Слухи о забастовке водителей в Астане «сильно преувеличены», если не сказать больше. Об этом заявили лидер Конфедерации свободных профсоюзов Леонид Соломин и председатель профсоюза водителей г.Астаны Талас Сагимбаев. Тем не менее, акция протеста имела место. Но не в столице, а в провинциальном Рудном. 5 мая там завершили голодовку около двух десятков рабочих, протестовавших против незаконного увольнения в связи с их членством в свободных профосоюзах. За комментариями мы обратились к Л.Соломину и Т.Сагимбаеву.
— Леонид Зиновьевич, вопрос, который непонятен многим. Почему правительство не поддерживает профсоюзное движение? Ведь, казалось бы, вы защищаете интересы простых граждан от произвола работодателей, от иностранных компаний, которые чаще называют инвесторами?
—
Правительство закрывает глаза, потому что нужны деньги в бюджет, нужны инвестиции. Им много обещано в контрактах, которые мы не видели, по условиям тендера, в которых мы не участвовали. Нужны деньги, деньги и еще раз деньги. Закрыли глаза на то, что нарушаются права казахстанских рабочих. Но если нарушаются права рабочих и они молчат, то так им и надо. А ведь молчат они потому, что десятилетний опыт в защиту прав рабочих подтверждает, что выступать — себе дороже: быстрее уволят. Себе дороже обращаться и в суд.— По поводу акций протеста водителей, о которых сейчас говорят?
—
В той или иной мере акции протеста есть и будут.— Но в последнее время не было громких забастовок.
—
Как же: Карачаганак, Рудный, женщины, которые несколько дней стояли у парламента. А сколько акций, которые заканчиваются там, где они и начинались! Или же людей просто не допускают к проведению акций протеста. Другое дело, что это не волнует нашу широкую общественность, наше правительство. Все идет от состояния, в котором находится общество: обнищание, безработица на фоне заявлений, которые делаются властью, что экономика растет и жизнь становится лучше, на фоне сюжетов по телевидению о том, что люди развивают свой бизнес. Но у большинства ничего не происходит. Малый и средний бизнес не идет, напряжение зреет. Во всех сферах экономики нарушаются права работников. Задача конфедерации состояла в том, чтобы все состояние напряженности перевести в переговорный процесс. То есть необходимо говорить на уровне организации, региона, отрасли, республики. На уровне республики у нас уже есть возможность вести переговоры. Во многом это декларативные дела. Но во многом есть и прорыв. Теперь это нужно спустить до уровня организации. Зачем сегодня работнику ложиться в голодовку, ложиться на рельсы, если обо всем можно договориться. На это мы сегодня нацелены.— Вы говорите о переговорах. Но сейчас, как мне кажется, у вас доминируют радикальные методы. Примеры: голодовка в Рудном, сохраняется вероятность начала забастовки водителей в Астане.
—
Сегодня власть радикализирует людей. Мы не виноваты в этом. Мы говорим о том, что необходимо сесть за стол переговоров. Но власть уходит от этого. Таким образом идет борьба не с проблемой, а с людьми, которые ее подняли.— А вы не являетесь тем самым детонатором? Ведь люди, которые имеют еще большие проблемы, но не состоят в профсоюзах, просто молчат — и их не увольняют.
—
Мы работаем с теми людьми, которые поняли, что так жить нельзя. И они потребовали, чтобы законы, которые есть в нашей стране, выполнялись. Как только люди поднимают такие проблемы, немедленно появляются списки на увольнение, списки проштрафившихся по технике безопасности и т.д.— А можно подробнее о ситуации в Рудном?
—
2,5 года назад в Рудном были созданы профсоюзы шахтеров и железнодорожных рабочих. Созданы на фоне многотысячного и, как уверяют, благополучного профсоюза. Это были люди, которые поняли, что нужно строить отношения с работодателем по-новому. Люди собрались и написали работодателю письмо, в котором говорится: «Просим вас включить нас в переговорный процесс». Сразу начались гонения, преследования. В 1999 году один рабочий Суздалев не выдержал и повесился. Второго подвели под увольнение и т.д.. Ну не хотят работодатели сесть за стол переговоров! А причина в том, что не выполняется закон о социальном партнерстве.Мы поняли, что теперь нужно, чтобы президент страны, премьер-министр выступили и сказали о том, что нужно выполнять этот закон. Потому что суды сегодня считают, что надо выполнять только указания президента. А пока указаний они не получили, и потому дискриминация по принадлежности к профсоюзам продолжается.
— Чего конкретно требуют рабочие?
—
Требуют, чтобы работодатели заключили с рабочими коллективный договор, сели за стол переговоров и начали обсуждать три вопроса: зарплата, условия труда, социальные гарантии. А работодатель говорит: «Плевать я на вас хотел. У меня есть большой 117-тысячный профсоюз. Я только его признаю».— Кто является работодателем?
—
Президент ССГПО Турдахунов, человек поставленный иностранным собственником. Это группа Машкевича.— Сколько людей состоят в свободных профсоюзах в Рудном?
