В понедельник в Москве состоялись переговоры между президентом Российской Федерации Владимиром Путиным и президентом Ирана Сеидом Мохаммадом Хатами. И хотя российские масс-медиа, предваряя их потоком комментариев, дружно сделали акцент на военно-техническом аспекте двустороннего сотрудничества, внимание наблюдателей из ближнего зарубежья было приковано главным образом к вопросам, связанным с каспийской нефтью.
Один из аккредитованных в Москве иностранных журналистов образно сравнил непрекращающиеся споры о принципах раздела Каспия с затяжным шахматным турниром, исход каждой партии которого предсказать невозможно. И он, пожалуй, был недалек от истины:
никто не ожидал, что в ходе этих переговоров Москва и Тегеран сумеют добиться сближения своих позиций, казавшихся столь же далекими, как далеки российское и иранское побережья моря.Вот уже несколько лет Иран отстаивает такой принцип деления Каспия, согласно которому все пять прибрежных государств получили бы равные доли. Однако Казахстан и Азербайджан предлагают принципиально иной вариант: разделить водоем по так называемой модифицированной срединной линии. По этой схеме Ирану причитается не двадцать, а всего лишь тринадцать процентов Каспийского шельфа, причем углеводородами «иранская» часть моря небогата.
Пока шли препирательства, партнеры по Содружеству решили действовать «сепаратно». В середине 1998 года был заключен казахстанско-россйский договор об освоении северной части Каспия, подразумевающий деление шельфа на сектора и не затрагивающий водную толщу. В начале нынешнего года такого же соглашения Роисия достигла с Азербайджаном.
Понятно, что эти документы бурного восторга в Тегеране не вызвали. И вот на прошлой неделе, не дожидаясь консенсуса всех пяти прикаспийских государств, иранцы подписали контракт со шведской фирмой GVA Consultans о добыче нефти со дна «своей» части моря. Сумма контракта невелика — всего 226 миллионов долларов. Но здесь важно другое: Тегеран ясно дал понять Казахстану, Азербайджану и России, что не намерен покорно взирать на то, как они за его спиной делят плохо поддающийся разделу лакомый каспийский пирог.
Все ожидали, что эти противоречия, как шило из мешка, вылезут на московских переговорах. Но нет, не размениваясь на протокольные реверансы, призванные скрыть мелочную склоку, Россия и Иран нашли точки взаимодействия. Больше того, тут же подписали соответствующее заявление.
Во втором пункте этого неожиданно родившегося текста сказано, что «до усовершенствования правового режима Каспийского моря стороны официально не признают никаких границ на этом море». При этом понятие «граница» не уточняется. Возникает вопрос: надо ли считать границей пресловутую модифицированную срединную линию? И если надо, то не следует ли считать, что отныне Россия выступает против консолидированной позиции Казахстана и Азербайджана?Любопытен и шестой пункт документа, в котором Российская Федерация и Иран заявляют «о своем неприятии прокладки по дну моря любых транс каспийских нефте и газопроводов, являющихся опасными в экологическом отношении в условиях чрезвычайно активной геодинамики». Выходит, что если какое-то государство вознамерится проложить трубу в своих территориальных водах; оно прежде должно доказать своим соседям ее экологическую безопасность. Но кто даст гарантию, что, выдвигая претензии к безопасности проекта, «друзья-соперники» не будут торпедировать его по совсем иным — экономическим — соображениям? Если продолжить шахматную аналогию, то дебютная тактика состоявшихся в Москве переговоров напоминает гамбит, что в переводе с итальянского значит «подножка». Именно как подножку расценили российско-иранские договоренности в Баку и Астане. И отреагировали немедленно. Как сообщил Интерфаксу неназванный высокопоставленный дипломатический источник в Азербайджане, «подписанное в Москве 12 марта совместное заявление России и Ирана о границах Каспия противоречит соглашениям, которые были подписаны Россией с Азербайджаном и Казахстаном». Что же касается неприятия ими прокладки транс каспийских коммуникаций, то дипломат сказал, что заявления подобного рода преследуют лишь одну цель: обеспечить выход нефти и газа прикаспийских стран на мировые рынки по территории Ирана и России.
Не менее острое заявление прозвучало и с нашей стороны. Как следует из сообщения агентства Интерфакс-Казахстан, премьер-министр республики Касымжомарт Токаев отметил, что российско-иранское заявление по Каспию «идет вразрез» с прежними договоренностями Москвы и Астаны, которые не исключают прокладки нефтепровода по дну этого моря. Далее он сказал, что хотел бы «отдельно обсудить» документ, касающийся статуса Каспия, который подписали главы России и Ирана.
В Москве, конечно же, понимали двусмысленность положения, в котором оказалась российская дипломатия, поэтому спешно отправили в Астану своего эмиссара — спецпредставителя российского президента по вопросам Каспийского моря Виктора Калюжного. И он охотно разъяснил суть российско-иранских договоренностей. Во-первых, позиция его страны в отношении раздела Каспия остается прежней и не противоречит ранее достигнутым соглашениям с Азербайджаном и Казахстаном. Во-вторых, Россия отнюдь не является противницей сооружения технологических трубопроводов, включая и проект Баку — Джейхан. В-третьих, Москва выступает за равноправие всех прикаспийских государств в вопросах использования ресурсов моря. И, наконец, в-четвертых, говоря о непризнании границ на море, стороны имели в виду только государственные границы, ибо в рамках договоров по Каспию, заключенных СССР и Ираном в 1921 и 1940 годах, такое понятие отсутствует.России можно только посочувствовать: после охлаждения отношений с США, связанного с намерением американцев развернуть новую систему ПРО, она активно ищет стратегических партнеров в дальнем зарубежье. Кандидатом №1 на этот «пост» является Ирак. Но чтобы склонить его к полномасштабному сотрудничеству, надо пойти на какие-то, пусть даже мизерные уступки в вопросах принципиального порядка. А эти уступки, ясное дело, вызывают раздражение ближайших партнеров Кремля в Прикаспийском регионе, осложнять отношения с которыми он не хочет ни при каких обстоятельствах.
Но можно понять и Казахстан с Азербайджаном, которые не без основания надеются поднять с помощью каспийских углеводородов свои экономики. Какие могут быть компромиссы, если счет грядущих прибылей идет на миллиарды долларов! В таких делах, как говорится, дружба дружбой, а табачок врозь.
В каком направлении будут развиваться события дальше, покажет саммит глав прикаспийских государств. Его, напомним, намечено провести в апреле.. Впрочем, сроки, как это уже бывало, могут быть изменены. А вот место встречи — Туркменистан — изменить уже нельзя.