— Петр Владимирович, в прессе сообщалось, что партии “Азамат” и Народный Конгресс объявили бойкот “круглому столу” ОБСЕ, посчитав такой шаг “единственно конструктивным”. Конструктивизм через отрицание – такой тезис, как минимум, нуждается в доказательстве. К тому же, на “круглом столе” больше полусотни участников, две партии – это три-четыре процента. В бизнесе есть понятие контрольного пакета, есть – блокирующего, а есть так называемые миноритарные акционеры, их присутствие или отсутствие при принятии решения могут и не заметить.
— Если мыслить такими категориях, то наша “доля” в “круглом столе” – это ровно 50 процентов плюс один решающий голос. Плюс – это если учесть, что за нами еще и сила правды. Правда, если на чащу весов давит сила власти, тогда у нас — минус один решающий голос. Но все равно, половина “круглого стола” – это мы. Это вытекает из самой сути того, что называется “круглым столом” ОБСЕ.
— Тогда поясните суть, как вы ее видите.
— Казахстан – член ОБСЕ, он официально пригласил миссию наблюдателей на парламентские выборы, в результате появился “Заключительный отчет”. Вывод – выборы не соответствуют требованиям законности, честности, справедливости. Текст таков, что даже не требуется перевод с дипломатического языка на обычный: факты приведены конкретные и убийственные, а формулировки просто разгромные. Центризбирком, правительство и местные власти получили оценку “неудовлетворительно”, а сам парламент – “сомнительно”. Названы и главные нарушители, в первую очередь Гражданская партия и “Отан”. В заключение приведены и конкретные рекомендации, как все это исправлять.
Данный отчет – официальный международный документ, признанный Казахстаном на самом высшем уровне, – это сделал президент на саммите ОБСЕ в Стамбуле. Соответственно, “круглый стол” – это ничто иное, как конкретный механизм реализации рекомендаций ОБСЕ, и он имеет смысл ровно настолько, насколько на нем представлены все необходимые стороны.
Одна сторона – это власть. Без Парламента и правительства перейти к честным выборам в Казахстане нельзя, это — факт. Но факт и то, что сама власть есть продукт выборов нечестных, она этот факт отменить не может и вынуждена косвенно признавать, в том числе и фактом согласия на “круглый стол”.
Вторая сторона – это мы, те, кто выиграл бы выборы, будь они честными.
Ни одна из этих сторон не больше и не сильнее другой. Мы не можем (и не хотим) отобрать у “Отана” или Гражданской партии нечестно полученные мандаты, а нечестно избранные депутаты не могут (а хотят!) стать честно избранными.
Мы не можем заставить власть проводить “круглый стол” по нашему сценарию. У власти есть выбор: можно послать ОБСЕ с ее демократией назад в Европу, можно стоять на том, что “Отан” действительно выиграл у “Азамата”, что, например, Своик проиграл Алимжанову в законной конкуренции. Мы не в силах доказать обратное юридическим путем, потому что суд и прокуратура тоже обслуживают власть. И тогда нам действительно нечего было бы делать на “круглом столе”, он сам был бы не нужен. Если бы депутаты действительно представляли избирателей, зачем бы им потребовался какой-то “круглый стол”, зачем привлекать не попавшие в парламент партии? Но власть сделала свой выбор – ей “круглый стол” и наше участие в нем необходимы как то, чего она сама не имеет.
У нас тоже есть выбор. Мы ведь, кроме визитов наемных убийц, от участия в “круглом столе” ничего не имеем. Но зато мы имеем, это я знаю точно, внимание к себе и надежду на нас очень большого числа людей.
— А как Вы можете знать это, да еще точно?
— Точного количества я, конечно, не знаю. Зато я точно знаю, что в любом месте, где бы я ни появился, ко мне обязательно подойдут незнакомые люди и станут спрашивать, наладится ли жизнь в стране, на что им надеяться, будут говорить слова поддержки. Если откровенно, это меня не слишком радует, потому что не в моих силах реализовать их надежды, зато мне по силам их не обманывать.
Вот то, что люди нам верят, — есть наш единственный капитал и главная наша ответственность. Поэтому наш выбор участия или неучастия в “круглом столе” очень прост: если есть шанс хотя бы немного подвинуть процесс в сторону честных выборов – надо не просто участвовать, а максимально использовать этот шанс. Если же, как это делается сейчас, “круглый стол” приспосабливают для обратного, самое созидательное поведение – отказ от участия в этом.
— А как вы определяете положительное или обратное направление процесса?
— Если смотреть в корень, все на виду. Это с позиций ОБСЕ наши выборы – “брак”, а с точки зрения нашей собственной политической системы – они очень даже органичный продукт. Все увязано в систему взаимной круговой поруки: мажилис утверждает ангажированный исполнительной властью Центриизбирком, тот, вместе с акимами, создает территориальные, окружные и участковые избирательные комиссии, эти комиссии “избирают” заказанные составы маслихатов и мажилиса парламента плюс депутаты маслихатов “избирают” заказанный сенат. Круг замыкается: рожденный под руководством акимов парламент опять “крышует” Центризбирком и избирательное законодательство, оставляющее всю систему в руках исполнительной власти и так далее.
