Самые стойкие дачники в этом месяце вернулись в город. Загрузили в машины по несколько сот банок — маринадов, варений, солений, компотов, салатов, яблок в ящиках, клубневых овощей в мешках, насушенных ягод и трав, также прихватили то, что каждый считает особо ценным для себя (вдруг воры залезут!) – кто икону, кто антикварный самовар, кто переносной телевизор. Повесили замки на дверях, ещё раз обошли участок и уехали со вздохом: “До свидания, дачка, до весны…”.
Первые алматинские дачи появились в ту пору, когда появились первые переселенцы из России из высших и средних сословий, примерно с 1860-80 годов и были усадебками в предгорьях для отдыха великосветских дам с их отпрысками, утомлённых пылью и жарой форта Верного. Что и говорить, знали, где выбрать место – тогда апорт только начинал своё триумфальное шествие по краю, а какие были почти нетронутые малинники и ежевичники, можно себе представить… В 1927 г., Троцкий с семьёй почти полгода жил на одной из таких дач.
При советской власти, дачами стали наделять сначала военное начальство, писателей, крупных учёных, а с середины 30-х годов распространение получили “коллективные сады” для трудящихся. В 1949 г. было принято постановление Совета Министров СССР “О коллективном и индивидуальном огородничестве и садоводстве рабочих и служащих”, которое положило начало широкому развитию коллективного и приусадебного садоводства.
Но по настоящему массовое дачное строительство бурно развилось во времена хрущёвской “оттепели”, так как несмотря на обширную программу освоения целины, в Советском Союзе сохранялись проблемы с продовольствием. Была и другая причина. Состарилось первое поколение советских людей, выживших в войне и прочих катаклизмах. Хрущев, давший старикам пенсии, тем самым дал этому социальному слою возможность получать какие-то деньги и ничего при этом не делать. Кроме того, введённая пятидневка позволила несколько разогнуться и трудящимся. У людей появилось свободное время. При почти тотальном отсутствии в Советском Союзе всех традиционных способов его заполнения — не могут же все заниматься художественной самодеятельностью, а “мыльных” опер ещё не было — это было серьезной проблемой. Неприкаянные люди, не знающие, куда себя деть, могли додуматься и договориться бог знает до чего.
Народ надо было как-то занять. Лучше всего какой-нибудь работой – тут то и понадобились дачные товарищества.
В принципе, первичный ажиотаж вокруг соток понятен. После долгого битья по рукам, власти вдруг разрешили людям что-то делать для себя. Хотя давали эти шесть соток не просто так, а с выдумкой. Участки очень часто выделяли подальше от городов, на неудобьях, под высоковольтными линиями, на отвалах шлака металлургического комбината, в оврагах, вдоль трубопроводов, впритык к свалкам, в непосредственной близости к химкомбинатам. Кто не знает про алматинские дачи, “размазанные” по почти вертикальным склонам, где, для того, чтобы попасть в сад, надо карабкаться по деревянной приставной лестнице.
Добираться до места было возможно как минимум на двух автобусах и потом час ходьбы по буеракам. Это сейчас Верхняя Каменка – почти город, а пятьдесят лет назад до неё ещё дотопать надо было…
Сколько существуют дачи как явление, столько же идут ожесточённые споры о них. У хулителей свои аргументы.
Руководитель направления “теоретическая география ландшафта” Института национальной модели экономики Владимир Каганский (Россия), считает: “В погоне за близостью к природе участники дачного бума заняли, застроили, ограбили и загадили эту самую природу; расчленили её на части и оттеснили её от прочих жителей городов. Дачники — автомобилисты в выходные создают пробки на дорогах, ведущих из города в область. Дачный бум — разрушение той среды, где должны формироваться простые и ничем не заменимые образы и понятия: поле, лес, луг, роща, деревня, сельский погост, ключ, ручей, река. Дачный бум наносит серьёзный урон культурному ландшафту пригородов мегаполисов, выводит из сельскохозяйственного оборота плодородные земли и ведёт к деградации природных экосистем”.
Почитаешь и задумаешься – оказывается, страшнее дачника зверя нет…
Многие ненавидят дачу и особенно дачников “чёрной нутряной ненавистью”, называют их пошлыми обывателями, страстотерпцами с грядки и куркулями.
Сильнее всех презирают их городские бездельницы, которым в Рамстор съездить на машине и погулять там с корзиной на колёсиках – тяжкий труд. Дескать, всё же купить можно, и в супермаркетах такой выбор. А какой выбор – китайские огурцы — помидоры и вялая зелень без вкуса и запаха, ледяной недозрелый виноград, зелёные дыни, твердокаменные персики, пластмассовая клубника, все эти мерзкие на вид киви, фейхоа, ещё какие-то неведомые, шипастые и волосатые фрукты по астрономическим ценам… Всё, что в Европе не доели? Это выбор?
