Мы втягиваемся в споры, которые еще недавно казались далекими от насущных забот сегодняшнего дня. Казались чем-то абстрактным и неактуальным. Мы смотрели с веселым недоумением на людей, подчеркивавших свою национальную принадлежность кепками-аэродромами, папахами, ватными халатами в тридцатиградусную летнюю жару; смотрели на непременные тюбетейки и косыночки. На яркие шаровары и экзотические сари. Мы понимали, что это — атрибуты национальной одежды, что люди в этих одеждах хотят быть узнаваемы своими сородичами и отличаться от остальных, “не своих”. Хотят, так хотят, бог с ними! Не с таким пониманием смотрели мы на “чудиков”, которых называют “панками”. У нас вызывали раздражение их петушиные гребни; нелепые куртки, обвешанные всякими железками; крашеные волосы, брови; серьги в ушах подростков и зрелых оболтусов. Но раздражение свое мы тушили “капризами времени”, “гримасами моды”. Если “халатники” и “тюбетейщики” воспринимались нами как адресное указание на национальность лица, то вторая группа лиц уже не имела никакой национальной привязанности. Это были лица “общечеловеческого” плана, представители армии всемирной молодежи. Но в жизни нашей происходят неуловимые сдвиги, и национальная идея поднимается, как огромная туча над горизонтом. По законам социологической науки, если есть национальная идея, то должны быть субъекты — носители этой идеи. От кончиков ногтей до мозга костей эти субъекты должны воплощать национальную идею. Не должен субъект жить по-западному, а отстаивать с пеной у рта национальные традиции, обряды, обычаи, ритуалы. Не должно быть отрыва национальной формы от национального содержания. Это в сталинской формуле могло сочетаться “национальное по форме и социалистическое по содержанию”. Сталинская формула не терпела возражений. Или принимай, или получай по башке дубиной. Терциум нон датур. Применительно к сегодняшнему дню сталинскую формулу можно было бы слегка изменить: “Национальное по форме, капиталистическое по содержанию”. Получится капиталист в халате или в папахе
Я не вступаю в полемику с авторами многих статей. У меня задача изложить мое общее понимание национальной идеи, разобраться в некоторых вопросах, связанных с характеристикой этого понятия.
Национальная идея, по-видимому, несет в себе содержание, связанное с национальным образом жизни. Бытие в рамках национального самовыражения – вот, говоря грубо, национальная идея. Но бытие определяет и национальное самосознание. Одно без другого невозможно. Ведь нельзя существовать, быть в параметрах “общечеловеческой”, вненациональной культуры и чувствовать себя “националом”, только потому что носишь национальный костюм. Национальное самосознание тесно связано, изначально определено, заявлено национальным языком. Национальный язык – хранитель и выразитель духовности нации. Казахская национальная духовность, как духовность любого другого народа, выражается в языке. Никакой другой язык, самый могучий, самый певчий не сможет выразить казахскую национальную духовность. Если бы национальные языки были заменены эсперанто, то народы лишились бы своей национальной духовности. Это однозначно. Поэтому национальная казахская идея должна прежде всего питаться материнским молоком национального языка. Национальная духовность не предполагает изолированности от общечеловеческих ценностей. Эта духовность несет в себе сокровища национального духа, сверкающие в общечеловеческом собрании. Доскональное знание своих духовных богатств помогает глубже понимать общечеловеческие ценности. Носителем, субъектом национального языка является народ, следовательно, субъектом национальной идеи является тоже народ. Но, допуская такую абстрагированную трактовку, мы выхолащиваем из определения “национальная идея” активную движущую силу, фактор развития, который действует в противостоянии, борьбе, активном движении, преодолевающем старое, несущем новаторские черты на крыльях вечно молодого времени. Правильная, в общем-то, формула “субъект национальной идеи – народ” — недостаточна. В самом народе есть такие носители национальной идеи, как Абай, Курмангазы, Кенесары, Махамбет, Кобланды, Едиге батыр и многие другие личности, без которых национальная идея не может реализоваться как лицо Времени. Разве может национальная казахская идея сегодня реализоваться без имени Момышулы, Сатпаева, Евнея Букетова? А поэты, композиторы, врачи, космонавты разве не воплощают, разве не дополняют эти люди национальную идею сегодня?
