После распада советской империи миллионы ее русских граждан, проснувшись поутру, обнаружили себя на территории новой страны, коренные жители которой бодро возводят национальное независимое государство. Многие “некоренные” после этого принялись собирать чемоданы.
Казахстанское Агентство по статистике честно подтверждает: отрицательное сальдо миграции в период с 1992 по 2000-й уверенно превышало в республике 100 тысяч человек в год, а в 1994-м вообще составило 406 тысяч. Всего за первые восемь лет независимости Казахстан покинули более двух миллионов бывших сограждан. То есть восьмая часть населения. В основном эти люди уезжали в Россию.
Для объективности надо заметить, что кроме 1994 года в казахстанско-российской истории был еще и 1954-й, когда в кустанайские, кокчетавские, Северо-казахстанские, тургайские степи из Центральной России хлынул поток целинников. Они вслед за столыпинскими переселенцами, ссыльными народами и строителями великих металлургических и горно-обогатительных комбинатов радикально разбавили местное население. Настолько радикально, что по результатам Всесоюзной переписи 1959 года в Казахской ССР насчитывалось всего лишь 29 процентов казахов.
Причем, автору этих строк совсем не нужно далеко ходить за иллюстрациями к драматической статистике. Потому что родители автора приехали в Северо-Казахстанскую область в 1962 году с двумя маленькими детьми и вскоре завели на гостеприимной казахской земле третьего ребенка. Надо заметить, что движение нашего крестьянского рода на восток началось еще до войны из Липецкой области. В том южнорусском краю с XV века существовала Шацкая засека, оборонительная линия против набегов крымских татар, давшая название фамилии. Татары за все века не смогли стронуть моих предков с места, но это удалось большевикам. В 1930 году мой прадед Иван Шацких, один из самых зажиточных мужиков в Боринском районе, не стал дожидаться раскулачивания и перевез семью из Липецкой области в Ташкент. Некоторые мои родственники и поныне живут там (привет футболисту Максиму Шацких), а другие вернулись, но уже не под Липецк, где в доме прадеда еще лет 50 после его отъезда размещался сельсовет, а на Восточную Украину. И уже оттуда мой отец вместе с другом по шахтерской бригаде отправился на целину. Однажды переехав, во второй раз на это решиться проще.
На целине отец со своей бригадой, уже строительной, построил несколько десятков домов, в которых и поныне живут мои бывшие одноклассники и соседи. В Казахстане прошла вторая половина жизни моих родителей, с радостями и горестями. А в 90-е все трое выросших детей покинули республику: мы с братом уехали из Алма-Аты в Россию, а сестра с мужем из Петропавловска в Германию. Такой вот срез демографической ситуации.
Возвращаясь к общим цифрам, надо сказать, что началу “нулевых” глобальный процесс переселения народов из Казахстана в целом завершился, а затем количество приехавших в республику даже стало преобладать над числом убывших. Правда, весьма незначительно: с 2004 года, когда впервые сальдо оказалось положительным, до 2012-го общий “плюс” во встречных миграционных потоках составил всего 97 тысяч человек. Это в 20 раз меньше, чем уехало народу в 90-е.
Причем, и естественный прирост населения (то есть разница между количеством родившихся и умерших) в Казахстане упал с 14,3 в расчете на 1000 человек в 1990 году до 4,6 в 1998-м. Затем естественный прирост опять начал потихоньку увеличиваться и составил в 2011 году уже 13,8 на 1000. Но, как видим, прежний советский уровень так и не достигнут. Агентство РК по статистике этого обстоятельства не скрывает, сообщает грубую правду напрямик.
Гораздо более деликатно казахское агентство отслеживает национальный состав уехавших, приехавших, умерших и родившихся. Точнее сказать, никаких данных на этот счет сайт статагентства не содержит вообще. Их можно найти в материалах переписи 2009 года. Там сообщается, что процент казахов теперь составляет 63,1, а русских 23,7. Цифры предыдущей переписи 1999 года: 53,4 и 30,0 соответственно. А общая численность населения упавшая с 16,3 млн. (1990 год) до 14,8 (2002) практически вернулась в конце “нулевых” в исходное положение — на уровень 16,2 миллиона.
