Во времена моего детства чудом техники был грузовик с опрокидывающимся кузовом. Въезжает такой самосвал во двор, шофер дергает за рычаг — р-р-раз, и уголь уже на земле, осталось его в сарай перекидать … Если чудо становится обыденностью, его никто не замечает. Я сейчас просто поражаюсь, иной раз – до восхищения, как чудесно-обычным способом, у всех на глазах, как нечто само собой разумеющееся, работает на “самосвал” наше государство.
Говорят, когда первый российский недеревянный корабль неудачно спустили со стапелей, Николай изрек:
“И дураку известно, что железо в воде тонет”
Вот и у нас в Казахстане каждый дурак знает, что без иностранных инвестиций нам никак нельзя. Этот тезис правительство даже не доказывает, он как бы объективный закон местной природы. Соответственно, предмет нашей национальной гордости – первое место среди СНГ по этим самым иностранным инвестициям. В цифрах это выглядит так: за десять лет мы привлекли около 10 миллиардов долларов, знатоки арифметики могут сообразить, сколько приходится на год. Даже в суперблагополучном прошлом году (высокие цены на сырье, ОКИОК, бурение Кашагана и т. п.) иностранные инвестиции выросли лишь до двух миллиардов.
Спрашивается, куда эти доллары уходят? А они не уходят, они назад выходят.
Представьте себе человека, который ходит в туалет чаще, чем садится за стол. Такой оригинальный организм быстро изошел бы на продукт собственной жизнедеятельности и закончил земное существование. Другое дело – наша экспортная экономика, которая может еще долго работать напролет, поскольку в земле много нефти и металлов.
Недавно высокий таможенный чин заявил, что до половины экспортной выручки не возвращается в страну. В прошлом году экспорт составил 8184,0 млн долларов, желающие могут вычислить половину. Есть и более умеренные оценки утечки долларов: вспомним знаменитый нефтяной миллиард, поисками которого безрезультатно занимается газета “Время” вместе с налоговым министром Какимжановым и премьером Токаевым.
Что суммы уходят гигантские – с этим даже власти не спорят. В конце концов, если правительство столь страстно требует от парламента амнистировать заграничные капиталы, значит, есть что амнистировать!
Не будем разжигать страсти, возьмем скромные оценки лояльных правительству экспертов: вместе с сырьем за границу каждый год уходит около полутора миллиардов “зеленых”. Плюс примерно столько же тратится на “смазку” крупных чиновников. Эти деньги тоже экспортируются в западные банки. Итого: один доллар на входе дает три доллара на выходе. При такой рентабельности инвестор, если верить Карлу Марксу, готов не на многое, он готов на все.
Сами понимаете, львиная доля иностранных инвестиций идет именно в экспортно-сырьевой сектор, что однозначно фиксирует официальная статистика. От себя добавим, что инвестициями эти деньги можно считать условно, поскольку они вкладываются не в основные фонды, а в оборотные средства. Для тех, кто не силен в экономической терминологии, поясним аналогией: человека питают не белками с углеводами, а пургеном – чтобы лучше хлестало из прямой кишки.
Тому не надо искать черта, у кого он за плечами
Если вы думаете, что процесс перевода национальных природных ресурсов в долларовые бумажки непременно заканчивается их канализацией за рубеж, то ошибаетесь. Огромный и вполне легальный зеленый отстойник создан и в самом нашем суверенном государстве. Активы казахстанских банков на большую половину состоят из иностранных, а не из национальных финансовых ресурсов. К примеру, в удачном прошлом году удельный вес тенговых кредитов против долларовых так и не поднялся выше 50 процентов. Денежная база на начало этого года составляла 119,9 млрд тенге – меньше 900 миллионов долларов по курсу. Тогда как на руках у населения, по крайней мере, два-три миллиарда долларов налички.
Правительство не только не мешает этому валютному трансвестизму, оно само активно перекачивает тенге в баксы. К примеру, на чем построена накопительная пенсионная система? На изъятии у работающих “живых” тенге с конвертацией их в “финансовые инструменты”, а проще – в бумажки, почти сплошь номинированные в долларах. И таким образом уже “накоплено” около 800 миллионов в “зеленом” эквиваленте. Или знаменитые 660 миллионов долларов, вырученные правительством от продажи своей доли в “Тенгизшевроне”, — они тоже получены именно в долларах, так и вложены во внебюджетный Нацфонд. Или еврооблигации, через которые правительство занимает также сразу сотнями миллионов долларов … ну и так далее …
Чем Аблай-хан отличается от Уолл-стрита?
Спросите меня: а что плохого в свободном хождении доллара по Казахстану? В самом деле – вон, в США, там про тенге вообще не слыхали, а живут лучше нас. Может быть, и наше счастье – в полной долларизации?
Да, с одной стороны, мы тоже уже живем как бы в Америке. Любая наша бабушка может запросто обменять пенсию на двадцать пять долларов и пойти с ними в Казкоммерцбанк или, скажем “Рамстор”. В этом смысле – как потратить — действительно разница невелика: и набор услуг-товаров, и цены – мировые.
Есть две другие большие разницы. Про первую все знают – это уровень платежеспособности. Официальный прожиточный минимум в Казахстане совпадает с общемировым критерием бедности – меньше четырехсот долларов в год. Так вот: треть нашего населения и того не получает, а среднемесячный доход казахстанского гражданина превышает этот прожиточный минимум меньше чем на полсотни баксов. То есть мы народ небедный, мы — нищие. Даже по официальной статистике.
Но я сейчас – о другой большой разнице, которая не так вопиюща, но еще более убийственна. Она – в неодинаковости инвестиционных свойств собственной и чужой валюты. Допустим, средний американец захочет взять кредит — он его получит: залог, платежеспособность и все такое налицо. И эти доллары он может на выбор вложить в Интернет, или в автостроение, или авиацию, или собственное дело – где рентабельность повыше. В результате он вернет кредит с пользой для всех: себе, банку, инвестированному производству и потребителям.
Заметьте: надежность получения долларовых кредитов для пользы долларовой же экономики тем выше, чем больше долларов хранят самые разные банки в разных странах, в том числе, например, Казкоммерцбанк и Национальный банк Республики Казахстан.
Съесть-то он съест, да кто ж ему даст?
А теперь представим, что некто пришел в Казкоммерцбанк за кредитом для инвестирования в национальную экономику. Нет, я не о том, где таких счастливчиков (в смысле возможности взять) или чудаков (в смысле намерения вложить) искать. Допустим: нашелся патриот, решившийся подпитать национальное производство крупной суммой. Чем черт не шутит – вдруг само правительство усовестится да и решит направить шевроновские миллионы национальным производителям?
И сразу – стоп! Собственно доллары внутри Казахстана можно только потратить – проесть, пропить, прогулять, с этим проблем – жок. В прямом и переносном смысле спустить в канализацию (подкормив чужого производителя) можно и миллиард, и два, и три. А вот для усвоения внутренним производством их надо сначала в национальную валюту переварить. А с этим – большая проблема, именно потому что вся денежная масса в тенге из-за долларового и экспортно-сырьевого засилья – мизерна.
Иллюстрация: к осени прошлого, повторим – очень благополучного, года суммарные кредиты всех банков Казахстана еле-еле вышли на уровень двухсот миллиардов тенге – менее полутора миллиардов долларов в эквиваленте. Из них больше половины – именно в долларах, а не в национальной валюте! (Долларовые кредиты – это и есть то слабительное для национальной экономики, после которого она лучше ходит на чужой двор).
Инвестиционный клистир
Получается, что вся национальная промышленность может “переварить” кредитную подпитку где-то в районе того, что один “Шеврон” “отстегнул” правительству за небольшой пакет акций “Тенгиза”. То есть желудок внутренней экономики от нездорового образа жизни, навязанного уже третьим по счету “макроэкономическим” правительством, атрофировался настолько, что пищевод сросся с прямой кишкой. Так что если вдуть, известным способом, долларовый Нацфонд в тенговую экономику, ее впало-дряблый животик вмиг вспучит инфляционными газами, ну а потом… сами знаете… Нет, не ждите от меня неприличного слова, на языке правительственных стратегов это называется “опасность экономического перегрева”.
Вмененная невменяемость
В отличие от гремящего и чадящего самосвала моего детства наша “самотечная” экономика работает в современном дизайне на полной автоматике. Как и у добротной зеленой бумаги, у нее много степеней защиты.
Первая – это идеалы наших заграничных друзей в исполнении жизнелюбивого Билла Клинтона. Их все знают, — два: Нефть и Демократия. Оба – равны, но Нефть чуть-чуть ровнее. Этого чуть-чуть хватает, чтобы кредитование рыночных реформ шло при сохранении политического, финансового и имущественного монополизма. Среди вашингтонских политологов существуют разногласия по поводу продолжительности нашего транзита от тоталитаризма к западным стандартам. Кто-то считает, что надо ждать еще пятнадцать лет, другие – тридцать, а есть мнения, что и все сто пятьдесят. Видимо, это как-то связано с уточнением наших нефтяных запасов.
Вторая – пустяковость нашего парламента. Он у нас вроде динозавра – не в смысле древности, а в смысле – маленькая голова при громадном брюхе. Голова – это Гражданская партия, обслуживающая экспортно-сырьевую экономику, и сильно умная на этот счет. А прочее тело занято собственным пищеварением или просто занимает место, для чего и предназначено.
Важная ступень защиты – происхождение кое-кого из главных “иностранных инвесторов”. Допустим, человек по рождению любит неоглядные просторы Сары-Арки, а при звуках домбры его прошибает слеза. Но… его бизнес – оффшор, а деньги для детей и внуков он откладывает в долларах. К тому же государственная должность позволяет ему чуть-чуть помогать этой самой транзитной экономике. Так что, сами понимаете…
Еще одна непробиваемая защита – профессионализм тех, кто в стране отвечает за финансы. Например, всенародно известно, что председатель Нацбанка и соответствующий вице-премьер – специалисты мирового класса. А также у нас есть целое Министерство экономики во главе с министром – тоже человеком очень грамотным. Есть интеллигентный премьер, ну и так далее. Очень важно, что вся наша экономическая элита действительно считает себя таковой. Это необходимо для ее душевного равновесия, что, в свою очередь, обеспечивает автоматический слив национальных ресурсов за рубеж.
Доброе слово и специалисту приятно
Злоупотребление должностью или даже просто халатность, скажем, по неведению, — это уголовно наказуемые деяния. А если ущерб стране и народу при этом измеряется в миллиардах, то полагается вплоть до высшей меры.
Однако бывают случаи, психиатры знают, когда провинившегося не наказывают, а, наоборот, лечат за государственный счет.
Так что корень проблемы – в хорошем докторе!