—
Тех, которые открыто говорят о своем членстве в КСПК, — сто человек. Тех, которые боятся говорить об этом, — тысячи. То есть они члены профсоюза, но боятся открыто заявлять, ибо их уволят.— А чем была спровоцирована голодовка?
—
Люди объявили голодовку с конкретными требованиями. Есть приказ об их увольнении, который вышел во время голодовки.— Но люди знали о приказе заранее?
—
Да, знали, что он готовится, и начали голодовку, чтобы не допустить его выхода. Но приказ все равно появился. 1 мая увольняют всех членов свободных профсоюзов. Репрессии вовсю продолжаются.— Сколько, по вашим данным, человек голодало?
—
Было 25 человек. Но 5 мая они закончили эту бессмысленную голодовку. Я намерен обратиться к Всемирной конфедерации труда. Мы сейчас выходим на те профсоюзы, которые работают с группой Машкевича за рубежом, и будем просить их провести акции протеста на предприятиях Машкевича за границей .— Давайте поговорим о забастовке водителей в Астане. Я читала в некоторых СМИ, что водители столицы бастуют. Но пока не вижу никаких признаков. По вашим словам, есть некая предзабастовочная ситуация. Что происходит?
—
Проблема в коррумпированности власти, в использовании бюджетных средств не по назначению. Нами выиграно несколько судов. Миллион тенге выиграли, но получить пока не можем. Идет пробуксовка системы.— Вы часто произносите слово «власть». Это конкретный человек, система? Что есть по-вашему «власть»?
—
Власть у нас — это акиматы и судебная власть — это правоохранительные органы. Мы работаем с акиматами и с правоохранительными органами.— Можно подробнее о «коррупции власти»?
—
Водители выявили коррумпированную систему по отмыванию средств. Выявили, все соглашаются, но меры не принимаются.В разговор включается лидер профсоюзов водителей Талас Сагимбаев:
—
У меня есть документы, что некоторые чиновники из Генеральной прокуратуры сегодня участвуют в тендере, имеют свои маршруты и за посреднические услуги с каждого водителя получают от 8 до 20 тысяч тенге ежемесячно. Они создали РГП «Акпарат» и работают незаконно.На сегодняшний день водители купили автобусы, чтобы заниматься личной предпринимательской деятельностью. Но местные органы власти создали систему по отмыванию бюджетных денег. Это выражается в том, что водителей не допускают до тендеров, а если и допускают, то надо платить департаменту транспорта и уйме посредников.
Мы считаем, что нужно заставить власть, чтобы в тендерах участвовали представители профсоюзов, антимонопольного комитета, союза потребителей. Но сегодня этого нет. Все шито-крыто. Везде всевозможные «крыши». В Генпрокуратуре уже уволилось 8 прокуроров, которые были связаны с этими делами.
Сегодня, по условиям тендеров, установленных акиматом, участвовать в них могут поcредники. Государственные чиновники, наделенные властью, ставят свои машины на маршруты. У нас есть информация, что несколько из них объединились, создали ТОО и участвуют в этих тендерах.
Кроме того, мы выступаем против навязывания льготного провоза пассажиров. В 1997 году вышел закон об отмене всех видов льгот. Мы считаем, что их надо отменить, так как за производство билетов с водителей берут 8%, при перечислении денег — 20%, водители платят посредникам за то, что те ставят их на маршруты. Но деньги же эти не все идут в бюджет, а оседают в чьих-то карманах. Помимо этого, водители платят за патент от 10 до 14 тысяч, за техосмотр, транспортные налоги, бензин, ремонт, запчасти. Вместо того, чтобы обновлять автотранспорт, водители платят посредникам только в Астане от 20 до
30 тысяч, в Костанае до 60 тасяч, в Актау тоже до 60 тысяч тенге. И это только, чтобы начать работать. К тому же у нас есть «пастухи» — ГАИ, ну и т.д.— Льготный проезд существует только в Астане.
— Да, в Астане. Но это решение акима, и оно незаконно. Мы в прошлом году выиграли 15 процессов о возврате из бюджета дотаций водителям. В бюджете закладывается около 250 миллионов тенге на льготный проезд пассажиров. Сегодня у нас около 66 тысяч льготников. МВД, КНБ и другие организации за льготный проезд своих сотрудников деньги в бюджет, может быть, перечисляют, но до водителей они не доходят. Поэтому мы считаем, что помощь гражданам, пользующимся льготами на пассажирском транспорте, нужно оказывать деньгами. По этому поводу мы полтора года судимся с акимом, но суды волокитят наши дела.
Далее разговор завершает Леонид Соломин:
—
Профсоюзы должны обращаться в суды. Это говорил президент, так считаю и я. Сегодня аким обязан позвать профсоюзы и сказать: «Ребята, садимся за стол переговоров и подписываем соглашение».Тенденция современного цивилизованного государства заключается в том, что все решается через суды. Я ставлю в известность акима, и пусть он принимает меры.
В акимат я обращаюсь только с заявкой о проведении переговоров. Нужно добиться, чтобы с людьми считались. Мы пройдем весь правовой путь до конца, вплоть до международного суда в Гааге. Нам нужно сказать людям: «Вы имеете право на объединение!»