Ко времени создания антитеррористической коалиции государств мира, Узбекистан уже имел немалый собственный опыт борьбы с этим опасным злом. Политическую стабильность в нашей стране, граничащей с очагами распространения международного терроризма и наркобизнеса, приходилось обеспечивать, мобилизуя все силы и средства. Вербовка и подготовка боевиков, ввоз в Узбекистан оружия, наркотиков, взрывы в столице республики, попытки развалить ее изнутри — все это нам пришлось пережить. Сегодня мы с гордостью говорим, что террористы не достигли цели, – граждане нашего государства ни на минуту не потеряли уверенности и достоинства, а спецслужбы страны в критические минуты работали профессионально.
Но не стоит забывать, что международный терроризм – необыкновенно живучая гадина. Она разлагает все на своем пути. И ей все время нужна добыча – души молодых людей. Она лишает их Родины, семьи, превращает в изгоев, которым ничего не оставляет, кроме одной цели – убивать. На вербовку физически крепких юношей террористические организации выделяют немалые деньги. К примеру, главарям так называемой \»ИДУ\» платили за каждого вновь прибывшего в террористический лагерь из Узбекистана по тысяче долларов. Разумеется, самому парню, кроме рассуждений о необходимости \»борьбы с неверными\», угроз новых хозяев, да вечной опасности, сопровождающей его голодную жизнь, ничего не достается. Но руководители \»движения\» жили не тужили – у каждого великолепный особняк, несколько жен, дорогие иномарки, вооруженная охрана. Весь этот созданный ими мир собственного благополучия держался на крови и унижениях простых боевиков, впроголодь мыкающих горе в лагерях Афганистана. Именно поэтому уйти оттуда, вернуться домой обманутым людям было непросто. Многие из них поплатились жизнью за то, что пытались это сделать. Но они все-таки возвращаются, с изломанными судьбами, с надеждой на прощение и понимание.
Ойбек и Зиеда
Зиеда умирала от холода и страха. Стены мазанки насквозь пронизывал декабрьский ветер. Дрова давно кончились, и в комнате стояла почти такая же стужа, как и на улице. В темноте хлопотала соседка – бывшая студентка Самаркандского мединститута. Она лечила весь поселок, жен и детей простых боевиков, ютившихся в глиняных домиках афганского горного села. Ей же пришлось и у Зиеды роды принимать. Родилась девочка. Женщина запеленала ребенка и положила рядом с матерью на единственную на полу в комнате курпачу. Сверху набросала всю, какая была, одежду и одеяла. С сомнением покачала головой: \»Все равно холодно будет. Постарайся не замерзнуть, Зиеда. Мне надо идти, дети одни. Спи, приду утром\».
Зиеда с новорожденной Марьям остались одни. Мать прижала к себе девочку и заплакала: \»Милая моя! Разве так бы нам с тобой было, если бы ты родилась дома, в Коканде. Лежим в холоде, на полу. Ни печки, ни постели нормальной. Да и еды в доме никакой, спасибо сегодня соседи накормили, а то бы не было сил родить
\».Зиеда решила, что спать нельзя: замерзнет сама и дочку потеряет.
— Буду молить Бога о помощи, пусть вернет нас с дочкой домой.
…Ойбек и Зиеда жили в Коканде. Когда они полюбили друг друга, Ойбек стал просить родителей сватать Зиеду. Но родственники с обеих сторон почему-то решили, что они не пара. Наверное, можно было их переубедить. Но молодые замкнулись в себе, стали встречаться украдкой. Ойбек старался как можно реже бывать дома. Появились новые друзья. Однажды его пригласили на встречу с наманганцем Мухаммадом
. Тот красиво говорил о возрождении \»чистого ислама\», \»подлинном единобожии\», борьбе за веру. Ойбек загорелся, сам стал вести подобные беседы среди сверстников. А однажды к нему пришел один из эмиссаров экстремистов, бувайдинец Абобакир и сказал: \»Хочу предупредить. Ты один из тех, кто может пострадать за истинный ислам. Забирай свою девушку и уходи со мной в Тавильдару, к нашим единоверцам. Будете жить вместе, наш мулла благословит ваш брак\». На следующий день молодые люди, не предупредив родителей, отправились в путь.В Тавильдаре их встретили вооруженные до зубов бородачи, которые без всяких церемоний отобрали у молодых паспорта, все деньги и ценности. Ойбек запротестовал и тут же угодил \»под арест\». Его жестоко избили кожаными ремнями. Один из \»воспитателей\» предупредил, что если вздумают удрать, он лично перережет горло и Ойбеку и его молодой жене. Ойбека оставили в Тавильдаре, а Зиеду увезли в горное село Сабзахарф, где она вместе с другими женщинами из Узбекистана жила до наступления весны.