Казахская национальная идея воплощается в духовности, материализованной как способ существования. Это значит, что жизнеспособность казахского народа, его взаимоотношения с экологическими факторами, унаследованные от предков, являются проявлением одной из сторон материальной культуры. Степь – родная мать для казахского народа. Оказавшись в степи, казах не впадает в уныние, он не поддается отчаянию. У него за плечами громадный опыт предков. Все, что есть в степи – это его домашняя утварь, предметы обихода – средство для жизнедеятельности. Степь даст казаху все, что необходимо для жизни. Здесь он найдет скот, жилище – самую удобную юрту, предметы домашнего обихода. Он своими руками сделает и орудия труда, и оружие, и предметы искусства. Смастерит домбру, кобыз, всевозможные свирели. Все он сделает, если является носителем национальной культуры, завещанной предками. Он наполнит степь своим присутствием, топотом своего скакуна, веселыми песнями и музыкой, звонкими голосами своих детей. Он будет приветливо встречать гостей, узнавая новости, слушая иноязычную речь, размышляя о жизни иных людей.
Носитель казахской национальной идеи не боится жизни, не боится лишений. Он смело противостоит враждебным силам. У него за душой огромный культурный опыт, ему есть что оставить потомкам.
Теперь подумаем, а много ли сегодня у нас в стране таких носителей национальной идеи? Если отправить всех видных наших представителей нации, находящихся на вершине власти, преуспевания, обласканных Фортуной, в Степь и оставить их в одиночестве с родной природой, то что получится? Смогут ли они реализовать национальную духовность, выдержат ли испытание? Ведь представители этого слоя выезжают в степь с одной целью – весело провести время, поохотиться, “оттянуться”. Их обслуживают, их ублажают, не дают скучать специально подобранные лица, которых тоже не назовешь носителями национальной идеи. Скорее всего, это башибузуки, которым сам черт не брат. С такими лучше не встречайся на “царской охоте”. Можно ли назвать носителями национальной идеи разжиревших любителей всевозможных степных празднеств за счет бюджета? Тут идет пир горой. Мяса груды, кумыс льется рекой. Правда, не для народа, а для кучки “избранных” “высоких гостей”. Тут и скачки – байга, тут и выступления певцов, танцовщиц. Чего только тут нет! Нет только истинно национального проявления культуры, традиций, завещанных отцами и дедами, прадедами и пращурами. Нет благородства, подлинного веселья, наполненного глубоким содержанием и смыслом. Вот выброшены миллионы тенге на юбилей нефтяной промышленности. Что это, выражение национальной идеи? Там же учителя, врачи, мелкие служащие, рабочие много месяцев не получаю зарплату. Нет денег. А на празднество – пожалуйста! Находятся. Примеров можно привести тысячи. И все они один печальнее другого. Паразитировать на бюджете, растрачивать народные деньги на прихоти и капризы высокого начальства, воровать и расхищать скудные средства у малоимущих слоев населения – это не проявление национальной идеи. Так ведут себя не соплеменники, а конкистадоры – завоеватели.
Субъектов национальной идеи у нас сегодня нет!
Национальная идея имеет свою логику. Эта логика многим авторам стоит как кость в горле. Эта логика прижимает к стене фарисеев, лжецов, предателей народа, хищнически разворовывающих национальные богатства. Эта логика срывает маски с жирных, откормленных физиономий крикунов, затыкает глотки, исходящие в воплях: “Мы – казахи! Мы – казахи! Мы – титульная нация!” Нет, господа! Вы лжете! Логика национальной идеи берет вас за ушко и выволакивает на солнышко с полным букетом неблаговидных делишек. Владетели всевозможных фондов, созданных на деньги, украденные у народа. Владельцы акций дутых компаний, созданных мошенническим путем. Подпольные миллиардеры, сколотившие баснословные капиталы. Торговцы оружием, наркотиками, живым товаром. Торговцы белой смертью. Алчные ненасытные душонки, готовые продать все и вся! Логика национальной казахской идеи сурово говорит – вы не казахи. Вы лишены тех отличительных признаков, которыми славен казахский народ. Трудолюбие, уважение к старшим, милосердие к убогим, чувство справедливости, самопожертвование, любовь к правде. Преданность Родине. Служение искусству и многое другое вам чуждо. Вы переполнены чванством. Для вас прошлое народа – имена ваших якобы выдающихся предков. Для вас настоящее — поле чудес, на котором можно сколотить огромные барыши, прикарманить все, что плохо лежит.
