Осенью 1997 года, накануне Дня Республики, который, как известно, отмечается 25 октября, я стал пресс-секретарем премьер-министра и руководителем пресс-службы правительства РК. Моя кандидатура на эту должность была выдвинута министром информации и общественного согласия А.Сарсенбайулы. Его министерство тогда находилось на Площади Республики, на шестом этаже того здания, где сейчас располагается агентство “Хабар”.
В предпраздничный день я, как обычно, работал в издательстве “Создiк-Словарь”. Когда мне позвонили из приемной министерства и сказали, что министр просит срочно явиться, было уже предобеденное время. Я прибыл туда и тут же получил от А.Сарсенбайулы предложение занять названную должность в новом тогда правительстве. Времени на раздумье мне не дали. После обеда с необходимыми бумагами я должен был предстать перед А.Байменовым, тогдашним руководителем канцелярии правительства РК. После знакомства со мной и моими данными он повел меня в приемную премьер-министра Н.Балгимбаева. Попасть к нему удалось не сразу, так как людей, ожидающих его приема, было много. И все же вскоре А.Байменов завел меня и представил премьер-министру. После непродолжительной беседы он отпустил нас, и А.Байменов, вернувшись к себе, стал готовить представление на меня.
В тот же вечер глава правительства подписал документ о моем назначении на должность пресс-секретаря премьер-министра и руководителя пресс-службы правительства РК. При этом присутствовали А.Байменов и я. Навсегда запомнилась такая фраза, брошенная премьер-министром с горькой усмешкой в момент подписания документа: “Опять скажут, что Нурлан Балгимбаев одних адаевцев к себе набирает”. В ответ А.Байменов как бы понимающе улыбнулся, но ничего не сказал. Я тоже промолчал. Правда, такое утверждение представлялось несколько странным, ибо я знал, сам-то Н.Балгимбаев не является адаевцем, хотя и родом из Западного Казахстана. И все же тогда мне казалось, что такая реплика будет иметь мало общего с реальностью моей дальнейшей работы. Но такое суждение оказалось ошибочным. В этом я убедился на своем горьком опыте…
Итак, с конца октября 1997 года я стал работать в правительстве. А оно, как и все государственные руководящие структуры готовилось к переезду в Астану. Вначале работать было сложно. Но потом я свыкся. Об опыте первых двух месяцев работы тоже можно было бы много что сказать, ибо в ходе их также довелось столкнуться с рядом странных, противоречащих всякому здравому смыслу явлений. Но они куда менее существенны по сравнению с тем, что довелось увидеть непосредственно в стенах правительства.
Мне нужно было выбрать себе заместителя. На это место я намеревался предложить кандидатуру Жанибека Сулеева, которого хорошо знал и с которым неоднократно работал вместе в различных изданиях. Помимо всего прочего, он являлся моим заместителем тогда, когда я двумя годами ранее работал главным редактором газеты “Время”-“Дауир”, печатного органа Партии народного единства Казахстана. Я уже стал готовить представление на него.
Сочувствуя другому человеку, не знаешь, чем это обернется завтра
Но тут ко мне обратился А.Сарсенбайулы и предложил взять на это место Жунисбека Султанмуратова, ранее работавшего заместителем пресс-секретаря президента и руководителя пресс-службы администрации президента РК Дулата Куанышева. Я знал, что этот человек на тот момент занимал какую-то малозначительную должность в министерстве информации и общественного согласия.
Спустя некоторое время после того, как где-то в конце 1996 года Д.Куанышев был освобожден с вышеназванной должности и на его место пришел К.Кушербаев, Ж.Султанмуратов покинул работу в администрации президента. Тогда я и не знал, каковы были обстоятельства ухода этих двоих оттуда. Но в свое время в газете “Новое поколение” довелось прочитать материал, где автор продвигал мысль о том, какой же неважный пресс-секретарь у президента РК был Д.Куанышев. Подписан он был Жанибеком Сулеевым, с которым я был хорошо знаком. При первой же после прочтения названного материала встрече с ним я высказал свое мнение по его критике деятельности Д.Куанышева на посту пресс-секретаря главы государства. Я сказал: мол, нехорошо бросать, образно говоря, камни вослед ушедшему человеку, если и критиковать его, надо было делать это тогда, когда он находился на посту. Ж.Сулеев, как бы оправдываясь, объяснил, что его об этом попросили в редакции. Главным редактором “Нового поколения” тогда являлся Бигельдин Габдуллин, который, как было тогда принято считать, был близок к И.Тасмагамбетову и К.Кушербаеву.
