“Собственное мнение в толпе – всегда “дух противоречия”.
NN
Политики – это те же люди, только похуже. Потому что они в той или иной степени наделены властью, а власть портит человека. При этом политикам, как и всем людям, тоже нужно когда-то и где-то самореализоваться, расслабиться, покрасоваться, посплетничать, похвастаться, решить вопросы. Саммит ОБСЕ в Астане оказался очень удобным для мероприятия в формате карнавала. Но, как и на любом карнавале, не обошлось без политических шалостей, подколов и розыгрышей (под маской и в “чужом” костюме ведь не определишь кто перед тобой наверняка). Однако все прошло в рамках политических приличий.
Главный политический (в смысле влияния), финансовый и организационный ресурс с казахстанской стороны был у Ак Орды. Однако вставить свои “три копейки” пытались и политические противники режима, и НПО (не путать с “прикормленными” властью якобы неправительственными организациями), и искатели справедливости, для которых саммит 1-2-го декабря в Астане казался последним шансом донести свою беду до общественности.
В итоге, получилась ситуация как с антифашисткой передачей “Человек из народа”, которая транслировалась из СССР на Германию во время Великой Отечественной войны. Вещание велось на немецком языке и выходило в эфир во время пауз между передачами гитлеровских радиостанций на их же волне. Высказывания “человека из народа”, ограниченные во времени, состояли всего из нескольких фраз, вроде “Все ложь! Вспомните, что Гитлер обещал всем победоносно завершить войну еще в 1941 году”. Опасность вклинивания советской информации заставила фашистских дикторов говорить скороговоркой и сокращать паузы, из-за чего срабатывал фонетический барьер. То есть информацию не понимают не только, когда говорят на чужом для человека языке, но и в результате произнесения слов быстро, невнятно, при использовании незнакомых или несоответствующих контексту жестов или когда жестикуляция слишком активная и быстрая. В общем, любое сообщение можно не понять – по результату это то же самое, что не слышать и не видеть.
В Казахстане цензуры нет (про это написано в Конституции), но есть формат. Поэтому, чтобы “неформатные” вещи в ходе саммита не заполняли медийное пространство, все официальные, провластные, околовластные, псевдонейтральные и псевдооппозиционные СМИ, политики, политологи и общественные деятели активно заполняли эфир благожелательной к саммиту информацией. Но делалось это таким метражом и “скороговоркой”, что зрители, читатели и слушатели попали в ситуацию фонетического, семантического и стилистического непонимания.
Из потока вещания получалось, что ОБСЕ – это что-то большое и хорошее. А потом “в паузе” диссонансом проскакивает жалоба министра иностранных дел Узбекистана Владимира Нурова на то, что Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе ничего не сделала для предотвращения межэтнической резни в Оше. Президент Афганистана Хамид Карзай благодарит председателя ОБСЕ за экономическую помощь, оказанную его стране. И обыватель задаются вопросом: Афганистан теперь в Европе? Потом “в паузе” проскакивает, что по рассекреченным Wikileaks материалам хозяин Кабула у американцев проходит как “параноик”. Вроде бы и приятно, что параноик за деньги поблагодарил, но нужно ли ему их давать в принципе? Потом Канат Саудабаев, глава отечественного МИДа, заявляет, что на казахстанско-американское стратегическое партнерство публикации Wikileaks не повлияют. Сразу возникает мысль: а что, могли повлиять?
Семантический уровень непонимания – это когда фонетически слово “наше”, а по смыслу “чужое”. Особенно хорошо это видно на примере использования жаргона. Когда друзья со двора зовут подростка пить “газировку”, а родители не могут увидеть в этом тайного знака “водка”. Приехавшие на Саммит главы государств и правительств вроде бы используют одни и те же слова, но вкладывают в них свой смысл. “Демократия”, “стабильность”, “правоохранительные органы”, “безопасность”, “национальные интересы”, “развитие”, “сотрудничество” – слова вроде бы у всех одинаковые, а поступки, которые их сопровождают, совсем разные.
В советское время случилась такая история. Бригадиру строителей нужно было поправить балконную стойку, покривившуюся на самом видном месте. Он влез туда с молодым рослым парнем – новичком на стройке – поддел стойку ломом и приказал “Бей по ребру!” – “Ты что, с ума сошел?!” – “Бей по ребру!.. пи-пи-пи…Скорее!” Тогда новичок размахнулся кувалдой и ударил бригадира по ребрам. Тот птицей полетел с третьего этажа, к счастью, в сугроб. Суд молодого оправдал, а в частном определении указал: “Прежде чем отдавать команды, надо объяснить, что они означают”. Ведь “по ребру” для строителя, медика, полицейского и политика имеет очень разный смысл.
Однако все эти сюжетные линии в целом не испортили карнавала ОБСЕ в Астане. Как на всяком большом мероприятии, каждый мог найти себе компанию по душе. Даже если на саммите кто-то оказывался “туристом” (человек из другой тусовки), радушный хозяин и для него находил лишний кусок и кров. ОБСЕ – это же по большому счету условность. А главное – ощущение праздника. Каждая собака должна знать, чье мясо она съела, а политики посообразительнее будут. Поэтому на дежурные добрые слова в адрес хозяина мероприятия не скупились. Кое-что и себе на ус мотали, ведь огнестрельное содружество подразумевает многообразие формул решения внутренних, внешних и чужих проблем.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена