В практической жизни от
гения проку не больше,
чем от телескопа в театре.
Артур Шопенгауэр
“Бывалый” материалист Казис Тогузбаев и тот не сумел избежать объятий идеализма в своей статье “Казахстанская оппозиция: молчание ягнят”, где он попытался уничижительно отозваться о современной казахстанской оппозиции. Его утверждения о том, что в сегодняшнем Казахстане политическая оппозиция прекратила свое существование из-за своей неразумности, и что все современные порядки в обществе и государстве всецело определяются президентом являются чистейшей воды идеализмом. Почему? А потому, что кто, точнее, что,
какие объективные обстоятельства “играют” в свою очередь президентом, перед его мысленным взором не вставали.Особенно наглядно проявляется идеализм Тогузбаева в его риторическом вопросе, который, как известно, в себе и содержит ответ и поэтому не нуждается в ответе: почему, когда стране нужны герои, женщины рожают дураков? Уж кто-кто, а материалист должен знать в первую очередь, что если женщины рожают дураков, то, во-первых, стране не нужны герои, а во-вторых, ей нужны дураки. Таков первый, поверхностный, однако, более точный ответ на неточный вопрос Тогузбаева.
Вопрос Тогузбаева некорректен прежде всего в связи с содержащимся в нем утверждением о рождении дураков
. Только дураков?! Очевидно, что нет! Женщины продолжают рожать сегодня детей примерно такого же качества (вопрос количества не входит в рассмотрение данной статьи) — что и вчера, при социализме. Соотношение гениальных, талантливых, негениальных, неталантливых, а то и просто дураков остается прежним. В этой связи становится очевидной и вторая некорректность Тогузбаева, а именно, его утверждение о том, что нашей стране сегодня нужны герои (читай, гении!). Если бы герои и гении были бы востребованы страной, то они выросли бы с такой же объективной необходимостью, как и казахстанские олимпийские чемпионы по боксу.Понятно, что Тогузбаев стенает об отсутствии именно политических гениев и героев. Но в связи с изложенным также должно быть понятным и то, что сегодня страна намного больше нуждается в чемпионах по боксу, — как в любительском, так и в профессиональном вариантах, — чем в политических гениях и героях.
Тогузбаев не замечает того, как сам себе противоречит, когда с одной стороны восхищенно говорит о таких выдающихся казахстанских политических деятелях как Акежан Кажегельдин, Петр Своик, Олжас Сулейменов и другие (порядок перечисления — тогузбаевский), а с другой стороны сетует как бы на их умственную
отсталость и поэтому неспособность дойти до понимания необходимости консолидации своих политических усилий. Это – в формально-логическом отношении. В содержательно-политическом же отношении Тогузбаев и вовсе не видит того, что слабость современной казахстанской политической оппозиции заключается вовсе не в умственной слабости или гипертрофированной амбициозности лидеров этой оппозиции, а в том, что они родились (не физиологически, а политически!) гораздо раньше своего времени. Они подобны ценным семенам, но сегодняшняя народная почва не может взрастить от них ростки, так как она либо невспахана, либо камениста и пустынна, либо терниста, либо совсем уж водяниста. Коротко говоря, казахстанский народ оказался не готовым к политическому творчеству и в этой связи – к политической и социальной поддержке оппозиции, выражающей ее же интересы.Если быть самокритичными, то мы должны признать, что последний тезис не является верным. Дело в том, что казахстанского народа еще не существует! Пока существует только население Казахстана. Сказанное станет более понятным, если учесть, что советский народ возник не сразу с появлением Советского Союза, а гораздо позже. А некоторые высшие ученые и политики, в том числе и казахстанские, считают, что советский народ так и не был сформирован
, что вместо советского народа получился какой-то “жуткий мутант”. Последнее, конечно, является чушью и если оно и было сказано всерьез, то только в целях серьезной политической спекуляции. Но как бы там ни было, формирование за десять лет казахстанского народа из этого “мутанта” даже в благоприятных народообразующих условиях было бы делом проблематичным. А тем более оно является невозможным в условиях духовного, этнического и социального разобщения. А то, что подобное разобщение имеет место и доказывать нет никакой необходимости – просто надо “разуть” глаза и взглянуть на дальнейшее развитие упомянутой “мутации”.Чтобы стать народом, населению необходимо серьезно поработать над собой. Но зачем населению надо становиться народом? А потому, что выжить может лишь монолитный народ. Но и даже монолитный народ может выжить не всегда. Достаточно вспомнить немецкий народ эпохи фашизма, который поставил себя, как народ, на грань исчезновения. А рыхлое население вообще является кратковременным переходным состоянием граждан страны по пути либо к формированию народа, либо к потере независимости и суверенитета. Поэтому проблема народообразования является главнейшей проблемой для казахстанского общества и государства.
