Как известно, большинство не всегда оказывается правым. Толпа для того и толпа, чтобы быть ею. Правда, как показывает практика, толпы имеют свойство существенно отличаться друг от друга. Государство — по сути, тоже толпа. Масса народа, объединенная по территориальному или национальному признаку. Тогда что такое власть? Это группа людей, уполномоченная управлять. А вот задачи и способы, которые выбирает власть для управления, — это уже политика. А в ней, как известно, все средства хороши. Из университетского курса политологии известно, что для более успешного управления массами и прогресса любого государства необходимы две вещи — цель и враг. А далее следует: чем более цель непонятна и чем призрачнее враг — тем проще и удобнее. Политики часто говорят о цели, в принципе, все просто — хорошая жизнь: вдоволь хлеба и зрелищ. Враги, по их мнению, — это те, кто мешает всего этого достигнуть.
Как узнать врага в лицо, а затем с ним бороться? Для этого у государства существует множество известных и не очень известных способов и средств. Одно из них — средства массовой информации. Благодаря телевидению и газетам общество, читай — толпа, узнает, чего или кого боятся… Вслед за Бен Ладаном и атипичной пневмонией, новым врагом общества объявлен великорусский шовинизм. Разговоры о нем стали не просто популярны, а возведены в ранг пропаганды. По мнению большинства мировых экспертов — Россия на пороге создания четвертого рейха. В частности, СМИ просто пестрят заголовками о шовинистических настроениях в российском обществе. Выходки так называемых скинхедов становятся темой номера любой газеты, а телевидение смакует подробности произошедшего, показывая в кадре несчастных торговцев с рынков, как пострадавших на полях боевых действий.
По мнению же большей части российских политологов, обвинить Россию в расизме и ксенофобии крайне неверно. Еще более неправильно считать, что русофобские настроения – это последний идеологический ресурс власти, способный сцементировать русское общество. Для подобного суждения должны быть веские основания. А их нет. То, что трактуется сейчас популистами как русский шовинизм, всего лишь способ самовыражения и попытка поднять уровень национального самосознания. Ведь столько унижений, сколько вытерпели русские за последние пятнадцать лет, не могут не сказаться на национальной самооценке.
В начале девяностых получившие независимости столько, сколько смогли унести, главы бывших советских республик первым делом избавлялись от братского наследия СССР – от русских, при этом обвинив их во всех смертных грехах. В частности, начиная с геноцида наций и народов во времена сталинских репрессий, заканчивая попытками искусственной ассимиляции для зарождения новой нации — советского человека. Для многих русских сами по себе обвинения в сталинских репрессиях звучали наиболее глупо, Иосиф Джугашвили, как и Лаврентий Берия, отношения к русским вообще не имел.
Другие Русские
Лозунг: “Чемодан — Вокзал — Россия” — это фраза неогосударственного национального самоопределения. То, что характеризовало становление новых стран на карте мира. Так было и так будет — русских ненавидят практически на всей территории бывшего СССР. Делают все для того, чтобы выставить из страны с голым задом. Грабят, убивают, берут в заложники, запрещают язык. Тем, кто по каким-либо причинам желает остаться, попросту не дают гражданство. Без прав и без надежды русские бегут на историческую родину. Правда, в России беженцев никто не ждал и не ждет. Когда-то там бродил дух перестройки, и новые граждане с их проблемами никому нужны не были. Сейчас у России другие заботы, рейтинг президента и показатели ВВП. Собственно, это внутреннее дело России – отношение к своим. Но, к сожалению, подобное отношение пагубно влияет на будущее, а результаты обычно не заставляют себя долго ждать. Демографический кризис, присущий современной России, — это только начало, дальше — больше. При том, как складывается судьба русских, эта нация вполне может исчезнуть через три-четыре поколения.
С другой стороны, иностранцы из бывших советских республик стремятся попасть в Россию. Жизнь на ее территории лучше, и заработок намного больше. В таком случае естественно, что эмигранты сталкиваются с малоприятным отношением к себе и с теми же проблемами, что и русские в их странах. Ведь выгнали же без права на выбор русских из Грузии, Украины, Беларуси, стран Прибалтики, Таджикистана, Узбекистана, Армении, Азербайджана. В таком случае ненависть и ксенофобия естественны. Просто кто-то не показывает обиды, потому что старше и мудрее, а молодежь мстит за своих открыто. Оправдывать насилие, конечно же, нельзя, но сама по себе ненависть не рождается на пустом месте.
События сегодняшнего дня, а в данном случае имеется в виду наплыв эмигрантов в Россию из стран ближнего зарубежья, — это не просто оскорбление для русских. В свое время, восстанавливая национальное самосознание за счет русских, граждане независимых государств не стеснялись ни в выражениях, ни в действиях, теперь им пришлось припасть к тому колодцу, в который они плевали. Пить теперь из него не просто невозможно, а опасно для жизни. Республика Казахстан в данном случае исключение, здесь к русским всегда относились терпимо и на историческую родину выезжать не принуждали. Поэтому к самим казахам относятся в России неплохо, во всяком случае, они занимают свою социальную нишу в российском обществе, и на их права никто не посягает. Как пример — Омская область, где этнических казахов более двухсот тысяч.