У защитников дачного образа жизни свои тоже очень веские аргументы.
Что могут дать \»шесть соток\»?
1. Люди заняты приятным им делом, и внуков на лето могут забрать из душной квартиры. Благотворное влияние межпоколенческого общения ещё никто не отменял. Часто воспоминания о дедушках и бабушках являются у взрослых людей самыми светлыми и тёплыми.
2. Если разумно организовать дело, то на дачных участках можно производить такое количество высококачественной продукции, что оно будет сопоставимым с тем, что дают крупные фермерские хозяйства и заграница.
3. Если бы были созданы условия для сбыта дачной продукции, какой нормальный человек отказался бы закупаться именно там?
И в этом может быть корень зла. Зачем отбивать клиентов у \»маркетов\», плодить конкурентов заграничным поставщикам – они ведь так привыкли сбывать нам генномодифицированную дрянь, зачем продлевать годы жизни пенсионерам, от которых уже все, что можно было получено? Хотя какие конкуренты бабушки с их малиной в ведёрках?
Это же просто позор, когда слышишь от иностранцев недоумённые вопросы : “У вас столько земли, почему вы её не осваиваете?”.
Но как раз таки дачники и осваивают, ещё снег не сойдёт, а пожилые бывшие учительницы, инженерши, бухгалтерши с рюкзаками за спиной едут на свои родные где шесть, где двенадцать соток. Сколачивают из досок так называемые высокие грядки, на которые потом высадят рассаду, а пока эта рассада стоит на подоконнике в кухне, ждёт своего часа. Дети их снисходительно смеются, суют под нос калькуляторы с выкладками: “Мама, ты посмотри, зачем тебе, одного бензина сколько сожжем”. А мама не гордая, сама доберётся, до дачи доехать 100 тенге на пригородном раздолбанном автобусе и ещё 25 тенге на городском. А чтобы в тот же день не возвращаться, сэкономить лишний доллар, останется ночевать в сыром после зимы дачном домике. В мае самоотверженная мама переберётся на дачу с пустыми банками, купит молодых курочек, или даже парочку коз, заберёт к себе внуков, всё лето будет передавать в город детям яйца и молоко со свежей зеленью, а ещё ползать по грядкам, таскать навоз, поливать каждый росточек из ковшика, а в августе срастётся с закаточной машинкой, чтобы в ноябре привезти домой стратегический запас продуктов на всю зиму. Вот над этой самой готовностью страдать во имя прокорма семьи смеётся поколение, которому телевизор вкрадчиво нашептал: “Заботься о себе…”, которое палец о палец не ударит, если оплата за труд покажется неадекватно низкой по сравнению с его великими талантами и умениями.
Да, дача не самое гениальное изобретение человечества, дачный труд не самый рентабельный и не самый производительный, потому что в условиях зоны рискованного земледелия, урожаи с шести соток действительно несравнимы с урожаями коллективных хозяйств и коммерческих сельхозпредприятий, да, многие, не умея рассчитать силы и из привычки не жалеть себя, костьми ложатся на своих сотках. Но это поколение не виновато, что так сложилось, что пришлось тащить на своих плечах “социальные эксперименты”, переход страны из одной политической системы в другую, приватизации и прочие прелести переходного периода, и дача была спасением и кормилицей в самые беспросветные годы. Генетическая тревога подсказывает – запасайся, мало ли что. Да и власти не дают расслабляться, время от времени устраивая бег с препятствиями в виде акций то по получению новых земельных актов, то вдруг приезжают из земельного комитета и начинают перемерять участки, а дачник с замиранием сердца ходит за ними по участку с заискивающим видом и с прижатыми к груди документами. В прошлом году, у себя в дачном кооперативе автору довелось вызывать скорую помощь для пожилой соседки, которой объявили, что строящаяся рядом школа олимпийского резерва остро нуждается в её земле, им как раз не хватает именно её десяти соток, чтобы построить бассейн повместительней.
И уж совсем “радостная” новость последних дней — разработан проект Генерального плана развития пригородной зоны города Алматы, и ничего хорошего от этой задумки властей дачники лично для себя не ожидают. Возможно, хотят отнять под “госнужды” и по новой продавать земли. И кого волнует, что дачи уже сложившиеся населённые пункты, половина обитателей – переселенцы из аулов и из Каракалпакии, для них это – единственное жильё. Многие пенсионеры живут здесь круглогодично, чтобы высвободить квартиры 20-25 летним внукам, не путаться у молодых под ногами…
Соседка, главный непререкаемый авторитет нашего дачного посёлка — дачный стаж 40 лет, рассказала, что внук уговаривает её продать дачу, и купить ему, родимому, машину за тридцать тысяч долларов. Такое вложение кажется ему очень разумным. Соседка сокрушается: “Это как, по — хозяйски?!”.