Показательные процессы, охота на ведьм были нужны во все времена любому режиму. Для чего? Причин более чем достаточно: найти козла отпущения, причину всех народных бедствий, расправиться с оппозицией, создать видимость борьбы с коррупцией, безработицей и нищетой, или, как в 30-е, с вредительством, или, как до 1917, с неблагонадежностью и так далее…
И вот сегодня «черными кошками» нового режима стали неловкие коррупционеры» которых соответствующие органы хватают за шиворот в самый момент получения взятки, и власть кричит: «Виновен!», и он теперь не просто взяточник, а враг народа, кровопийца, к которому и презумпцию невиновности применять нельзя. Виновен и осужден он, по сути, в самый момент задержания. Дальше на суде идет уже спектакль, зрелище, где демонстрируется справедливость казахстанской Фемиды. Ну и, конечно, как же без газет, полосы пестрят новостями: «Задержали! Скрытой камерой сняли! Изобличили! Посадили…» Ажиотаж постепенно охватывает все и вся.
… Обычный райцентр. Дел о коррупции всего два — взятка в две тысячи тенге и сторож пропустил кого-то на склад за бутылку (ну как же — коррупционер!). А тут сенсация: судят рэкетиров, или вымогателей, как угодно. В здание суда набиваются родственники, журналисты: ведь дело интересное, преступники — дети.
Потерпевшие — холеная женщина в деловом костюме и ее сын Виктор (все имена вымышлены) — маменькин сынок, довольно нескладный подросток с каким-то неуловимым взглядом.
В зал вводят четверых преступников, самый старший в наручниках, двое чуть младше и четвертый — на вид лет двенадцати, не больше.
Начинается процесс, вопросы и споры о том, кто виноват больше: рэкетиры или пострадавший, кто что сказал, кто сколько раз ударил. Все просто только на первый взгляд. Преступники и жертва — бывшие приятели, одноклассники. Потерпевший отрицает, что поил приятелей водкой, покупал сигареты, сорил деньгами, и от усердия перед маменькой он кричит на весь зал. Мама тоже в негодовании ее мальчик такой чистенький, хороший, не мог ничего такого делать. Многое он просто «забыл», но сколько раз его ударили, толкнули, он помнит хорошо. Суду уже ясно, что он воровал деньги у собственной матери, но за это не судят, дело домашнее, разберутся.
Ребята видели у парня купюры в 500, 1000 тенге. Таких денег они раньше и в руках не держали, да и родители их в силу различных причин (Григорий Лиморенко воспитывался в многодетной семье без отца, у Алексея Куликова, отец и мать глухонемые, представитель на суде — классный руководитель, у Даулета Аманбаева, отец не работает, мать торгует на базаре) редко приносили домой даже небольшие суммы. Сначала ребята просили 100, 200 тенге. Слегка покуражившись, мальчик деньги давал. Потом они стали “просить” по-другому. Требуемую сумму Витя приносил на следующий же день, благо в деньгах он недостатка не испытывал (мама пропажи денег и не замечала), да и страшно было. Боялся, что начнут сильно бить…
Мать, узнав, наконец, что из ее сейфа было вытянуто около 20 тысяч, обратилась в милицию и началась охота на опасных преступников, разработали план поимки, пометили деньги, и Витя передал их рэкетирам. Не было только камеры. Именно здесь начинается главное расхождение. По словам преступника Аманбаева, деньги он взял (3 тысячи, но успел их передать товарищам), а четвертую, помеченную тысячу, ему подложили милиционеры при обыске. По словам милиционеров и потерпевшего, все, конечно, было не так.
Судья: Подсудимый Аманбаев, встаньте. (Вот он, главарь, ничего не скажешь. Молоко на губах не обсохло, а туда же).
Еще раз ответь суду, откуда взялась тысяча тенге, которую у тебя нашли при обыске? Подумай хорошенько.
Подозреваемый: Подложили.
Судья: Кто?
Подсудимый: Я указал.
Судья, нахмурившись: Тебе, подсудимый Аманбаев, четырнадцать лет уже есть. Подумай. За дачу ложных показаний ответственность по закону предусмотрена.
Даулет упрямо молчит.
«Они просто сейчас не знают, как выкрутиться, на кого вину свалить, вот и выдумывают», — объясняет судья журналистам.
» Но зачем это ему? Вину свою они все равно признали. А за его упрямство влепят ему срок по полной программе.»
“Разрабатывать эту версию никто не будет. Это никому не нужно”.
На суде был задан вопрос, преподавали ли ребятам в школе “Основы государства и права”. Да, преподавали. Почему же они все-таки пошли на преступление? А если пацан сказал правду и деньги ему подложили? Тогда, выходит, главный урок по основам реального, а не провозглашенного права им преподала родная милиция: все можно, если ты сильнее, не получается по закону посадить преступника, можно пойти в обход закона, лишь бы провести операцию с блеском и получить новые звездочки на погоны. А победителей, как и раньше, не судят.