Логика национальной казахской идеи строга и математически стройна. Ее отличает принципиальность, честность, неумолимость суждений и выводов.
“Она недоступна закону злата”, как сказал великий поэт.
Логика национальной идеи стоит на краеугольных камнях, которые никому не позволено передвигать, выбрасывать, игнорировать. Эти краеугольные камни суть: преемственность поколений, уважение к опыту и традициям народа и осознание высшего приоритета – интересов народа – ЕЛЯ. Ель – самый авторитетный, самый высокий носитель власти. Ель – синоним страны, нации, народа. Многоплановое содержание этого термина указывает на его особую значимость. Преемственность поколений – связь времен идет от отца к сыну, от сына к внуку. Возрастная иерархия – святая традиция многих народов, в том числе и казахов. При советской власти эта преемственность искусственно устранялась. Почтенный аксакал бывало стоял униженно перед мальчишкой-чиновником, прося помочь в каких-то пустяковых вопросах. А тот сидел, важно развалившись, упиваясь своей властью. Вот это растление номенклатурных недорослей продолжилось и в постсоветское время. Опыт выращивания госслужащих их зеленой поросли приводит к чванству, беспардонному высокомерию желторотых неучей, к беспределу в сфере важнейших отраслей народного хозяйства. И самое печальное – старшее поколение, если они не родичи чиновных молодых персон, обречены на прозябание, у них нищенские пенсии, невыносимые условия жизни. Где уважение? Где почтительное отношение к возрасту отцов и дедов? Где претворение в жизнь кардинального условия национальной идеи?!
Опыт и традиции народа ставили женщину-казашку в условия добросердечного теплого отношения к ней. Такое же отношение веками проявлялось и к детям. Нарушение таких традиционных отношений наносит огромный ущерб жизни народа. Происходит распад казахского общества, нежелательные явления в семейно-правовом аспекте. Казахи по природе своей — семьянины, любвеобильный народ. Но теперь тысячи молодых людей, юноши и девушки, как в волшебной сказке, мечтают о временах, когда играли “комсомольские свадьбы”, когда можно было обзавестись семейным очагом. Да, были темные средневековые времена, когда нищий молодец не мог создать семью. Но теперь другие времена, а положение стало еще хуже! Вот она, логика национальной идеи. И никуда от нее не скроешься. Зачем фарисействовать, завлекать “оралманов”, когда свои собственные молодые люди находятся на положении бомжей?!
Логика национальной казахской идеи отвергает авторитаризм, беспредельное самовластие отдельных лиц, неподотчетных народу. Таких самодуров народ прогонял из власти. Реальной властью были народные мудрецы – аксакалы-бии. Совет биев решал многие самые насущные вопросы жизни народа. Бии были судьями, советчиками, ходатаями за народ перед лицом официальных властей. Современные госслужащие – народные судьи — не имеют в народе авторитета. Одеты они прекрасно, зарплата – нам с вами, читатель, не снилась, а вот деяния этих судей вызывают только горький смех. Во-первых, судьи эти трусливы до неприличия. Во-вторых, они обвешаны, как новогодняя елка, родичами, знакомыми, близкими. Попробуй кого-нибудь осуди! Обязательно обидишь. В-третьих, никак не могут они излечиться от мздоимства. Что делать с такими судьями? Лучше не попадаться им в лапы! Казахский народ справедлив от природы. Проделки судей постоянно вызывают в нем раздражение, и иногда дело кончается драматически. Поколачивает народ судей неправедных.
Беды нашего народа в прошлом происходили от всесилия советской партийной номенклатуры. При каждом удобном случае звучали зловещие слова о “буржуазном национализме”. Чиновники так боялись этого обвинения, что у них в крови вмести с адреналином сидел этот страх. И вот уже 10 лет нет старой системы, а отношение к народу, к национальной идее осталось прежним: не дай бог! Как бы чего ни вышло! Как может чиновник уважать другие народы, если не уважает свой народ? Если он не чувствует себя сыном своего ЕЛЯ?
Носителей казахской национальной идеи в моем понимании я сегодня не вижу. Есть пишущие на эту тему, читать их фантазии интересно. Они напоминают сочинения барона Мюнхгаузена…