Ирина Черноловская — тележурналист, ведущая популярной передачи “Бабье царство”, на телеканале “Хабар”. — Ирина, где Вы сейчас работаете? Чем занимаетесь?
— Я нахожусь между двумя городами — Алматы и Астаной. Работаю, как всегда, на нескольких работах. В Астане занимаюсь светлым будущим столичного телевидения. В Алматы по-прежнему занимаюсь “Бабьим царством”, которое выходит все так же по субботам. И еще пытаюсь запустить в Алматы несколько новых проектов. И мне пока все нравится. Во всяком случае, реализуюсь, как могу.
— Насмотревшись Ваших передач “Бабье царство”, я думаю, что у Вас особое отношение к мужчинам. А в женский праздник самое время высказать это свое отношение.
— Думаю, что это также единственный повод для мужчин спросить, что женщины о них думают.
— Вас некоторые считают феминисткой…
— А что такое феминистка?
— Это когда женщины борются за свои права и доходят до того, что не позволяют мужчинам подать им пальто, считая это сексуальным домогательством.
— Тогда я, наверное, не феминистка.
— А что же тогда “Бабье царство”?
— “Бабье царство” — это такая большая игра, где мы доводим до абсурда взаимные претензии мужчин и женщин к друг другу. А проговоренные проблемы — уже наполовину решенные проблемы. Наша игра — это такой легкий флирт, и уж никак не война полов. И в этой игре всегда побеждают женщины. А по большому счету мне хочется, чтобы мои современницы продемонстрировали всю яркость своей натуры, то что они накопили за годы борьбы с жизнью. И каждая от этой борьбы стала лучше, как это происходит с теми, кто не ломается и умеет выстоять. Мне хотелось, чтобы это было всем видно. Я хочу, чтобы мы все вместе гордились нашими женщинами, они этого заслуживают.
А вообще на этой передаче мы все развлекаемся. У нас народ с передачи уходить не хочет. Это состояние такого легкого телевизионного флирта. Социологи всегда удивляются, почему у передачи растет рейтинг среди мужского населения. Это для них знакомство с миром женщин.
— Ощущаете ли Вы на себе дискриминацию как женщина?
— Те времена прошли. Я просто нашла свою нишу. Я ведущая женского ток-шоу, и сложно предположить, что какой-нибудь мужчина будет претендовать на это место. И меня трудно спихнуть с этого места по половому признаку. А раньше, в давние времена, у меня было ощущение, что какую—то работу я могу сделать лучше, но ко мне относятся с определенной подозрительностью. Потому что неизвестно, что у меня на уме, что я могу выкинуть завтра, насколько я ответственна, насколько профессиональна. Хотя по всем этим параметрам множество женщин могут дать фору мужчинам.
— А вообще, существует ли дискриминация женщин в журналистике?
— Выйдите в корридор вашего замечательного заведения и вы увидите: те, кто бегает с микрофонами — это в основном женщины.
— Это и есть дискриминация?
— Нет, это только констатация…
— Теперь немного о грустном. Ваше отношение к поправкам к Закону “О СМИ”?
— Мне очень сложно отвечать на этот вопрос. Я являюсь человеком, созерцающим это все со стороны. Как журналиста, делающего женскую программу, меня эти поправки не коснутся. С другой стороны, я руководитель столичной телекомпании, которая сейчас транслирует российский канал ТВЦ и, конечно, здесь эти поправки затрагивают нас напрямую. Мне вполне понятно стремление чиновников стимулировать собственное вещание, а что касается методов, то это всегда большая проблема — кого-то заставлять что-то делать. Это не есть правильно. Прийти к компромиссному соглашению — вот это правильно. Поле всех жарких дебатов МКИОС сделало шаг навстречу журналистам. Пообещали снизить плату за пользование частотами, предоставить нам бесплатно пользоваться архивами, бороться за отмену НДС. И вот это уже разговор. И то, что большая часть телекомпаний вступила в диалог с министерством — это нормально. Так что я не люблю насильственные меры, но когда предлагают диалог, считаю, что нужно в него вступать. Что касается поправки по Интернету, то я, прочитала в интернетовских чатах, что это — попытка заткнуть пальцем море.
— А что по поводу поправки об ответственности редакции за цитируемый материал?
— Меня считали помимо фиминистки, еще и “пофигисткой”. Я считаю, что жизнь все равно развивается в соответствии со здравым смыслом. Всегда существует куча попыток пойти тупиковым путем. И я совершенно уверенна, что все, что нежизненно, что противоречит здравому смыслу, абсолютно точно не будет существовать. Единственный вопрос — цены и времени, время сегодня стоит дорого. И это расстраивает. Идиотские поправки должны отмереть сами собой. Таково мое очень спокойное феминистически-пофигистическое отношение.
— Вопрос о прошлом. Где Вы ощущали себя комфортней, сейчас или в прошлой советской жизни?
— Сегодня мне не нужно начинать свои сценарии словами: “Как сказал Леонид Ильич на … съезде…”. А я это делала в те времена. Теперь мне этого делать не нужно, и я счастлива. Но я и тогда делала то, что хотела, но для этого нужно было прибегать к ряду уловок. Были, же тогда цензоры, и им до всего было дело. Это были прелестные, очаровательные женщины, но у них была такая работа. И вот главное было как-то так работать, чтобы цензора не расстроить, чтобы он не напрягся и ему не пришлось за что-нибудь отвечать. Но в то время я жила нормально, я всегда делала то, что хочу. Я знала, что меня никто не уволит. Были, одним словом, и свои плюсы, была, кстати, и приемственность поколений в журналистике. Я была в числе первых, кто стал брать интервью у прохожих на улицах. Люди так боялись говорить, и мне казалось, что наши люди совсем не умеют излагать свои мысли. Говорили только те, кому по должности было положенно. Боже, как я рада, что теперь всех прорвало, останови любого на улице, и не знаешь, что он тебе скажет. Он может тебя послать, а может сказать вещь совершенно потрясающе мудрую. Так что в глазах журналистов люди обрели большую ценность.
— А все-таки, какое у Вас ощущение жизни по сравнению с советским прошлым?
— Слава Богу, я теперь не стою в очередях. Я всегда это ненавидела. Просто я не могу стоять в очередях. А тогда нужно было. Сегодня я, как и множество людей, не могу позволить себе все, что захочу, не могу делать все, что захочу… Но я стараюсь не думать о прошлом. Просто не вижу в этом смысла.
— Что бы Вы могли пожелать казахстанским женщинам в канун праздника?
— Женщинам я могу пожелать только одно: чтобы им повезло в этой жизни встретить мужчину, ради которого не жалко было бы приложить любые усилия, и они были бы оценены. Я знаю это совершенно точно.
— Все-таки Вы не феминистка…
— Почему люди живут вместе? Потому что им лучше, чем по отдельности. И если выпадает счастье встретить человека, с которым вдвоем лучше, чем тебе в одиночку, то это очень хорошо. Но такова ситуация — мужчин мало, достойных среди них еще меньше, а женщин много, а достойных — еще больше. И это дисбаланс числителя и знаменателя никак не может превратиться в единицу, все время дробь какая-то получается…