Этих кругов много, и все они нанизаны друг на друга. Например, из политического монополизма рождаются экономические монополии на извлечение сверхдоходов из экспорта сырья и внутренние спекуляции товарами первой необходимости. Сырьевые олигархи и земельные латифундисты получают политические и финансовые возможности для создания обслуживающих их политических партий, этими партиями “забутовывается” парламент, который “крышует” соответствующие олигархии и так далее.
Получается как бы много разных персонажей – министры, депутаты, лидеры партийных фракций, члены ЦИК, а на самом деле – это одна и та же властная единица, зацикленная на свой частный интерес. Тот факт, что этой многочисленной, но ничтожной по сравнению с подлинными масштабами и нуждами страны группировке противостоит лишь “штучная”, слабая и разделенная оппозиция, – это беда не только нас – демократов, а общая, включая и саму власть. Хотя бы потому, что никаких перспектив устойчивого развития, даже просто сохранения устойчивости у такой системы нет.
Поэтому мы предложили “круглому столу” такую позицию: если уж действительно разрывать порочный круг фальсифицируемых выборов, то надо вести разговор не только о конкретных редакциях избирательного законодательства, а о реконструкции акимовщины в современную систему власти, для чего, как минимум, нужен закон о местном самоуправлении и о политических партиях. Подчеркну – как минимум, для начала встречного движения власти и общества, во избежание экстремистских сценариев, что в интересах не только страны и народа, но и самих олигархий.
— Что вам ответили?
— А ничего! Это обычная тактика “диалога” – уходить от разговора по существу.
— После чего вы и заявили о выходе из “круглого стола”?
— Нет, эту позицию мы заявили еще на первом “круглом столе”, потом отстаивали на втором, будем “пробивать” и дальше. Мы вынуждены отказаться от участия в третьем заседании не потому, что нет движения вперед, а потому, что налицо попытка под видом якобы демократических поправок закрепить еще более изощренную систему фальсификаций.
Еще на первом “круглом столе” мы предложили партнерам как бы тест на добросовестность. Ладно, если не хотите (не можете) расширять разговор до городского самоуправления и создания реальной многопартийности, если оставляете избирательные комиссии в руках акимов, так давайте, по крайней мере, технически затрудним фальсификации. В конце концов, нечестные выборы делаются честными в массе своей людьми. Те же директора школ и другая местная номенклатура, назначаемая руководить участковыми комиссиями, они сами не олигархи и не коррупционеры, а тоже их жертвы. И они первыми нам спасибо скажут, если в законе появятся простые процедуры, которые позволят им не кривить совестью под давлением акимовских кураторов.
Зная, как именно все фальсифицируется, мы сжали свои предложения всего до трех пунктов: сверять число бюллетеней в урнах со списками избирателей, дать возможность наблюдателям проверять правильность раскладки бюллетеней по пачкам и фиксировать копию протокола подсчета голосов, чтобы исключить подмену.
— Какова реакция?
— Рабочая комиссия во главе с председателем ЦИК доказала, что она не хуже нас знает “болевые точки” фальсификаций: ни одно из наших предложений не принято. Зато, надо отдать должное, предпринят сильный ход, который вполне можно выдать за прогресс: предложено, чтобы избиркомы теперь формировали маслихаты, и чтобы в их состав (жеребьевкой!) включались представители партий.
— А разве это не прогресс?
— Маслихаты – такой же продукт акимовщины как и парламент. Что же касается партий, то реальный административный и финансовый ресурс есть только у чиновничества и их олигархий. Понятно, что хромоалюминиевая партия вместе с зерновыми спекулянтами, “Отаном” и какими-нибудь полуискусственными “демократическими женщинами” и замкнут на себя это “пополнение” избирательных комиссий, и система круговой поруки получит еще одно кольцо.
Задумано со знанием дела: заранее ясно, что вместе с прямо инспирированными партиями на жеребьевку, как на приманку, клюнут и разные местные энтузиасты, движимые кто наивностью, кто активностью, а кто и хитро-мудростью. В результате получится прямо-таки “торжество демократии”, а на самом деле – это заговор против нее!
— А как ко всему этому относится ОБСЕ?
— Разумеется, мы не говорим, что ОБСЕ соучаствует в этом заговоре. Их проблема в ином: налицо недостаток политической воли и четкой позиции. Что, по большому счету, вытекает из отсутствия общего плана действий. Запад сейчас просто не знает, как себя с нами вести. Прежняя политика закончилась, новая только определяется.
ОБСЕ способна реально помогать лишь тем, кто на самом деле движется к демократии. Позволю себе сравнить акимовщину с наркоманией: лечиться крайне трудно, долго и дорого, да и то шанс есть лишь у того, кто сам хочет выздороветь. Доктор обязан искать контакт с больным, но всегда есть грань, за которой сотрудничество переходит в закрепление порока через симуляцию лечения.
В этом смысле наша критика ОБСЕ им на пользу.