”, — глубокомысленно заявил, наконец, Генка. – Давайте более крутой “кайф” попробуем…
- Ты про “герыч” говоришь? – спросил Була, отбрасывая в сторону “бычок”.
- Ага…
- Я не против, достать сможешь? – моментально встрепенулся Санек. – А то, в натуре, эта “солома” уже поперек горла…
Генка достал. На следующий день вечером неразлучная пятерка сидела у Булы дома. Мать была на дежурстве (врачом она работала), отец утром отчалил в командировку – лафа полная. Рыжий еще утром прикупил шприцы и теперь распаковывал их. Генка тем временем рассыпал на заранее приготовленный лист бумаги героин – два “чека”. Ребята столпились
вокруг стола и с минуту молча взирали на белый порошок, который вскоре должен оказаться в их венах.
- А подсесть не боитесь? – спросил Кореец.
- Да фигня, с первого раза никто не подсаживается! – Генка аккуратно разделил порошок на дозы, — Була, тащи ложку!
Генка ошибся. Подсели все пятеро. Правда, не с первого раза. Раза с третьего. В первый раз необычный кумар настолько понравился пацанам, что они решили его повторить. И повторили через два дня. Когда на следующий день никто из них не почувствовал ломок, ребята расслабились.
- Да фигня это все про зависимость! – кричал Генка. – Подсаживаются на иглу только лохи!
Пацаны его поддержали и купили еще кайфа. А потом еще и еще, и еще…
Спустя месяца три некогда пышущие здоровьем побледнели, похудели, осунулись. Белый кайф высосал из них все соки, а они себе уже не могли представить жизнь без иглы. И отказываться от нее не собирались. Родители не замечали изменений в своих сыновьях. Да и не до того было: работа, которую боялись потерять, новая жизнь во внезапно изменившемся мире, жизнь, где постоянно не хватало денег даже на самое элементарное – хорошую пищу, все эти обстоятельства не оставляли свободного времени и сил для того, чтобы заниматься семьей. Пацаны были предоставлены сами себе.
Генка собирался на “яму”. Он подбил кассу – денег хватало на три “чека”. Это девять доз. Если быть экономным – десять. Вдруг он подумал, что неплохо бы немного отсыпать себе – раскумариться в одиночку дома. Чем больше он об этом думал, тем больше идея ему нравилась. В конце концов, он один покупает кайф, рискует нарваться на ментов. Да, пацаны находят деньги, но ходит за кайфом он один. Знаком с барыгой он, рискует он… Почему бы и нет. Нехорошее предчувствие кольнуло его, но он отогнал все страхи.
Приобретя героин, Генка зашел в какой-то подъезд, развернул “чек”, отсыпал дозу себе в специально приготовленный бумажный пакетик. Сунул пакетик в носок.
В последнее время жизнь у Генки не ладилась. Из института его выперли за неуспеваемость, (родители пока об этом не знали), с девчонкой своей он поругался. У него было такое чувство, что жизнь будто отталкивает его, не принимает. Он искал спасения в кайфе, ненадолго забываясь приятным “кумаром”. И не понимал, что причина всех его неприятностей – в игле.
Пацаны собрались в логу. Некогда здесь был пруд, но постепенно пруд превратился в болото, зарос камышами. В темно-зеленой воде плавали автомобильные покрышки, строительный хлам, еще какая-то дребедень. Стояла страшная вонь. Квакали без умолку лягушки.
Кореец прийти не смог – уехал с родителями на дачу. Его долю разделили на всех. Кольнулись. Закурили. И вдруг Санек сильно побледнел, упал, его затрясло. Изо рта пошла пена. Через несколько минут он был мертв….
Пацаны оставили Санька лежать на траве, сами позвонили в “скорую”. Звонил Була. Он не назвался, просто сообщил, что обнаружил труп. После этого друзья разошлись по домам. Разговаривать они не хотели.
На следующий день утром Генка проснулся в прескверном состоянии. Вчерашний вечер он вспоминать не хотел. Генка нашел притаренный вчера героин, кольнулся. Потом он пошел на кухню, решив попить чаю. Чайник оказался холодным. Генка включил газ, забыв зажечь спичку. Ушел обратно в комнату. Через пятнадцать минут он захотел покурить. Достал сигарету, зажигалку. Вернулся на кухню, сунул
сигарету в рот, чиркнул зажигалкой…
Рыжий был не в себе. Он не кололся два дня, хотел завязать. Ломки выкручивали его наизнанку. Не было кайфа, не было денег. Два друга умерли — один за другим. С Корейцем и Булой он не общался. Почему-то было противно. Его бросало то в жар, то в холод. Он принимал анальгин, валялся в кровати.
Не помогало. Когда очередной прилив боли охватил его, он зашел в ванную. Взял бритву. Боль опять скрутила его. Рыжему показалось даже, что у него затрещали кости. Он полоснул бритвой по венам, которые так требовали очередной порции кайфа.
Кореец пошел на “яму”. До этого он никогда там не был, но желание получить кайф оказалось сильнее предрассудков, боязни получить отказ. На удивление встреча с барыгой прошла удачно. Тот легко согласился продать героин, как только услышал, что Кореец был знаком с Генкой. Кореец, сжимая в руке заветный “чек”, пошел домой. Он уже был на полпути к дому, как вдруг сильного удара в спину упал на землю. Руки его за спиной моментально скованы наручниками
. Схватившие Корейца менты поволокли обмякшее тело к машине.Били Корейца долго. Приковывали к батарее наручниками и все пытались вызнать, у кого он купил героин. Кореец молчал. Уже поздно ночью, лежа на холодном полу в камере, Кореец почувствовал, что умирает. Сломанное ребро проткнуло сердечную мышцу. Ломок не было, хотя должны были быть. Все его сознание заполняла боль. Разбитыми губами он прошептал одно лишь слово “Почему?” Ответа не было…
Була был под кайфом. Самый сильный из всех, он все равно не смог перебороть эти ломки, не смог заставить себя прекратить. Була пытался понять, почему все его друзья ушли, оставив его одного. Одного с этим жестоким миром, одного с этим желанием уколоться. Вчера перед тем, как узнать о смерти Корейца, забитого насмерть в РОВД, он встретил своего одноклассника. Точнее, тот чуть не задавил Булу, переходившего дорогу. Одноклассник сидел за рулем новенькой тачки. Була о такой мог лишь мечтать. Рустем (так звали одноклассника) приветливо махнул Буле рукой, дескать, садись, чего уставился. Була уселся в машину. С Русом беседа была недолгой, в основном, тупые вопросы “Как дела?”, “Где ты?”, “Чем занимаешься?” Встреча эта оставила в душе Булы неприятный осадок. Виной тому, наверное, была зависть. Да, Рус всегда учился лучше его
, да и вообще лучше всех в классе. Но он, Була, был и пробивней Руса, и поспортивней. Была у Булы и деловая хватка, чего не было у Руса. Но вот итог: Рус ездит в шикарной тачке, а Була сидит на игле. Рус живет полноценной жизнью, а у Булы всего лишь две проблемы: где взять деньги на героин и где взять героин на эти деньги. Була не пытался завязать с иглой: заранее знал, что не получится. У него был только один выход.У себя в комнате Була привязал веревку к крюку из-под люстры. В зале родители смотрели телек, какой-то сериал. Сериал прервался рекламой. В этот момент Була затянул на своей шее петлю. Реклама кончилась. Главный герой сериала сказал с телевизионным пафосом: “Эта жизнь не для таких, как мы…”. В этот момент Була шагнул с табуретки…