Волею судеб в XX веке Казахстан сделался одной из самых многонациональных стран в мире. Следствием этого еще в советское время явился тот факт, что республика имела самый высокий в Советском Союзе после Латвии процент межнациональных браков. Даже Россия, где имелись многочисленные диаспоры самых разных народов и множество национальных автономий местных этнических меньшинств, далеко отставала от Казахстана.
В последнее время доля межнациональных браков в общей численности заключенных на территории нашей страны брачных союзов заметно уменьшилась. Но при этом обнаруживается, что казашки в наше время куда чаще, чем в прежние советские времена, идут замуж за мужчин не своей национальности. Об этом свидетельствует статистика. Впрочем, произошедшие перемены заметны и без ее данных. Они бросаются в глаза. А ведь вплоть до начала 1990-ых г.г. доля тех, кто выбирает себе в мужья не казахов, в общей численности вступающих в брак казашек была не больше одного процента.
Тогда казахские мужчины гораздо чаще женились на не казашках, чем казашки выходили замуж за не казахов. И это воспринималась как норма. Ибо, согласно идущим из глубины веков народным традициям, мужчине не возбранялось взять в жены женщин другой национальности и религии, а вот девушкам и женщинам нельзя было выходить замуж за чужих мужчин. Вот как эта норма и ее практика характеризуются у Ольги НАУМОВОЙ в ее труде “Представления о “своих” и “чужих” и традиции толерантности в культуре центрально-азиатских народов”: “Браки с неказахами заключались и простыми казахами. Однако они были допустимы только для казахов-мужчин. Браки казашек с неказахами осуждались общественным мнением вплоть до последнего времени… Браки казахов с русскими женщинами изредка встречались уже до революции, заключались и в советское время” (автор кандидат исторических наук, старший научный сотрудник института этнологии и антропологии РАН, ее это исследование базируется на данных собранных во время экспедиции в Казахстан, осуществленной в 1987 г.). Ее выводы представляются очень важными постольку, поскольку они сформированы на основе взгляда со стороны. Ольга Наумова зафиксировала ситуацию по состоянию на 1987 год. Тогда в едином еще советском государстве интернациональные связи между представителями разных народов в стране приветствовались и поощрялись, а национальная замкнутость и этническое обособление критиковалось. Тем не менее приехавшие из Москвы в Казахстан ученые-социологи обнаруживают и отмечают не только отрицательное отношение казахского общественного мнения к бракам казашек с не казахами, но и то, что такое осуждение действует достаточно эффективно.
С тех пор прошло не так уж много времени. К тому же этот период был отмечен получением Казахстаном государственной независимости и его становлением в качестве самостоятельного государства. Казалось, казахи как народ получили куда большую, чем прежде, возможность для закрепления сохранявшихся даже в советское время своих традиций и обычаев. Особенно в сфере бракосочетаний и семейной жизни. Ведь это – та область, где находится основа основ задачи выживания нации. Однако на деле получилось иначе. Всего через считанное количество лет, в 1999 году доля межнациональных брачных союзов в общем количестве заключенных с участием казахов и казашек браков достигло 7,9%. В 2000 этот показатель несколько сократился, составив 7,5%.
Но спустя еще несколько лет, обнаружилось, этот откат вовсе не означал начала движения вспять. В 2003 году доля межнациональных брачных союзов в общем количестве казахских браков достигло 9,37%. Тогда свою семейную судьбу связали с человеком другой нации 3406 казахских мужчин (5,23%) и 2666 казахских женщин и девушек (4,14%). Из приведенных данных видно, что казашки по части межнациональных браков ненамного отстают от казахов. Причем не только в городах, но и также в сельской местности. Сейчас уже с большой долей уверенности можно предположить, что в скором времени доля казашек в общей численности браков с лицами не казахского происхождения превысит долю казахов.
Что это — следствие эмансипации? Или есть еще какие-то другие причины? Поговорим об этом. Нам представляется причина таких разительных перемен с сфере брака и семьи кроется не столько в эмансипации общественных отношений, сколько в социальных преобразованиях последних лет и в вызванных ими переменах в жизни казахского общества. И самым важным вопросом, вытекающим из реальности женской доли в сегодняшнем Казахстане, представляется то, что судьба казахской семьи большей частью возложена на плечи казахской женщины.
Речь тут не идет о том, что является общим для всех казахстанцев, — о безработице среди мужчин и возрастании в связи с этим роли женщин в качестве кормильца семьи. Я здесь имею в виду такое явление, как утрата казахским мужчиной ответственности перед своими детьми и женой. В городах, где есть разветвленная сеть государственной службы, куда охотно и в большом количестве берут казахов, оно ощущается не так остро.
И потом, там есть масса занятий, которые позволяют человеку держаться на плаву, несмотря на все более осложняющиеся для рядового человека условия жизни. Но и даже в урбанизированных центрах ясно видно, что казахи-мужчины заняты главным образом в нескольких ключевых сферах, а масса других необходимых городу профессий осваиваются лишь единицами из них. То есть получается, что даже в городах возможности для самоутверждения у них весьма и весьма ограниченны.
А вот в сельской местности, где до сих проживает подавляющее большинство коренного населения, мужчины-казахи в большинстве своем как бы сняли с себя свойственные мужскому полу обязанности и выключились. Езжайте в любой аул, и вы увидите там массы мужчин, которые слоняются, не зная чем бы себя занять. В советское время они работали в совхозах и колхозах, ставили дома и по-хозяйски следили за сохранностью дворовой живности и исправностью заборов, сараев. То есть, за некоторыми исключениями, показывали себя ответственными мужьями и отцами, уважающими своих жен, любящими детей и ценящими семейные устои. Сейчас все изменилось.
Поначалу казалось, что мужчины растерялись и не могут приспособиться к новой реальности. Сейчас, спустя полтора десятилетия, становится понятно, что традиционная казахская семья перестала быть таковой.
Последняя духовная потребность человека, которая сохраняется при любых превратностях судьбы, — это потребность любить. Тут имеется в виду любовь не столько такая, какая бывает между представителями разных полов в определенном возрастном промежутке, сколько такая, какую любой человек должен испытывать к своим ближним, особенно детям. Ведь именно такое чувство лежит в основе вековечных семейных устоев.
Сейчас настала пора говорить о том, что казахские мужчины начинают утрачивать такую потребность. Среди них все большее распространение получает такое явление, как оставление своей семьи на произвол судьбы. Некоторые делают это в буквальном смысле: уходят от нее и больше не интересуются ею. А другие никуда не отправляются, но при этом никакой заботы о своей семье как ее глава и защитник не проявляют. Разумеется, речь идет не о тех, кто имеет постоянную работу и заработок.
Явление, о котором тут идет речь, свойственно потерявшим работу или частично занятым. А таких сейчас никак не меньше половины всех мужчин-казахов трудоспособного возраста. Тенденция оставления семей представителями этой группой населения, неуклонно развиваясь, грозит уже разрушить семью как основную ячейку казахского общества.
Женщина, как правило, чувствует ответственность за семью и детей в большей мере, чем мужчина. Такое заложено в нее самой природой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что о том, какая же у нее может быть и должна быть семья, она начинает думать и решать задолго до замужества. В условиях нашего времени вполне реальна такая ситуация, когда какая-то часть молодых казашек предпочитает искать себе партнера для создания семьи среди представителей других наций и национальностей.
По сути дела, такое явление не внове для народов, имеющих схожее с казахами историческое прошлое. Вот что некоторое время назад писала “Правда” в этой связи о ситуации в калмыцком обществе: “Для женщин иммигранты привлекательны прежде всего тем, что пользуются репутацией трезвенников, дающей им преимущество в стране, где водка является национальным бедствием и среди мужчин свирепствует алкоголизм. Особенно это заметно в некоторых национальных республиках, например в Калмыкии, где калмычки стремятся во что бы то ни стало выйти замуж именно за русского, который может позаботиться о своей семье, в отличие от большинства неуклонно деградирующих калмыков” (“Межэтнические браки: благо или опасная тенденция?” 09.10.2003 г.). Сказанному российской коммунистической газетой добавлять особенно нечего. Ведь, если быть объективным, отрицать того, что нечто подобное начинает наблюдаться и у нас, трудно.