Существующий баланс сил между ключевыми державами (США, Россией и Китаем) в настоящее время в достаточной мере удовлетворяет геополитические интересы Казахстана. Однако, тенденции развития глобальной геополитической обстановки дают основания полагать, что в течение 15-20 лет этот баланс может измениться существенным образом, что неизбежно поставит перед Казахстаном серьезные вызовы.
Сложившийся баланс сил стал результатом крушения Советского Союза — америкоцентричный мир, где вокруг единственной сверхдержавы вращаются региональные центры силы (включая Россию и Китай).
В тоже время последние несколько лет мы наблюдаем неуклонное возвышение Китая, которое вызывает все большие опасения многих наций. В Восточной Азии, разбогатевшему Китаю, благодаря гибкому сочетанию торгово-экономических и военно-экономических шагов удалось перехватить внешнеполитическую инициативу у Японии и США. Сегодня для него единственная проблема на Востоке это Тайвань. Приобретение Тайваня позволит Китаю взять под контроль морские коммуникации Японии и стран Юго-Восточной Азии, значительно усилить собственные военно-политические и экономические возможности. По словам президента Тайваня, лидера Демократической партии “Тайвань это ключ, который запирает экспансию Китая на Запад”.
Для Америки потеря Тайваня будет означать потерю важнейшего элемента военного сдерживания Китая. Тайвань, “непотопляемый американский авианосец” есть императив национальной безопасности США. Попытка Китая решить тайваньский вопрос силовым способом будет неизбежно означать вовлечение в конфликт Соединенных Штатов.
С другой стороны, Тайвань это национальная китайская проблема, имеющая огромное внутриполитическое значение. КПК должны решить вопрос воссоединения до 2010 года. В противном случае коммунисты потеряют доверие нации, что может привести к краху существующего в Китае режима.
Армия Китая, несмотря на громкие заявления китайских генералов, пока не способна к ведению наступательной, агрессивной войны. Поэтому насущной задачей для Пекина является ускоренная модернизация его военного потенциала (главным образом, наступательного компонента). Основным поставщиком технологий и вооружений в Китай в условиях эмбарго на поставку вооружений из стран Запада является Россия.
Россия уже давно отошла от иллюзий, что ее примут в западный клуб. Более того, она испытывает военно-стратегическое давление на всех направлениях “Дранг Нах Остен” — балтийском, черноморском, кавказском. Сегодня аэродромы НАТО в Прибалтике, завтра они будут в Украине, Азербайджане, Грузии. Не удивительно, что интересы Москвы и Пекина совпадают на антиамериканской основе. Как члены Совбеза ООН они выражают общую позицию по иранскому вопросу, как участники шестисторонних переговоров — по северокорейскому. Москва и Пекин противятся включению Японии в состав постоянных членов Совбеза ООН. Совместно они намерены включить Иран и Пакистан в состав ШОС.
ШОС выступает важным механизмом реализации общих целей обеих стран. Основная задача этой организации – обеспечение безопасных стратегических тылов на центральноазиатском направлении. Развертывание американской инфраструктуры в этом регионе и вообще наращивание американского влияния представляет непосредственную угрозу обеим странам. Со стороны России с регионом граничат военно-промышленные районы Урала и Сибири, Татарстан и Башкирия, БАМ, группировка стратегических ракетных войск. Так называемое “мягкое подбрюшье” России, одно из наиболее уязвимых мест в российском теле. Со стороны Китая регион граничит с уйгурской автономией и крупными нефтепромыслами СУАР.
Национальным интересом России в регионе является задача блокирования выхода топливных ресурсов на мировые рынки в обход ее территории. Здесь интересы КНР и России вступают в противоречие, поскольку, Китай, наращивая темпы потребления энергетических ресурсов, дает возможность странам Центральной Азии осуществить уход от российской транспортной зависимости.
Для Соединенных Штатов Америки развертывание полноценной военной инфраструктуры в Центральной Азии необходимо для осуществления военного сдерживания Москвы и Пекина. В случае начала войны с одним из противников (очевидно, что при таком развитии событий один из них останется в стороне) США смогут открыть с центральноазиатского направления второй (третий) фронт.
Вашингтон понимает, что, находясь в транзитной зависимости от России, Центральная Азия не сможет изменить свои геополитические векторы. США, в своих подходах рассматривают Центральную Азию в привязке к Кавказу (уже осуществлен нефтепровод БТД, на очереди газовая труба) и в контексте “Большой Центральной Азии”, который предусматривает вывод ресурсов региона на мировые рынки через Афганистан и Иран. Без решения иранского вопроса, осуществить альтернативные пути транспортировки ресурсов не удастся.
России выгодна напряженность в отношениях между США и Ираном, поскольку она позволяет отсрочить строительство труб из Центральной Азии через иранскую территорию. Кроме того, Китай и Россия поддерживают Иран по принципу “враг моего врага – мой друг” в интересах отвлечения внешнеполитического внимания Америки от самих себя.
Ликвидация Ирака, как региональной державы создала предпосылки к росту регионального веса Ирана. Жесткая антиеврейская и антиамериканская политика позволила Ирану привлечь к себе симпатии всего мусульманского мира, стать лидером уммы. То есть Пекин и Москва, при посредничестве Тегерана, используют исламский фактор в своей антиамериканской игре, подобно тому, как Америка использовала Пакистан в период вторжения советских войск в Афганистан, Иран мобилизует все имеющиеся у него средства для организации сопротивления американской оккупации в Ираке.
