11 мая т.г. газета “Ана тiлi”, специализированное издание, освещающее языковую проблематику в Казахстане, опубликовало интервью с президентом Н.Назарбаевым. Этому материалу было предпослано такое кричащее название – “Будущее Казахстана – в казахском языке” (перевод даем буквальный с тем, чтобы читателю было понятно, как именно в данном случае ставится вопрос). Оговоримся сразу: как выбор трибуны для такого интервью, так и его содержание удовлетворения не вызвали.
Во-первых, о трибуне. Мы ничего против газеты “Ана тiлi” не имеем. Просто хотим обратить внимание на такое важное обстоятельство. Вопрос казахского или государственного языка – одна из самых злободневных проблем в сегодняшнем Казахстане. И она вызывает самые горячие споры не только среди казахскоязычного, но и также среди русскоязычного населения. Сказать точнее, спорят в основном казахскозяычные и русскоязычные люди. И спорят они, ясное дело, между собой. Причем ведутся эти споры, главным образом, по-русски, так как казахского языка абсолютное большинство русскоязычных не казахов просто не знает. И чтобы довести до их сведения свои аргументы и прочие доводы казахскоязычные переходят на язык, который по сию пору понятен практически всему населению страны. На русский язык. Такова, так сказать, сила вещей. Поэтому, если президент, являющийся гарантом Конституции или Основного Закона Республики Казахстан, решил публично высказать свое мнение по этому чрезвычайно злободневному вопросу, политически корректно было бы сделать это, пользуясь русским языком. То есть поступить так, как он при обсуждении самых важных государственных и общественных вопросов и делает это в девяти случаях из десяти. А так, его публикация интервью в специализированной казахской газете с ограниченным тиражом и аудиторией под шапкой “Будущее Казахстана – в казахском языке” представляется политически чрезвычайно некорректным по отношению к подавляющему большинству граждан страны, не владеющих государственным языком и не читающих по-казахски.
С другой стороны. Если даже главе государства понадобилось выступать по этому вызывающему так много толков вопросу на казахском языке, куда более приемлемо было бы прибегнуть посредничеству двух главных общенациональных телеканалов, имеются в виду “Хабар” и “Казахстан”, или же, по меньшей мере, использовать в качестве трибуны главную официальную казахскоязычную газету – “Егемен Казакстан”. Ведь предмет-то его рассматриваемого выступления не какой-то частного или регионального характера вопрос, а государственный язык. То есть 100-процентная официальная государственная проблема. Почему по такому важнейшему вопросу, вокруг которого ломается сейчас столько копей и который уже давно вызывает множество кривотолков, президент государства должен говорить не с главнейших публичных трибун, а со страниц специализированного периодического издания с относительно небольшим кругом специфичных читателей. Уж не идет ли на самом деле речь лишь о том, чтобы как-то успокоить аудиторию этих самых специфичных читателей, которые все как один являются наиболее последовательными поборниками практического утверждения казахского языка в роли государственного языка и в последнее время особенно сильно выражали разочарования языковой политикой руководства Республики Казахстан. Другого объяснения тому, если принять во внимание что президент Н.Назарбаев (который обычно в Казахстане не дает никаких интервью никому, кроме вышеназванных двух телеканалов и газет “Казахстанская правда” и “Егемен Казакстан”, – и вдруг согласился выступить по столь актуальной общественно-государственной проблеме со страниц небольшого периодического издания) трудно найти. В связи с этим возникает ощущение, что интервью под шапкой “Будущее Казахстана – в казахском языке” есть популистский пропагандистский шаг, призванный без особого шума и ажиотажа успокоить наиболее рьяных и недовольных сторонников общественно-государственного самоутверждения казахского языка. Если это так, нет сомнения в том, что такой ход подсказан теми “высоколобыми” политтехнологами, которые привыкли недооценивать здравомыслие казахского общества и смотреть на него свысока, с пренебрежением. Иначе как понять то, что президент обратился к ним по такому важнейшему для всего казахского народа вопросу, по вопросу родной речи или, если выразиться в духе казахского понимания, речи матери (ана тiлi), не через общенациональные каналы распространения всей официальной, первостепенной общественно-государственной важности информации. Опять-таки, повторяем, мы тут ничуть не умаляем значения и достоинства газеты “Ана тiлi”. Но тут речь о другом. Раз выступает первый руководитель государства по вопросу, имеющему первостепенную конституционную важность, надлежало бы делать это через массовые, официозные каналы. Ведь проблема государственного языка РК – это не частная проблема всего лишь поборников и болельщиков казахского языка и их издания в лице той же газеты “Ана тiлi”. Это ведь также не проблема только казахов. Разве не так?! Или кому-то там наверху кажется, что государственный язык Республики Казахстан со всеми его проблемами нужен всего лишь патриотам казахского языка? И такое впечатление, по всей видимости, небезосновательно. Во всяком случае, никакого секрета не составляет то, что большинство высоких государственных чиновников ведет себя так, будто бы они стоят выше казахского языка и могут смотреть на него свысока как на нечто извне без всякой нужды навязываемое.
Во-вторых, о содержании вышеназванного интервью. Тут тоже есть вопросы. Президентом выделены три основные задачи, призванные вывести проблему языка из тупика: первое, пересмотреть “Закон о языках” и при необходимости внести в него соответствующие требованиям времени изменения; второе, необходимо, чтобы в СМИ доля использования казахского языка была не меньше 50 процентов; третье, внести соответствующие изменения в программу развития языков до 2010 года и четко контролировать график перехода на казахский язык каждой области.
А теперь о наших вопросах по этим трем пунктам.
Первый пункт. Зачем пересматривать принятый в 1997 году “Закон о языках” и вносить туда новые изменения, если даже уже имеющиеся там изначально самые четко прописанные положения ни на йоту не выполняются и при каждом удобном именно для высшей исполнительной власти случае грубейшим образом попираются. Всего лишь один пример, взятый из статьи “Почему гражданка ФРГ Б.Брауер говорит по-казахски куда лучше, чем глава МИД РК К.Токаев?!”, который был опубликован некоторое время тому назад: “Тот же МИД палец об палец не ударил за пять лет существования Закона “О языках”, то есть c 11 июля 1997 года (когда он был подписан президентом РК Н.Назарбаевым и вступил в силу) вплоть до начала 2002 года (когда настал черед принимать Закон “О дипломатической службе”), несмотря на то, что он объявил казахский – языком международных отношений Республики Казахстан. Документ этот состоит из шести глав. И последняя из них целиком посвящена регулированию языкового вопроса в дипломатической сфере. Глава VI так и называется – “Использование языков в отношениях с зарубежными странами и международными организациями”. Статья 27 тут озаглавлена “Язык в международной деятельности”. Процитируем эту статью целиком, чтобы нас не обвинили в том, что мы вырвали из контекста какой-то кусок и нарушили тем самым ее смысловую целостность: “Деятельность дипломатических представительств Республики Казахстан и представительств при международных организациях осуществляется на государственном языке с использованием, при необходимости, других языков. Двусторонние международные договоры заключаются, как правило, на государственных языках договаривающихся сторон, многосторонние международные договоры – на языках, определенных по согласию участников договора. Официальные приемы и другие мероприятия с представителями других государств в Республике Казахстан проводятся на государственном языке с переводом на другие языки”. Ну и где тут та юридическая лазейка, которая позволяла бы увильнуть дипломатическим работникам РК от обязательства знать и использовать в своей работе государственный язык?! Ее нет. Действующий с 1997 года Закон “О языках”, казалось бы, не оставил системе МИД никакой возможности игнорировать казахский язык… Но в ходе рассмотрения проекта Закона “О дипломатической службе” в 2002 году это ведомство, представляя правительство в Парламенте, добилось исключения из него статьи с формулировкой “человек, поступающий на дипломатическую службу обязан знать государственный язык”. Министерству иностранных дел оказалось проще отменить Закон “О языках” в части, касающейся внешних сношений, чем хотя бы просто выступить в качестве государственного лоббиста, пробивающего вопрос налаживания прямых казахско-иноязычных лингвистических связей. И что удивительно (а может, и неудивительно), народные избранники с ним согласились”.
Из этого описания четко и ясно видно, как правительство ради своего удобства и даже, пожалуй, каприза взяло и попрало целую главу действующего “Закона о языках”. Или другими словами – растоптало ее. Причем речь идет не о невыполнении этого закона, а об отмене действия целой его главы через внедрение в другой закон положения, полностью противоречащего ей. И не только ей, но и также Конституции РК. Так, теперь какой смысл пересматривать принятый в 1997 году “Закон о языках” и вносить в него изменения, если с ним на законодательном уровне не захотело соглашаться правительство, а парламент принял решение, узаконившее его такое несогласие?! Никакой гарантии того, что впредь такое не будет повторяться, нет.
Второй пункт. Требование, которое обусловливает необходимость того, чтобы в электронных СМИ доля использования казахского языка была не меньше 50 процентов, в законе есть давно. Но опять-таки. Наличие законодательного требования в том, что касается его выполнения в случае с государственным языком, мало что, как показывает опыт, означает. Да, необходимо, чтобы в электронных СМИ доля использования казахского языка была не меньше 50 процентов, — с этим все, кого это требование касается, соглашаются. Но мало кто выполняет его надлежащим образом. И ничего, всем им такое сходит с рук. Это – тоже набившая оскомину тема.
Третий пункт. О внесении соответствующих изменений в программу развития языков до 2010 года и четком контроле графика перехода на казахский язык каждой области. Трудно надеяться на то, чтобы такая программа, являющаяся всего лишь подзаконным документом, соответствующим образом исполнялась тогда, когда ни во что не ставится сам породивший его закон. И даже — Конституция в части касающейся государственного языка…
Одним словом, ожидавшееся давно общественным мнением страны предметное и пространное выступление нашего президента по вопросу языка удовлетворения не принесло.