Впрочем, итоги переписи-2009 подводились довольно скандально, тогдашние руководители статагентства были обвинены в хищениях и бежали из страны. Явившиеся в третьем акте прокуроры обнаружили, с одной стороны, нецелевое использование денег, с другой — приписки в 300 тысяч человек. Ведущий казахстанский демограф Макаш Татимов заметил по этому поводу, что результаты переписи не пригодны для научного анализа, и, скорее всего, представляют собой кривое зеркало, а не реальное отражение казахстанского общества.
Ну ладно. А что у нас происходило по другую сторону границы? В России?
В 90-е там тоже шли тектонические процессы. С 1990 года по 2012-й россиян стало меньше на пять миллионов человек. Для 147-миллионной страны это серьезная потеря. И вообще, в мире почти нет государств, которые в мирное время сокращают, а не увеличивают население.
Но падение числа российских жителей оказалось бы гораздо более значительным, если бы не приток переселенцев из ближнего зарубежья. Сальдо внешней миграции у России, в отличие от Казахстана, все эти годы было положительным. Только за период с 1990 по 2002 год в РФ переселилось на постоянное жительство 11 млн. человек. Больше половины из них – русские. В том числе почти два миллиона человек приехали из Казахстана.
С тех пор прошло еще десять лет. Миграционные потоки ослабели, из бурных рек они превратились в ручьи, но все-таки каждый год только из Украины, Казахстана и Узбекистана в Россию переселяются 120–150 тыс. человек. Без всяких госпрограмм. По большей части это славяне, люди с профессией и кое-какими деньгами. Не рассчитывая на поддержку российских чиновников и руководствуясь известным принципом “не верь, не бойся, не проси”, многие из них просто переезжают в сопредельный российский регион: из украинской Сумской области в Белгородскую или из Кустанайской в Челябинскую. Туда, где есть родственники или хорошие знакомые, где у детей есть возможность поступить в институт и учиться по российским учебникам истории и литературы. А более амбициозные и молодые находят работу в большом российском городе, покупают или снимают жилплощадь и включаются в московскую (питерскую, новосибирскую или самарскую) гонку за европейским уровнем жизни.
Им не особенно рады другие участники этих состязаний. И вообще к “неорганизованным” русским, которые приезжают без сертификатов, отношение в России довольно часто недоброе. Когда Государственная Дума приняла поправку в закон о гражданстве, упрощающую для переселенцев процедуру получения российского паспорта, об этой новости радостно сообщили все газеты и телеканалы. Но забыли добавить, что упрощение процедуры касается только тех переселенцев, которых отправляют в отдаленные районы страны в рамках хитромудрой программы содействия переселению соотечественников.
При этом надо отдавать себе отчет в том, что те русские, которые без программ и пособий переехали из стран СНГ в большие города РФ и окрестности этих городов, борются за место под солнцем не столько с местными жителями, сколько с другими переселенцами, часто вообще не владеющими русским языком. Немного оттесняя их, занимая часть общей ниши. Без этих русских Россия уже была бы заметно более смуглой. А так доля русского населения в РФ держится с конца 1980-х на уровне 80 процентов.
Интересно, что у третьего таможенного союзника – Белоруссии – никаких тектонических демографических процессов ни в девяностые, ни в нулевые не происходило. Численность населения там тоже не растет, она держится на уровне 10 млн. человек, потому что белоруски на европейский манер не особенно охотно рожают второго и третьего ребенка. Миграция у белорусов с некоторым плюсом: примерно 7-10 тысяч в год в год приезжают, 2-5 тысяч уезжают. В 90-е был небольшой минус за счет несколько более активных отъездов в дальнее зарубежье. Доля коренного населения составляет 85 процентов, при этом практически все городские белорусы общаются между собой по-русски.
Интересно, что недавно под Минском обнаружилась бывшая одноклассница моего брата, татарка по национальности. Она тоже уехала из Казахстана в 90-е. Теперь Альфия — видный белорусский фермер и, говорят, очень довольна жизнью.
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена