Тонгушбай Кайпаевич, вы сегодня адвокат, владелец частной адвокатской конторы, кандидат юридических наук. А до этого?
Вообще-то я юриспрудент-практик. Выпускник юридического факультета Казахского государственного университета имени С.М.Кирова – аlma mater большинства казахстанских правоведов. Затем был следователем, долгие годы проработал в различных судебных органах, являлся членом президиума Алма-Атинского городского суда, заместителем председателя столичного горсуда. Когда в Алма-Ате образовали два новых района — Московский и Алатауский, меня направили председателем суда в Московский район, и несколько лет я проработал в этой должности. Мой судейский стаж около восемнадцати лет. В эти же годы я написал диссертацию, защитил ее и стал кандидатом юридических наук. В те годы практиков, имеющих ученую степень, было очень мало, и пальцев одной руки хватило бы всех пересчитать.
У вашей адвокатской конторы хорошее, я бы даже сказал, гуманное название “Жанашыр”. В переводе с казахкого это означает “сострадание”, “милосердие”. Как у нас вообще обстоят дела с долгожданной “эрой милосердия”? Можно ли сказать, что мы находимся в ее преддверии?
Мне кажется, что до “эры милосердия” еще далековато. Очень многое требует изменения, переосмысления. В первую очередь необходимо изменить сознание наших сограждан. Общество должно нравственно оздоровиться. Крайне важна экономическая сторона нашей жизни: если у людей будут благополучие, достаток, уверенность в своем будущем и будущем своих детей, то и люди станут более гуманными, милосердными, терпимыми. Жизнь, достойная человека, рождает у него уважение к себе и заставляет уважать жизнь, свободу, собственность других.
Ведь именно социальные и экономические трудности и тяготы сегодняшнего дня являются той самой благодатной почвой, на которой пышно произрастает преступность. Именно они и подталкивают голодных и раздетых людей к совершению разного рода преступлений. Это и кражи, и разбой, и мошенничество, и пьянство – весь перечень статей Уголовного кодекса. У опускающихся на дно жизни когда-то приличных и порядочных, а теперь отчаявшихся и изверившихся людей быстро исчезают всякие моральные и нравственные запреты и табу. Конечно же, силовые структуры должны решительно бороться с такими негативными явлениями. Но в то же время в каждом конкретном случае надо разбираться: почему это случилось, что подтолкнуло человека на путь преступления. И, конечно, сами люди должны быть заинтересованы помогать силовым структурам. А это возможно лишь при доверии народа к деятельности этих организаций. Пока этого не будет, я сомневаюсь, что силовики смогут выполнить поставленные перед ними задачи.
Уже десять лет мы живем в новом обществе. У вас была возможность оценить уровень советской юриспруденции и юриспруденции нового казахстанского государства. Наверняка есть разница. Что хорошо, что плохо, что никуда не годится?
Тут важно понимать одну важную вещь. Нынешнее казахстанское законодательство не кто-то завез к нам откуда-то из-за рубежа. И сегодняшние работники правоохранительных, судебных органов не приехали к нам из Америки или Канады. Все они – продукт нашего общества. Это как одинаковый уровень в сообщающихся сосудах. Какие мы сами – такие и все остальные.
Имея возможность сравнивать своих сверстников и нынешних работников, я должен сказать, что наше поколение отличалось от сегодняшних работников органов большей ответственностью, обязательностью, даже гуманностью. Мы были подтянуты, точны, преданы делу. И, поверьте, это не ностальгия по ушедшей молодости. В наше время мы не работали по принципу: приказали снять волосы, а сняли голову. Даже троечники в нашем поколении были выше по уровню знаний, чем выпускники-отличники нынешних юридических вузов.
Можно принять самые хорошие, совершенные законы, и они никогда не будут исправно работать, если не будет точных и надежных исполнителей, отлично знающих и Букву закона, и понимающих его Дух. В то время, когда я работал в судебных органах, судьями нас избирал сам народ. И поэтому мы регулярно отчитывались перед своими избирателями, давали отчет вышестоящим органам. И с нас очень строго спрашивали за брак в работе. Чтобы не краснеть и не стоять на вытяжку перед избирателями и нашими руководителями, мы старались работать чисто.
Сейчас же судьи назначаются пожизненно, а ведь на них поступает очень много жалоб, что они допускают нарушения. И по моим адвокатским наблюдениям, и по публикациям в открытой прессе можно привести достаточно большое число примеров этого.
