Со времени первой истории прошло 50 лет. Но тем не менее, мне кажется, они дают один схожий ответ на свободу слова, широко дискутируемую в наши дни в связи с обсуждением нового закона о СМИ.
История с фотографией вождя
Однажды утром, прямо из дома, вытащили на бюро ЦК нашего редактора Николаева и освободили от работы. Очередной тираж газеты “Комсомолец Киргизии”, куда я пришел работать годом раньше по окончании отделения журналистики Казгосуниверситета, конфисковали и уничтожили весь, до единого экземпляра. Накануне, в первых числах марта 1953 г., проходили выборы в местные Советы, и номер газеты был посвящен этому событию. В то время в каждом крупном населенном пункте один из избирательных участков носил имя Сталина. Поэтому, естественно, в выборных материалах центральное место должен был занять репортаж со Сталинского избирательного участка в столице Киргизии с фотографией вождя. И надо же случиться такому совпадению, номер газеты вышел в день официального сообщения о тяжелой болезни вождя с его портретом в темной раме. По понятиям сверхбдительных стражей власти, газета “накаркала”.
Художника-ретушера Диму и фотокорреспондента Клаву несколько месяцев вызывали на допросы для выяснения, каким образом рама оказалась темной. Но что они могли сказать, кроме того, что у портрета на белой стене рама никак не может выйти белой.
История с фотографией наших декабристов
В июне 1987г. состоялся суд над пятью участниками декабрьских событий 1986 г., представленных общественности как самые злостные. Сообщение о постановлении суда сопровождалось фотографией из зала суда. Пятеро студентов, осужденных на длительные сроки лишения свободы, а один из них, впоследствии объявленный народным героем Кайрат Рыскулбеков — к расстрелу, никак не подходили на злостных бандитов и погромщиков. 0ни скорее вызывали симпатии. За явное несоответствие внешнего вида приписываемым им злодеяниям, могущим породить в народе сомнение в справедливости наказания, решили наказать всех причастных к появлению этого снимка в газетах. Освободили от работы автора снимка фотокорреспондента КазТАГа Юрия Беккера, расстался с работой и партийным билетом исполняющий обязанности заведующего фотохроникой КазТАГ Вячеслав Вингловский, был освобожден от работы и понес строгое партийное наказание директор КазТАГа Жумагали Исмагулов.
Но на этом расправа над журналистами не закончилась. За публикацию снимка КазТАГа был исключен из партии и освобожден от работы редактор областной газеты “Жетысу” Мамадияр Жакыпов, был освобожден от работы со строгим партийным взысканием подписавший тот злосчастный номер заместитель редактора газеты “Огни Алатау” Сергей Скороходов, освободили от работы редактора уйгурской республиканской газеты. Возражения этих журналистов, что они по закону не несут никакой ответственности за тиражирование материалов официального правительственного органа, коим является КазТАГ, оказались гласом вопиющего в пустыне.
Слово должно воспитывать массы в непоколебимой правоте власти, в уважении и веры к ней. Так думает власть и всеми силами старается добиваться этого. Как было бы хорошо, если бы массы считали, что так и есть в жизни. Но за этим «если бы» стояло и теперь еще, 50 лет спустя, стоит очень многое.
Только уязвимому страшна свобода слова
Чем меньше информированы массы о действительном положении вещей в жизни, тем меньше хлопот у власти с ней — она лучше управляема. Это банальная истина и поэтому не требует широкого разъяснения.
Встретил недавно одного знакомого, с которым никогда не сидел за одним столом, и поэтому не могу сказать, что хорошо его знаю. Знаю только, что он вырос на Саратовщине, перебрался в Петропавловск и на какое-то время летом приезжает в Алматы. Пенсионер, лет на десять моложе меня. Образование высшее, был директором небольшого завода. Рассказываю об известных мне биографических данных потому, что этот человек удивил меня своим вопросом:
— Почему Аблязов попросил помилование? Ему же предоставили коттедж, разрешили выписать семью.
Я не сразу нашелся, как отреагировать на его недоумение.
На вопрос ответил вопросом:
-Откуда у вас такая информация?
-У нас, в Петропавловске, так говорят.
-А что у вас там читают, слушают?
— Читают “Егемен Казакстан”, “Казахстанскую правду”, смотрят “Хабар”.
Все стало на свои места. Вспомнил разговор с одной случайно встреченной пожилой женщиной. Мое внимание привлекла газета “СолДат” в ее руке, Оказалось, она пенсионерка, из Усть-Каменогорска, приехала погостить к родственникам. У них и взяла эту газету, читает, не отрываясь, второй день. У нее все представления о власти перевернулись. По ее словам, на последних выборах президента она зашла в кабину, помолилась за Нурсултана Назарбаева, а теперь «не буду голосовать за него», — сказала она.
Из этих двух примеров, наверное, можно понять, почему власть не дает работать немногочисленным, действительно независимым газетам, как “СолДат”, “Соз”, привлекая их под разными неполитического характера исками к суду, чтобы избежать обвинений в политических преследованиях. Мало того, устраиваются поджоги в их редакциях, избиения сотрудников. Одним словом, чинятся всевозможные пакости, чтобы они только закрыли рот и не вытаскивали на божий свет нежелательную для власти информацию.
Все, стоящие у власти, как свидетельство свободы слова любят повторять, как много у нас средств массовой информации, как продолжает расти их число и что они отменили цензуру. Однако дело не в количестве средств массовой информации, а в том, что большинство их не дает полную информацию населению. И поэтому у этого большинства нет никаких проблем с властью. Нет цензуры официальной, но есть цензура неофициальная, когда штат министерства информации работает над тем, чтобы на чем-то подловить неугодное издание.
В прежние времена, незаслуженно наказывая, объясняли это политическими мотивами. Теперь политические мотивы укутываются в разного рода административные или уголовные нарушения. От такого явного лукавства власть еще больше проигрывает своим оппонентам в споре о свободе слова.