Чеченский синдром
Много говорится о Чечне. “Несчастный” чеченский народ — говорят в Европе. Правда, народ этот перерезал глотки почти всем простым русским, не успевшим сбежать до того, как самопровозглашенная республика Ичкерия начала свое существование. Говорят о несправедливости войны и о праве самоопределения народов. Было бы крайне интересно посмотреть на реакцию международных, в основном европейских, борцов за мир и независимость в Чечне, если подобное утверждение применить к их странам. Будут ли они продолжать демагогию о праве нации на самоопределение или введут на территорию мятежников танки. Можно, конечно, предположить, что Россия даст Чечне независимость, тогда испанцы должны дать свободу баскам, Китай — уйгурам и Тибету, и этот список можно продолжать до бесконечности.
Все из того же курса политологии можно узнать, что только в двух случаях государства имеют устойчивость к вирусу национального самоопределения, как к способу достижения независимости. В первом случае это мононациональные государства, уже достигшие цели, как пример — Германия, Италия, Финляндия, Мексика. Власть в этих странах сосредоточена в руках национальной элиты и поэтому нерушима. Во втором — государства-ассимиляторы, такие как США, где нет преобладающей нации.
Федеративные государства — это хаос, возведенный в порядок. Поэтому для них, в частности для России, целостность границ крайне важна. Центробежные силы в таких государствах имеют предельно допустимые значения. Каждый регион в принципе способен самостоятельно осуществлять внутреннюю и внешнюю политику. Его выход из состава федерации означает крах всей федерации. А это выгодно ультранационалистическим группам в регионах и некоторым мировым державам, которым сильная Россия покоя не дает. Поэтому регион не может быть самодостаточным. Но для видимости его необходимо наделить относительной самостоятельностью в принятии решений. Только тогда центру помогают национальные элиты, остающиеся посредством этого на гребне волны. К примеру — Татарстан. Несмотря на то, что Минтемир Шаймиев подвержен националистическим настроениям по отношению к России, он остается активным сторонником Москвы, благодаря чему и удерживает власть, а Татарстан остается в составе РФ. Примерно такая же ситуация и с Чечней, дело в переговорах и организации правильных взаимоотношений с национальной элитой. Договорятся – будет мир и Чечня останется в России, не договорятся — продолжится антитеррористическая операция. Как говорит сатирик Михаил Задорнов – “все из-за бабок”.
Без царей в голове
Честно говоря, России уже лет сто пятьдесят не везет с топ-менеджерами. Революции, войны, коллективизации, индустриализации, колониальная политика уничтожили русский дух. За весь исторический период русский человек просто не смог сформироваться как самодостаточная историческая единица, а посему любовь к водке и лень. Только сейчас, в наше время, когда не надо особо думать о младших братьях, идет процесс закалки и огранки русского человека, а так называемый шовинизм — это лишь побочный эффект, а проще говоря, агрессивная форма собственно русского самоопределения. Если внимательно присмотреться к происходящему в мире, то ненависть к чужим присуща не только русским, но только Россию обвиняют в шовинизме. Русский, мечтающий о русском, – ксенофоб и националист, другие нации и народы — борцы за национальное самоопределение.
Теперь о тех, кто спекулирует русской ксенофобией. Вопреки ожиданиям, это не Жириновский и не Лимонов — это прилизанная Европа, страстно ненавидящая русских. Демократия, насаждаемая на территории бывшего СССР, чужда пониманию и переродилась в олигархизм. С другой стороны, русские на протяжении веков оставались при рабовладельческом строе. Как бы ни назывались прошедшие эпохи, по-настоящему свободным человек не был никогда. И сейчас он раб, но уже раб идеологии и поведенческой модели. В библии говорится: Моисей водил свой народ по пустыне сорок лет для того, чтобы люди забыли об истории рабства еврейского народа; к сожалению, сейчас подобные приключения невозможны. В таком случае как русскому человеку освободиться от ответственности за всех и заняться собой — завести собственное дело и осознать, что оно превыше всего, тем более превыше власти. Потому, как власть для человека, а не наоборот. Те, кто сейчас идут по этому пути, понимают, что опоздали и места заняты, и заняты они эмигрантами. Именно здесь стоит искать сущность нетерпимости к инородцам. Хотя вряд ли можно назвать все то, что сейчас происходит, ксенофобией, это ответ тем, кто любил поездить на русских, а когда его попытались скинуть с загривок, закричал о национальной нетерпимости. У русских есть будущее, и оно должно быть без нахлебников.
К сожалению, в современной России, а если говорить конкретнее, то у русского народа, нет слишком многого. Нет единой цели. Нет национальной идеи, как и нет цементирующей основы для консолидации общества. Нет веры, ее у России украли, и, несмотря на все старания русской православной церкви, вернуть ее вряд ли удастся. Нет понимания происходящего и уверенности в будущем. Нет желания работать и рожать детей. Нет чистого воздуха и хлеба вдоволь. Нет уважения к старикам и жизненной силы, но рано или поздно появится человек, который покажет верное направление, а пока — безысходность и нетерпимость. А безысходность — это и ксенофобия, и расизм, и шовинизм. Вроде бы никто не виноват, что русские так себя запустили, но отвечать придется всем.