От оправдательных приговоров суды бегут как черт от ладана, постановления судов, выносимые по фактам многочисленных нарушений при проведении следствия и жалобы адвокатов, общественных защитников остаются гласом вопиющего в пустыне. За весь минувший год всеми судами Южно-Казахстанской области вынесено менее десяти оправдательных приговоров, и даже при этом ни один следователь, ни один прокурорский работник не понес наказание за незаконные методы при проведении следствия.
И при таком раскладе сограждане, минуя суды, стараются найти каких-то “нужных” или “способных” людей, при помощи которых удалось бы разрешить свои житейские дела или конфликты с законом. Кстати, в основе многих заказных преступлений, в том числе и убийств, лежит неверие людей в справедливость и беспристрастность судей.
Коррупция, взяточничество, злоупотребления служебным положением как раковая опухоль разъедают наше молодое государство. Борьба с этим социальным злом – главная задача правоохранительных органов. Но зачастую складывается впечатление, что эта борьба принимает характер кампанейщины и показухи. И даже хуже фабрикации дел и произвола. Я не ошибаюсь?
Это не секрет. Президент нашей страны Нурсултан Назарбаев везде и всюду открыто утверждает, что коррупция и взяточничество приобрели огромные масштабы, причем проникли во все структуры государственного управления и власти и что с этим злом необходимо вести борьбу. Существуют различные силовые структуры — МВД, КНБ и т.д., призванные бороться с этим. Но, увы, некоторые работники этих органов, именно работники низового и среднего звена, руководствуясь карьеристскими побуждениями, фальсифицируют уголовные дела, привлекают к ответственности лиц, никак не причастных к ни к коррупции, ни к взяточничеству.
Желание проявить себя, предстать перед начальством в выгодном свете толкает их на любые процессуальные нарушения. У меня есть много конкретных примеров из разных уголовных дел такого рода, в которых я принимал участие как адвокат. Например, дело декана исторического факультета Алматинского государственного университета имени Абая Дауренбека Кусаинова. Он кандидат наук, доцент, четырнадцать лет проработал в этом вузе и пользовался среди преподавателей и студентов большим уважением и авторитетом.
20 апреля прошлого года в ДКНБ по Алматы и Алматинской области появилось заявление студента-заочника некоего Кожакова. В нем говорилось, что декан вымогает у него взятку размером в пятьдесят американских долларов за допуск к очередному госэкзамену, потому как на предыдущий студент опоздал. В ходе следствия было допущено множество нарушений.
После того как Кожаков записал свой разговор с деканом на диктофон, предоставленный ему сотрудником КНБ, стало ясно, что ничего незаконного в действиях декана нет и оперативную работу необходимо прекращать. К тому же эту кассету так и не представили следствию. Необходимо было разобраться с заявителем, ведь безмотивных поступков не бывает. Никто этим вопросом не занимался. Был вовлечен еще один человек – некто Рахимбаев, который должен был вручить Кусаинову помеченные специальным раствором деньги от имени Кожакова. Оперативники проморгали момент передачи денег Кожаковым Рахимбаеву. После того как Рахимбаев сходил к декану и заверил Кожакова, что тот деньги взял, в кабинете был произведен обыск, но ни у декана, ни в его кабинете денег не обнаружили. Экспертиза также подтвердила, что Кусаинов не брал деньги в руки и особого раствора не обнаружено на вещах подозреваемого. То есть декан этих купюр и в глаза не видел.
До этого момента Рахимбаев не знал и не догадывался, что это — операция ДКНБ. После его выхода из кабинета декана он был задержан. Но денег при нем тоже не нашли. Куда они делись, непонятно. И еще много недомолвок и “непоняток” было в этом деле. Я был уверен, что суд вынесет оправдательный приговор, но суд решил: действительно взятки не было, был коммерческий подкуп. Но об этом можно было бы говорить только в том случае, если деньги были бы обнаружены. Но денег-то нет. Получается, что люди, виновные в незаконном аресте Кусаинова, остались в стороне. Все документы по этому делу у меня имеются, и я готов их предоставить.