Поэтому, представляется, что попытка разрешения иранского вопроса военным путем чревата для Америки самыми тяжелыми последствиями, учитывая ее вовлеченность в Афганистане и Ираке. С другой стороны, не решение иранского вопроса и уход Америки из Ирака и Афганистана может повлечь за собой не менее масштабные последствия: дестабилизация Израиля и проамериканских арабских режимов на Ближнем Востоке, расширение иранского влияния на Среднюю Азию и Кавказ (иными словами, возрождение иранской империи). Ввиду этого, есть основания полагать, что Соединенные Штаты все же решаться на проведение иранской компании. В целом, исход ближневосточного похода Вашингтона видится весьма неопределенным. В худшем случае Америку ждет закат имперской карьеры и сворачивание мировых дел, в лучшем надежные тылы и топливо для разрешения российско-китайского вопроса.
Российско-китайское сотрудничество на антиамериканской основе носит краткосрочный, тактический характер. По классификации некоторых экспертов Россия и Китай, впрочем, также как и Америка относятся к так называемым государствам-хищникам (predator nations). Дружба между ними возможна лишь на период решения совместной задачи. В данном случае – борьба с американским доминированием.
Естественно, что Америка попытается, в случае нарастания очевидной угрозы ее позициям на континенте, вбить клин в эту дружбу. Как, например, когда Мао отвернулся от СССР, расколов, тем самым, единый и страшный доселе коммунистический фронт. Китай, при этом, получил солидные экономические дивиденды, на которых и развился к настоящему времени. Америка следует старинной английской геополитической традиции: из двух ведущих сил на континенте поддерживать слабейшую, не давая им объединиться против тебя. Вашингтон может, например, пойти на определенные уступки либо Пекину (Тайвань, вопрос объединения Кореи, японский вопрос) или Москве (влияние на постсовестком пространстве). По большому счету, целью российско-китайской антиамериканской дружбы является выбивание именно такого рода уступок со стороны Вашингтона.
С другой стороны, Москва, в силу разности потенциалов будет неизбежно превращаться в младшего партнера Пекина, его сырьевого придатка, к тому времени, когда он поднимет свой технологический уровень. Следует ожидать, что по мере того, как совокупная мощь Китая будет превосходить, мощь России – она будет дрейфовать в сторону Запада в поисках защиты сибирских владений.
Что делать Казахстану в таких условиях? Ведь только определенный баланс сил между ключевыми игроками лежит в основе нашего суверенитета. Любое резкое его изменение может повлечь за собой раздел страны по сговору, либо прямое включение в состав другого государства. Военный потенциал Казахстана не приходится сравнивать с потенциалами ведущих держав, а именно только они (не Узбекистан, не террористы) могут представлять угрозу национальному суверенитету при развитии соответствующей обстановки. Известно, что в основе международного права, как и любого права, лежит насилие.
Нет сомнений, что приоритетной задачей для Казахстана на обозримую перспективу будет наращивание его военных возможностей.
Во-первых, это развитие ракетно-ядерного потенциала. Ракетная программа и программа развития мирного атома должна быть выстроена так, чтобы Казахстан был способен в необходимое время, в сжатые сроки создать ядерные заряды и доставить их на средние расстояния. Так поступает Япония – развитая мирная ядерная энергетика и высокотехнологичные средства доставки, наведения. Но все знают, де-факто, Япония – ядерная страна. Сюда же следует отнести и Южную Корею. С другой стороны, легализация ядерного потенциала это не всегда проблема для великих держав – Израиль, Индия, Пакистан, ЮАР. Большие державы всегда могут помочь друзьям в создании ядерного оружия. Так, в ответ на американо-индийские ядерные договоренности, Китай пригрозил Америке вооружить своих друзей.
Реалии таковы, что сегодня ядерное оружие это единственно реальный инструмент предотвращения войны. Только угроза получения несопоставимого с выгодами войны ущерба может остановить агрессора.
Во-вторых, необходимо инициировать создание оборонного блока в рамках Центральной Азии, без участия внешних стран, но возможно с приглашением Турции. Очевидно, что Казахстан, создавая две трети ВВП Центральной Азии способен организовать такой блок. Насущность подобного блока очевидна. Центральная Азия это исторически единый регион, Туркестан. Угроза безопасности одной страны это непосредственная угроза другой. В отличие скажем от ДКБ, где Белоруссию или Армению вряд ли обеспокоит, активизация ИДУ в нашем регионе. Помимо этого, ОДКБ это организация России, инструмент реализации ее геополитических устремлений. Центрально-азиатский регион, численностью в 50 млн чел, которая постоянно растет, представляет уже довольно весомую военно-политическую единицу в системе региональной безопасности.
В рамках блока было бы целесообразным создание постоянных сил быстрого реагирования в размере 3-4 бригад, которые проходили постоянное обучение в боевых зонах (Афганистан, Ирак).
Полагаю, что осуществление подобных шагов могло бы существенно поднять геополитический статус Казахстана на континентальном уровне, обеспечить адекватный, реальный ответ на вызовы завтрашнего дня.