Я совсем не знаю, каковы были обстоятельства появления того материала. Но по прочтении его у меня возникло сочувствие к Д.Куанышеву, который не только лишился должности пресс-секретаря президента РК, но и еще задним, так сказать, числом подвергался в печати критике. Как там дальше развивались события, не помню. Но вскоре после нового 1997 года Ж.Сулеев ушел из “Нового поколения”. Некоторое время он проработал у нас, в издательстве “Создiк-Словарь”, а затем перешел в газету корпорации “Атамура” под началом Мухтара Кулмухаммеда.
Я же, сочувствуя в декабре 1996 года отправленному в отставку с поста пресс-секретаря главы государства Д.Куанышеву и укоряя Ж.Сулеева за критику задним числом в адрес того, и не подозревал, чем обернется мой такой порыв в скором будущем…
Как Ж.Султанмуратов сделался моим замом
Кандидатуру Ж.Султанмуратова на пост заместителя поддержал и руководитель канцелярии правительства А.Байменов. Видимо, они с А.Сарсенбайулы обсудили ее еще до того, как предложить мне. Я же хотел увидеть на этом месте Ж.Сулеева. Но мне сказали так: его ты можешь взять позже, а сейчас надо брать Ж.Султанмуратова. Он, мол, опытный, знающий это дело и все такое. В общем, я согласился.
Ж.Султанмуратов на тот момент, как я узнал из его представленной мне анкеты, являлся представителем министерства информации и общественного согласия в Алматы. Не попади ко мне замом, он при переезде столицы в Астану должен был остаться на месте. А этого ему, видимо, очень и очень не хотелось. Те, кто переезжал в Астану вместе со всеми в декабре 1997 года, практически сразу же получали квартиру во вновь построенном доме. Это была огромная привилегия. Сам Ж.Султанмуратов, к примеру, получил отличную 4-х комнатную квартиру балансовой стоимостью порядка 100 тыс. долларов в январе 1997 года. Но это было потом.
Сначала ему надо было поступить на работу в правительство, сидящее, образно говоря, на чемоданах. Это ему удалось с моей помощью. Я написал на него представление. Руководство канцелярии правительства подготовило текст постановления о назначении его моим замом. Бумага уже лежала у премьер-министра. А ответа все не было. День ждем, два ждем. Тишина. Ожидалось, что премьер-министр вызовет его на собеседование. А он все не звал. Ж.Султанмуратов уже постоянно находился у меня в кабинете в ожидании не поступающего вызова.
Часов девять вечера второго дня ожидания зазвонил прямой телефон с гербом и надписью “премьер-министр”. Я поднял трубку. Сидевший рядом Ж.Султанмуратов замер в тревожном ожидании. Премьер-министр с ходу приступил к делу. Сказал, что читает представление на Ж.Султанмуратова. Потом тут же резким голосом спросил, хорошо ли я знаю его и зачем он мне на этом посту. И добавил, что мне надо было бы остановить выбор на ком-нибудь, кого я хорошо знаю. Но у меня колебаний не было. Я, настроенный соответствующим образом, стал давать лестную характеристику Ж.Султанмуратову. Что-де я его достаточно хорошо знаю, что-де он меня не подведет. Премьер-министр остановил меня какой-то репликой и усталым голосом бросил: “Ладно, смотри сам”. Говоря так, он как бы подразумевал: если будет что-то не так, пеняй на себя. Как только я положил трубку, Ж.Султанмуратов вне себя от радости бросился ко мне. Без конца благодарил и говорил, что этого добра, которого я для него сделал, никогда не забудет.
Работа в Астане
После переезда в Астану нам с Ж.Султанмуратовым в качестве временного пристанища определили однокомнатную квартиру в доме, который был полностью занят работниками канцелярии правительства. Семьи остались в Алматы. Так что я Ж.Султанмуратовым общался не только на работе, но и дома. Неоднократно и продолжительно говорили по душам, попивая пиво “Сибирская корона” в бутылках, которые набирали в буфете внизу. В квартире рядом, кстати, жил бывший аким П.Нефедов, являвшийся к тому времени уже советником премьер-министра…
Из разговоров с Ж.Султанмуратовым по душам я узнал многое о нем. В частности, обстоятельства того, как же происходил их – его и Д.Куанышева — уход из пресс-службы президента. Видимо, приход К.Кушербаева на пост ее руководителя оказался достаточно неожиданным. Жунисбек говорил, что и после освобождения от должности Д.Куанышев приходил на работу со своим ноут-буком и проводил время в одном из свободных кабинетов. Другой работы ему, вроде как, долго не предлагали. И его положение оставалось неопределенным. Это, видимо, было очень обидно. Так, во всяком случае, выходило по рассказам Ж.Султанмуратова.
Не знаю, как обстояло с Д.Куанышевым в реальности вследствие тех кадровых перетасовок в пресс-службе президента РК, а вот Жунисбек и спустя год после тех событий был очень зол. Причем не только на К.Кушербаева, при котором он не удержался на посту зама, но и на весь Младший жуз, который тот представлял. Там была какая-то история, вследствие которой Ж.Султанмуратову, по его словам, пришлось уйти по собственному желанию. Я ее пересказывать не хочу. Но она его очень задевала. Излагая ее, Жунисбек каждый раз выходил из себя и наговаривал очень резкие слова в адрес младшежузовцев. Их я тоже не хочу повторять тут. Потому что для понятия того, что произошло потом, важно не их конкретное содержание, а всего лишь суть. При этом Ж.Султанмуратов еще говорил громкие слова благодарности в адрес министра информации и общественного согласия А.Сарсенбайулы, который вошел в положение человека, оставшегося буквально на улице после ухода из пресс-службы президента РК, и создал специально для него должность представителя этого министерства в Алматы.
А потом произошли события, которые, так или иначе, обусловили мой уход из правительства.
Как меня “ушли” из правительства
В конце января премьер-министр Н.Балгимбаев дал первую свою пресс-конференцию в качестве главы правительства РК для отечественных и иностранных журналистов в Астане. Накануне он переживал насчет вопросов на казахском языке. Это было понятно. Еще до назначения на должность премьер-министра в Мангыстауской области к нему журналисты обратились, говоря по-казахски, и он не ответил. Эта история в казахских СМИ имела большой негативный резонанс. Н.Балгимбаев почему-то считал, что у него речь по-казахски получается не очень хорошо. Я же ему сказал, что ни за что не поверю в то, что у человека, родившегося и выросшего в Атырауской области, могут быть какие-то проблемы с казахским языком. Убеждал, как мог, его в том, что казахская речь у него самая нормальная. Кажется, получилось. На пресс-конференции много было вопросов от казахских журналистов, и никаких проблем не возникло. Вел ее я. Сейчас могу сказать, что тогда намеренно старался давать для журналистов казахских изданий больше возможностей задать вопрос.
После пресс-конференции, вернувшись к себе, домой, я был застигнут врасплох звонком Жанибека Сулеева из Алматы. Он, как я уже говорил, работал в корпорации “Атамура”. Так вот, Ж.Сулеева, оказывается, накануне вызвал к себе ее президент М.Кулмухаммед и сказал, что он выдвигается на должность пресс-секретаря премьер-министра РК и должен сейчас же отправиться на собеседование с Д.Куанышевым, проводящим отбор кандидатов на эту должность. Попав к последнему, Жанибек не преминул спросить: а как же А.Тажутов – ведь он же сейчас занимает этот пост. Ему ответили: он уйдет. Это – мол, решенный вопрос.
На тот момент Д.Куанышев являлся руководящим работником агентства РК по инвестициям, председателем которого являлся А.Есимов, занимавший одновременно и должность вице-премьера. Было не понятно, почему именно работники этого ведомства, даже если бы действительно понадобилось менять пресс-секретаря премьера, должны были брать на себя труд по подбору новых кандидатур. Я на всякий случай связался с А.Сарсенбайулы и, рассказав эту историю, задал соответствующий вопрос. Тот сказал, что это похоже на провокацию. И заверил, что ему лично ничего такого о предполагаемой замене не известно.
Я решил, что это, наверное, дурная шутка. И больше ничего не стал предпринимать.
В феврале правительственная делегация во главе с премьер-министром отправилась в Ташкент. Предстояли очень и очень непростые переговоры. Проходили они в гостинице “Интерконтиненталь” в Ташкенте. Споры были настолько жаркие, что журналисты, выведенные в коридор, спрашивали у меня, время от времени выходившего к ним с теми или иными сообщениями: они там ссорятся, что ли?! Но это были просто переговоры, хотя и непростые. После них там же в ресторане был дан обед в честь казахстанской делегации. Наши, насколько я помню, были весьма довольны результатами переговоров.
Вернувшись в Астану, я снова вошел в обычный ритм работы. Спустя несколько дней ко мне подошел Булат Мукушев, консультант нашей пресс-службы, и сообщил, что пока я находился в Ташкенте, у нас в пресс-службе появился Д.Куанышев. По его словам, этот самый руководящий работник агентства по инвестициям собрал всех наших работников с тем, чтобы провести совещание. Оно было посвящено вопросу о том, как строить работу пресс-службы после ухода А.Тажутова. Я спросил: “А где же при этом был мой заместитель Ж.Султанмуратов?”. Б.Мукушев ответил, что Ж.Султанмуратов сидел по правую руку от Д.Куанышева.
Таким образом, получалось, что мой заместитель не только присутствовал на этом так называемом совещании, проводившимся не имеющим никакого должностного отношения к пресс-службе лицом, но и не думал сообщать мне, ее руководителю, о нем. Б.Мукушев, полагая, что мне и без него станет известно об этом совещании, ждал, когда я соберу всех и внесу ясность в ситуацию. Но прошло несколько дней, и он понял, что я продолжаю оставаться в неведении. Тогда сам решил рассказать мне обо всем.
После этого у меня с Ж.Султанмуратовым был жесткий разговор. Но прежде я окончательно удостоверился в произошедшем событии. Мне стало ясно, что у меня нет никакого тыла. В той ситуации я сделал единственно правильный, как мне казалось, шаг. Я принял решение дать расследованию этого инцидента официальный ход. И написал заявление на имя руководителя канцелярии правительства А.Байменова и премьер-министра РК Н.Балгимбаева, где настаивал на проведении служебного расследования в отношении поступка Д.Куанышева. В противном случае, писал я, мне не остается ничего, кроме как подать в отставку. Читая мое заявление, А.Байменов вяло задавал вопросы типа: как вы себе представляете такое служебное расследование в наших условиях, кто его проведет, каким образом оно должно проводиться?! Я сказал: тогда передайте это премьер-министру, и пусть он принимает решение.
Но, насколько мне известно, заявление продолжало оставаться у А.Байменова. Он вызвал к себе Ж.Султанмуратова и имел с ним долгий разговор.
Еще недели полторы все оставалось так, как есть. Такая ситуация меня не устраивала. В конце концов, я потребовал, чтобы мой вопрос был рассмотрен на уровне премьер-министра. Было назначено время. Между тем я обратился к Ж.Султанмуратову и поставил перед ним условие: он должен подробно изложить все, что произошло в пресс-службе с участием Д.Куанышева за время моего отсутствия в заявлении на имя премьер-министра РК Н.Балгимбаева. Он поначалу решительно отказывался, говоря, что в этом случае настанет конец его карьере на государственной службе. Но я настаивал на своем. Сказал: если даже мне придется уйти, прежде я добьюсь твоего увольнения. А напишешь – тогда, мол, вопроса о тебе не буду ставить ребром.
В конце концов, Ж.Султанмуратов согласился и подробно написал обо всем в своем заявлении на имя премьер-министра. Этот документ я передал Н.Балгимбаеву из рук в руки. Еще предложил ему выслушать Ж.Султанмуратова лично. Но премьер-министр не стал этого делать.
Когда события приняли уже такой серьезный оборот, я обратился к Жунисбеку и предложил ему позвонить Д.Куанышеву с тем, чтобы узнать, каков же будет теперь его настрой. Ж.Султанмуратов пошел, позвонил и вскоре вернулся. И сообщил: “Дулат сказал: ваш А.Тажутов все равно уйдет – хочет он того или нет!”.
А у премьер-министра разговор был примерно следующего содержания. Н.Балгимбаев сказал что-то вроде того, что, мол, с учетом его непростых отношений с А.Есимовым проведение служебного расследования представляется проблематичным. То есть получалась такая ситуация: в любом случае с Д.Куанышевым, по всей видимости, ничего не поделаешь. Он, наверное, это прекрасно сознавал, раз заявлял: “ваш А.Тажутов все равно уйдет – хочет он того или нет!”.
Я понял, что остался один и поддержать меня, выступить в мою защиту, некому. Тогда, чтобы ускорить свой уход и избавить от лишних головных болей канцелярию правительства и самого премьер-министра, написал заявление об уходе по собственному желанию с формулировкой “по состоянию здоровья”. На что Н.Балгимбаев сказал: “Перепиши, ссылку на состояние здоровья не делай. Ты еще относительно молод, кто знает, может, в будущем опять появится возможность поработать на государственной службе”. Он, пожалуй, был в правительстве и канцелярии единственным, кто хоть сколько-нибудь сочувствовал мне.
Ахас ТАЖУТОВ,
пресс-секретарь премьер-министра
и руководитель пресс-службы правительства РК
с октября 1997 г. по март 1998 г.