Все сказанное выше никак не может способствовать росту авторитета правоохранительных органов. В Италии, если помните, очищение общества от преступности началось с грандиозной операции правоохранительных органов “Чистые руки”. Прежде чем начать коренную борьбу с преступниками, они очистились от нечестных полицейских, судей и прокуроров. Я думаю, что нам всем сейчас нужна своя всеказахстанская акция “Чистые руки”…
За эти годы в русском языке появилось много новых общественных понятий. Например, оказывается, существуют “правильные” и “неправильные” судьи, прокуроры, полицейские… Вы-то как сами считаете?
Я слишком долго работал и много видел. И в те времена, когда партия у нас была “руководящей и направляющей”, также активно действовало “телефонное право”. Случалось, мне звонили и просили “посодействовать хорошему человеку”. Но я всегда отвечал: вначале ознакомлюсь с делом, и если то, о чем просят, не выходит за рамки закона, то все будет нормально. Меня многие знают, но что бы намекнуть, что надо сделать так или иначе, такого никогда не было.
Недостойные люди, естественно, есть в любой общественной сфере. Я просто не хочу брать грех на душу: в тех делах, в которых я участвовал, судьи выносили более-менее правильные решения, ибо знали, что я всегда обжалую неправильное решение вплоть до последней надзорной инстанции.
Недавно председатель Верховного суда РК Кайрат Мами утверждал в прессе, что судебная власть в Казахстане состоялась. Вы с ним согласны?
Я господина Мами хорошо знаю и уважаю как профессионала, но с утверждением, что судебная власть состоялась, никак с ним согласиться не могу. Да, приняты необходимые законы, да, материально судьи обеспечены, да, многое сделано для их нормальной работы, но им надо работать в первую очередь в рамках закона и в интересах народа. Потому как единственным источником власти, по Конституции, является народ. А если в отношении народа и отдельных его представителей творится произвол, то как можно говорить, что судебная власть состоялась.
Полагаю, что мы преждевременно отказались от выборности судей. Если бы судьи избирались, то с них бы спрашивали не где-то в тиши кабинетов. Ведь только народ в этом случае беспристрастен и объективен. Судебная власть еще должна состояться. И для этого надо много сделать. Разобраться с тем, что за кадры работают, профессионально ли они подготовлены, достаточно ли глубокие у них знания, есть ли соответствующий жизненный опыт и еще очень много факторов…
Десятки институтов и университетов выпускают сейчас ежегодно тысячи юристов с дипломами. Но юрист с дипломом и настоящий Юрист – это, наверное, не одно и то же. Обществу нужны слуги правосудия, работающие не только по букве, но и по духу Закона. Как получить настоящих юристов?
Действительно, в органах юстиции должны работать грамотные, профессионально подготовленные люди. Нельзя выпускать юристов столь массово. Во-первых, все люди смертны, и должна быть только естественная ротация. Но долг людей, уступающих дорогу новой смене, подготовка, обучение нового поколения. Страна должна получать столько специалистов, сколько ей нужно, а избыток порождает новые общественные недуги. Конечно, каждый вправе выбирать нравящуюся ему профессию. Но обязательно должен быть конкурс и ограниченный набор. Каждый должен доказать, что он действительно достоин права учиться. Я, например, был ленинским стипендиатом, и меня никто по блату не пихал. Но в университет поступил с третьей попытки. Здесь должен быть жесткий отбор, а не легкая возможность только лишь за деньги получить диплом. Ведь неподготовленные люди не смогут выполнять возложенное на них дело. Законы общества с рыночной экономикой очень сложные. И мало их знать, надо их уметь применять.
Защита клиента в судебном процессе – это всегда борьба со следователями, прокурорами, полицейскими и даже судьями. Но каковы ваши отношения с оппонентами за пределами правоохранительных офисов? Для вас они противники или есть среди них хорошие знакомые, приятели, может быть, и друзья?
Я бы не ставил вопрос в такой плоскости. Мы ни с кем не боремся. Мы, адвокаты, призваны помочь работникам органов и судов установить объективную истину. Ведь истина всегда одна. И мы выражаем свое понимание того, как должны квалифицироваться действия того или иного субъекта. И это не борьба, просто перед нами стоят несколько разные задачи. Все мы люди и можем ошибаться. Конечно, вне работы у меня есть друзья и среди прокуроров, и среди судей, и даже членов Верховного суда. Вне служебных офисов у нас хорошие человеческие отношения…
Интервью вел Дастан МУКУШЕВ