В мае боевиков \»движения\» вместе с семьями стали переправлять в Афганистан. Автобусы доставили их до реки Пяндж, а потом вертолетами – в Кундуз, а оттуда – в Мазари-Шариф. Жили словно каторжане. Молодых парней отправили на базу боевиков, а семейных, в том числе Ойбека и Зиеду, поселили в убогих глиняных мазанках. Теснота, грязь, ни теплой одежды, ни мебели, ни печки в доме – так началась их совместная жизнь. Из посуды дали по одной чаше, а из продуктов на месяц – три килограмма картошки, столько же луку, полтора килограмма риса и пол-литра растительного масла. Хлеб выдавали, словно по карточкам в военное время. Никогда и никто досыта не ел. На детей полагалась норма вдвое меньшая, чем для взрослых.
— Они вечно просили поесть, раздетые, босые. За эти годы не припомню ни одного счастливого детского лица, — вспоминает Зиеда. – Да и местные в горных кишлаках жили не лучше нашего. Так же голодали и мерзли.
Через год Ойбека и Зиеду вместе с другими пятьюстами узбеками из лагеря самолетом отправили в Кабул и поселили в старом четырехэтажном медресе. Мужчин – на первом этаже, женщин – на верхних. Молодых холостых парней разместили в военном лагере.
— Проходить террористическую подготовку – обучаться убийствам и похищению людей, подрывам зданий, дорог, мостов – я отказался, — рассказывает Ойбек. – За это меня не раз жестоко избивали, надолго сажали в тюрьму, морили голодом. Наконец решили использовать для охраны семейного лагеря и хозяйственных работ. Это тоже занятие не из безопасных: местные относились к нам с неприязнью, а многие афганцы были вооружены до зубов и чуть что – открывали стрельбу.
Зиеда родила дочку. Жить в насквозь продуваемом доме было для нее и ребенка просто опасно. Я решил во что бы то ни стало бежать домой. Пусть с риском для жизни – разве это жизнь? Сказавшись больным, отпросился и ушел с женой и маленькой дочкой в ближайшее селение Чардез. Оттуда добрались на машине до Кабула, который уже бомбила американская авиация. Из Кабула, ночуя где придется, пошли к границе с Пакистаном. Добрались до пограничного кишлака Хост, а там, отдав в уплату захваченный из лагеря автомат, с помощью контрабандистов перешли границу. В городе Кветта, продав последние сережки Зиеды, позвонил матери в Коканд. Она и рассказала об Указе Президента страны об амнистии, — \»прощают всех, кто не запятнал свои руки кровью, сынок\». Стал искать телефон узбекского консульства в Исламабаде. Позвонил туда, сказал, что раскаиваюсь и хотел бы вернуться на Родину, попросил о помощи.
Ойбеку и Зиеде помогли. 26 августа они возвратились домой, в Коканд. Родственники стараются поддержать молодую семью, пережившую столько невзгод. Никто и не вспоминает о том, что были против их брака.
Я искренне покаялся перед земляками. Буду стараться жить так, чтобы моей семье не приходилось больше краснеть из-за меня, а моя дочь могла бы мной гордиться. Об одном жалею: ни я, ни жена моя, Зиеда, не можем сообщить об Указе Президента о помиловании своим бывшим друзьям по несчастью – наманганцу Камолу, супругам из Навои Саиду и Нафисе, Саиде из Ташкента и многим другим, кто не меньше нашего настрадался на чужбине.
Получено по электронной почте
mananenkov@yandex.ru