Казис Тогузбаев – полковник в отставке, политический публицист
— Казис, некоторые наши читатели считают Вас виртуальным персонажем. Как бы выдуманным, за которым стоят какие-то “очень нехорошие” силы. Расскажите кратко Вашу биографию.
— Я – реальная личность, родился 17 апреля 1948г. в селе Кокчетавской области. После школы, не поступив в институт, год проработал сельским учителем, потом поступил в Карагандинский политехнический институт, который закончил в 1972г. Похвастаюсь, закончил институт с отличием, был ленинским стипендиатом. После окончания института был призван в армию. После двух лет службы решил остаться в армии, где и прослужил до 1997г. Закончил военно-политическую академию им.Ленина. С 1984 по 1992 год я преподавал философию и формальную логику в военно—политическом училище в г.Новосибирске (Академгородок). С 1992 по 1997 год я создавал в министерстве обороны РК сначала отдел, затем и управление международных отношений, которое и возглавил. В 1997г. ушел на пенсию. С этого времени я – публицист, “свободный художник”.
— Наших “этноцентристов” всегда интересуют вопросы о национальности. Кто по национальности Вы и Ваша супруга? Супруги Ваших детей? Владеете ли Вы казахским языком? А также Ваша супруга, дети, внуки?
— Я – казах, до 7 лет не умел говорить по-русски – жили в казахском селе. Учился я в русской школе и освоил русский язык. Считаю, что всему хорошему во мне я обязан русской литературе. Жена у меня русская – Светлана Петровна. Дети по своему духу тоже русские, женаты на русских девушках. Внуки, тем более – русские. Внукам я мечтаю дать образование по еврейской академической системе. Жена, дети и внуки не говорят по-казахски – такую задачу я не ставил ни перед ними, ни перед собой.
— Опять об “этноцентристах”. Ваше имя у них становится нарицательным. Чтобы Вы могли им сказать по поводу проблем так их сильно интересующих? В частности по проблеме соотношения казахского и русского языков?
— По проблеме соотношения казахского и русского языков скажу, что необходимо учитывать сферу их применения. Для научного применения казахский язык не годится, сравнительно с русским и тем более английским языками. В политической и бытовой сферах казахский язык силен, ярок и имеет большие потенциальные возможности. Что касается русского языка, думаю, что он должен получить статус государственного. Это, как ни странно, нужно прежде всего казахам.
— Такое впечатление, что Вы весьма своеобразно относитесь ко всякого рода этническим особенностям людей. В еврейских кругах (по слухам) Вас причисляют к антисемитам. Что Вы можете сказать по этому поводу?
— Меня и в казахских кругах считают “антиказахом”. Недавно, будучи в командировке, я столкнулся с представителями казахских националистических кругов, они постоянно упрекали меня за то, что я не пишу по-казахски. Когда же я им сказал, что я и не думаю на казахском языке, то их это особенно задело. Но в этой командировке я проделал очень большую и полезную работу на русском языке, в то время как они, которые думают и пишут на казахском языке, все вечера (когда я работал) звали меня играть в карты, очевидно считая, что это и есть настоящая работа. Я выступаю против тупости, которая прикрывается казахским языком. Надо сказать, в последней моей командировке я был вместе с казахским националистом – диссидентом со стажем. И когда он узнал про меня все неутешительные для себя вещи, то сказал, что мне нужно оставить в этом регионе свое казахское семя. Среди моих друзей много умных евреев, и никто из них не считает меня антисемитом. Сам я почти обожествляю такого еврея, как Карл Маркс. А также других выдающихся личностей, которых, как мне кажется, среди еврейского народа больше, чем среди других наций. Уже одно такое мое высказывание должно свидетельствовать о том, что я не антисемит. Вообще, я – интернационалист и ко всем нациям отношусь ровно. Вот этого-то казахские националисты не могут мне простить.
— Теперь о некоторых особенностях Вашего литературного стиля… Многие замечают, что в Ваших материалах всегда присутствуют некоторые сексуальные аналогии. Можете Вы это прокомментировать?
— Некоторые ограниченные люди иногда, услышав мои шутки, спешат причислить меня к сексуальным маньякам. Но я им не являюсь. Это действительно особенность моего литературного стиля. Когда я пишу, меня интересует прежде всего не литературная форма, а философское содержание. И здесь иногда изложение становиться скучноватым. И для оживления материала я иногда использую некоторые сексуальные аналогии. С другой стороны, с философской точки зрения, половой акт я рассматриваю как сфокусированную жизнь, где сплетается время — прошлое, настоящее и будущее, а также пространство. Этот процесс, думаю, я еще мало исследовал, как и феномен смерти, который я тоже хочу глубоко изучить.