В конкретных казахстанских условиях – это должно выглядеть в виде монолитного казахстанского народа, который мог бы считать себя казахстанской нацией, что вовсе не означает моно-казахской этничности. То есть государство (прежде всего, представительство в государственных органах, равные возможности в бизнесе!) должно стать государством не только казахов, но и всех казахстанцев; казахстанская нация должна быть стать нацией для всех этнических групп, а не только казахской нацией; общенациональная идея должна быть общеказахстанской, а не только казахской и даже не только общеказахской. А общей религии не должно быть и вовсе! Вместо последнего должна быть подлинная веротерпимость и свобода совести.
Чтобы еще лучше понять
отставание казахстанского населения от казахстанской политической оппозиции, можно обратиться к сегодняшним реалиям в Афганистане. Понятно, что без поддержки значительной части афганского населения режим Талибана не имел бы военного успеха. Но, военный успех – это еще далеко не все. Особенно это наглядно видно по той дикости, которую демонстрирует талибское руководство, расстреливая исторические памятники. Но опять-таки, то, что это – дикость, видно мировому сообществу, а не простым пуштунам, говорящим только на “государственном” языке, который выполняет и роль кляпа, и роль звуконепроницаемых наушников, и роль светонепроницаемых повязок на глазах. Конечно, же в современных условиях слепо- и глухонемое население не сможет стать полноценным народом. Он обречен, а вместе с ним обречено и его руководство. Сегодняшняя афганская дикость – это крайнее проявление исторической отсталости, объективно обреченной на смерть. И сегодняшняя афганская реальность, по большому счету, это – сюрреальность из-за своей исторической кратковременности. И самая большая трагедия той части афганского населения, которая пошла за Талибаном, заключается в том, что вместо того, чтобы идти по трудной дороге социального и политического прогресса, она выбрала кажущимся легким и эффективным путь к отсталости, путь в никуда. Ну, и как бы смотрелись в сегодняшнем Афганистане наши Олжас Сулейменов, Петр Своик, Мурат Ауезов, Нурбулат Масановт и другие, даже если бы они были пуштунами!?Говорят, что народ всегда прав, что он не ошибается. Это неверно, так как народы еще как ошибаются! Достаточно еще раз вспомнить немецкий, итальянский и японский народы времен второй мировой войны. Очевидна также и ошибка сегодняшнего афганского населения. А ошибки могут привести к небытию. Подобно тому, что покойников на Земле гораздо больше, чем живых людей, так и мертвых, сгинувших народов гораздо больше, чем ныне существующих. И многие народы, как и многие люди, прекратили свое существование не от естественной старости, а от совершенных ими непоправимых ошибок. Это еще хорошо, что после войны немцам, японцам и итальянцам удалось исправить допущенные ранее ошибки! И первым их верным ходом был отказ от возврата к прошлому, так как возврат к былому (отсталому) величию был просто невозможен, но зато возможно новое величие, основанное на всем передовом.
В сегодняшнем Казахстане, конечно, нет той дикости, что в Афганистане. Но политический генотип отсталости и казахстанского и талибанского режимов в качественном отношении один и тот же (недаром казахстанские власти открыто заявляют, что у них нет аллергии к режиму Талибана. И такое заявление – нечто, гораздо большее, чем оговорки по Фрейду. У прогрессивной власти однозначно должна быть аллергия к любому режиму, подобному режиму Талибана!). И это существенно! А различие — только в количественных показателях, то есть в различной степени отсталости; и это различие вовсе несущественно. И спекулятивные политические технологии одни и те же – игра на отсталых инстинктах, формирование сознания отсталости и иллюзии достижения счастья за счет отсталости. И чем дольше казахстанское население будет пребывать в эдаком безмятежном заблуждении, не требующем упорного умственного труда, морального самосовершенствования и повышения политической культуры, тем меньше вероятность перехода его в качественно новое состояние, которое называется народом, тем меньше ему нужны все эти сулейменовы, своики, ауезовы, масановы и другие, тем меньше сама возможность у этого населения исторически выжить. Ибо сюрреалистичная реальность имеет особое свойство – историческую мимолетность.
Таким образом, наш “материалист” Тогузбаев, критикуя оппозицию и восхваляя президента, не заметил главного – казахстанского народа, точнее, казахстанского населения, которое еще может стать народом, а может им и не стать…