— Каковы Ваши политические взгляды?
— Я занимаюсь не столько политикой, сколько политической публицистикой. Я состоял в КПСС, короткое время был в “Азамате”, являюсь членом РНПК, но это не значит, что я занимаюсь политикой. Как только мне начинали указывать, как писать, как думать, то есть начинали ставить рамки для моего творчества, я тут же порывал с этими партиями или просто номинально там числился, как сейчас в РНПК. Есть и другие, которые говорят, что если мы придем к власти, то сделаем тебя министром обороны. С такими я сразу прерываю всякие контакты. Но, конечно, какое-то политическое кредо у меня есть. По своему духу я все-таки демократ. Я не особенно приветствую экономическую свободу, я имею в виду неприкосновенность частной собственности. Меня больше прельщают политические свободы – свобода слова, вероисповедания, идея равенства и т.д. Я думаю, что традиционные казахи к этому же как бы генетически предрасположены. Я был в свое время не очень хорошим пионером, не очень хорошим коммунистом… Казахи же в свое время были не очень хорошими мусульманами, затем не очень хорошими коммунистами, как и сейчас они также остались не очень хорошими мусульманами.
— Должна ли быть у государства идеология? Если да, то какой видится Вам идеология Казахстана – некая универсальная идея, присущая не только Казахстану, или своя конкретная национальная идея?
— Когда некоторые деятели говорят о том, что наличие идеологии есть признак фашизма или тоталитаризма, я говорю, что это полная чушь. В любом государстве, включая и США, идеология есть. В Казахстане, де-факто, уже есть идеология. Это – буржуазно-демократическая идеология. Все остальные идеологии в Казахстане просто искусственны и могут служить только украшением. Но эта идеология может окрашиваться, например, в националистические цвета. Но я считаю, что это неправильно – нам нужно строить государство, а государство – это не только казахи. Если мы будем выделять только казахов, то это будет курс на разрушение государства. Если будем использовать жузовщину, то это курс на разрушение казахов, как этноса. Если будет использоваться культ существующей власти, то это уже самый надежный способ развала государства.
— Как Вы – бывший военный — относитесь к появившимся в последнее время упоминаниям об “эскадронах смерти”, которые выполняют заказы по подавлению оппозиционного движения? Кто может стоять за такими структурами?
— Есть две силы, это власть и оппозиция. Есть и третья сила, но она не существует отдельно, она может быть внутри одной из этих двух сил. Оппозиция в Казахстане не так сильна, чтобы содержать внутри себя эту третью силу. Третья сила находится внутри власти. Думаю, она происходит из спецслужб. Но и другие, конкурирующие в политическом смысле структуры власти (например, МВД), могут также иметь соответствующие подразделения. Такие подразделения создаются для прямого участия в переделе власти. Если проанализировать события последних 12 месяцев, то очевидны несколько попыток такого передела, также очевидны и участники этого передела. Сегодня спецподразделения могут заводить и наши олигархи. На процессе Жакиянова в Павлодаре были рабочие с алюминиевого завода, так называемые “люди Машкевича”. Часть из них были непомерно развиты физически и очень напоминали боевиков.
— Как Вы видите свою дальнейшую карьеру?
— В свете последних событий в мыслях о своей карьере теперь уже надо учитывать и возможность физического насилия. Это касается не только меня, но и всех, кто занимается политической публицистикой. Когда я был военным, я был, наверное, самым некарьерным офицером. Но я не возражал, когда меня выдвигали. И если мне когда-нибудь предложат работу, которая по моим силам и возможностям, то я, возможно, приму предложение. Я бы хотел принести пользу Казахстану, работая в интеллектуально-идеологической сфере. Людей умных у нас много, а со степенями – вообще тьма, но таких людей, которые могли бы что-то сказать, и сразу же стало бы светло и все понятно, у нас нет. Я себя к таким будущим пророкам не причисляю, но пытаюсь в этом направлении работать.
— Какие у Вас лично увлечения, культурные предпочтения?
— Я увлекаюсь педагогикой, люблю работать с детьми. Я создал образцовый двор у себя дома. Мы выжили всех наркоманов и алкоголиков и утвердили здоровый образ жизни. У нас во дворе образцовый порядок, и как в 50-х, 60-х годах можно выйти во двор и отдохнуть, как маленьким детям, так и взрослым. То есть двор как продолжение квартиры. А зимой я займусь с детьми настольным теннисом. Вот такие у меня увлечения.