Алматы. 19 декабря. КазТАГ – Расул Рысмамбетов. Казахстан, Россия и Беларусь создали Таможенный союз, он состоялся, работает и этот факт неоспорим. Однако, обратимся к цифрам. Вот что об этом говорит недавняя статистика (осень 2012 года).
Если в 2010 и 2011 году товарооборот Казахстана с Россией и Беларусью рос, то в первом полугодии 2012 года статистика отмечает сокращение торговли в странах Таможенного союза на 4% (с $11,7 млрд до $11,3 млрд). При этом казахстанский экспорт в РФ и Беларусь снижается не только в объеме, но и в цене.
Несмотря на это снижение, эксперты утверждают о временном характере падения экспорта Казахстана в РФ и Беларусь и дают оптимистичные прогнозы развития отечественной экономики в рамках этого объединения. Что же касается общих прогнозов развития этого межгосударственного образования, то здесь не все так однозначно.
Экономисты разделились на три мнения. Первые считают, что у Таможенного союза большие перспективы и у стран получится создать равноправный экономический, интеграционный блок, где три страны (а потом и больше) смогут дополнять друг друга, и совместно противостоять общим угрозам.
Вторые уверены в отрицательном влиянии объединения на частный бизнес и крупные проекты. Они считают, что 140-миллионная Россия попросту поглотит Беларусь и Казахстан. Если принять экономику Таможенного союза как целое, то российская экономика составляет более 80%.
Третьи уверены, что свершившееся вступление России в ВТО, а также стремление туда Казахстана, означает фактическое аннулирование сложившихся взаимообязанностей, Таможенный союз станет аналогом СНГ, а его договоренности потеряют силу перед более глобальными обязательствами.
Тем временем, с 1 января 2012 года уже в полную силу вступило положение о Едином экономическом пространстве.
Трудности перевода
В этом году также активизировались сторонники и политической интеграции. Председатель Госдумы РФ Сергей Нарышкин считает, что страны Таможенного союза должны начать создавать наднациональный парламент.
“В последние годы на пространстве СНГ активно идут интеграционные процессы, уже созданы Таможенный союз и единое экономическое пространство, которые станут базой для формирования будущего Евразийского союза”, заявил он в СМИ.
Высказывание С. Нарышкина укладывается в рамки логики Таможенного союза, тем более, что ранее уже предлагалось создание наднациональных структур: комиссия по экономике, комиссия по сырьевым ресурсам, определяющая цены и квоты на сырьевые товары, политика в области добычи, продажи золота и других драгоценных металлов (а это почти 60% от ВВП Казахстана), фонд по делам экономического и научно-технического сотрудничества, комиссия по межгосударственным финансово-промышленным группам и совместным предприятиям (контроль над олигархами и выводом средств в оффшоры), международный инвестиционный банк ЕАС, международный арбитраж ЕАС, комиссия по вводу расчетной денежной единицы, комиссия по экологии.
Очевидно, что функционирование этих институтов потребует синхронизации законодательства трех стран.
Однако, в сентябре 2012 года казахстанские парламентарии отвергли идею Евразийского парламента. Вот что сказали глава комитета по международным делам, обороне и безопасности мажилиса Маулен Ашимбаев и секретарь НДП “Нур Отан” Ерлан Карин.
“Несмотря на все попытки форсировать создание наднациональных политических структур, в реальности же в общей повестке дня такой постановки вопроса нет и не будет. Создание наднациональной политической структуры нами не может обсуждаться в принципе, поскольку это напрямую затрагивает суверенитет нашей страны. А принцип суверенитета четко закреплен в Конституции, и, более того, согласно законам нашей страны такого рода вопросы даже не могут выноситься на общенациональный референдум”,- заявили они.
Ряд экспертов отметили некоторую напряженность между политиками Казахстана и России – приведя в пример опоздание Владимира Путина на встречу с Нурсултаном Назарбаевым, высказывание президента Казахстана в Турции о тюркском братстве и колонизации республики на протяжении нескольких веков. Более того, один из самых официальных политиков РК Нурлан Нигматулин также негативно высказался о распределении полномочий в уже существующих наднациональных комиссиях.
Это уже второй виток напряженности. Первый был закручен Виктором Христенко, открыто поблагодарившим Владимира Путина и Дмитрия Медведева за идею союза, которую на самом деле в первый раз озвучил казахстанский президент еще в 1994 году. В тот самый год, когда Нурсултан Назарбаев предложил Евразийский союз, В. Путин был заместителем, а Д. Медведев советником мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. В этой гонке за “патентом” есть прямая связь с амбициями на звание “самого главного политика планируемого Евразийского союза”.
И теперь казахстанские политики начали вносить уточнения об преимущественно экономическом характере объединения. Тогда как некоторые российские политики все интеграционные движения трактуют как процесс “собирания советских земель” в своих предвыборных программах.
Данная трудность интерпретации является камнем преткновения между странами. Мнение Беларуси учитывается, как правило, в рамках российской стратегии, несмотря на факт неспешности создания союзного государства России и Беларуси. Ведь в случае создания Евразийского союза, объединение более мелкого порядка просто потеряет свою силу.
Слияние или поглощение?
Несмотря на 21 год, прошедший с момента развала СССР, многие политики на пост-советском пространстве спекулируют идеями его реанимации в той или иной форме. Эти лица часто апеллируют к политическим эмоциям и ностальгии к временам, когда – как говорят казахи – “птицы гнездились на спинах у баранов”.
Однако разница между предлагаемым Евразийским союзом и СССР настолько значительна, что попытки играть на “советских” настроениях старшего поколения можно назвать злонамеренным введением в заблуждение.
В отличие от РСФСР, КазССР и БССР – Беларусь, Россия и Казахстан являются капиталистическими государствами суперпрезидентского типа. ВВП Казахстана и России формируются большей частью из продажи углеводородного и иного сырья, а Беларусь является транзитной страной.
Союз социалистических стран, объединенных идеей всеобщего блага, с акцентом на экспансию своего мировоззрения, значительно отличается от попытки двух сырьевых и одной транзитной страны объединить свои экономики на равноправной основе. Успех был бы вероятен только при изоляции от внешних факторов и повторения условий “холодной войны”. Могут ли элиты Казахстана и России обеспечить изоляцию, если они зависят от швейцарских сырьевых посредников?
Маловероятно, что наши государства смогут игнорировать законы всемирного тяготения, где при одинаковой плотности мелкие тела притягиваются и становятся принадлежностью более крупных. Поэтому, если мы берем в расчет только экономику и лексику частного сектора, то термин “поглощение” крупной компанией более мелких образований будет звучать уместнее, чем синонимы равноправного союза.
Обратимся к цифрам Тулкина Ташимова, автора КазТАГ.
Если вкратце, то кто сильнее, тот и более прав. В Комиссии Таможенного союза — важнейшем наднациональном органе Таможенного союза — Россия получила 57% голосов, а Казахстан и Беларусь — по 21,5%. Это означает следующее: если по политическим соображениям Кремль и всегда с ними совпадающими соображениями главного санитарного врача России Геннадия Онищенко через комиссию станет лоббировать решение, например, о запрете ввоза на территорию Таможенного союза бананов, то противостоять этому, даже объединив усилия, Астана и Минск не смогут.
Также следует обратить внимание на разницу во внешнеполитических курсах трех стран. При развитии ЕЭП в политическое объединение, Казахстану придется делать выбор и начать пересматривать ряды друзей и противников. Многовекторность уже не будет козырем. Достаточно вспомнить напряженность между Беларусью и европейскими лидерами, или между Россией и США по принципиальным вопросам международной политики. В мире постоянно действуют разного рода экономические эмбарго, объявленные по политическим мотивам – значит Казахстан также должен будет объявлять эмбарго или быть их объектом, если активная внешнеполитическая позиция Александра Лукашенко или Владимира Путина вступит в конфликт с другими странами.
Следует также вспомнить, что Казахстан не признал Южную Осетию и Абхазию, государства, образовавшиеся в результате грузинско-российского конфликта. Много подобных камней можно найти при тщательном анализе внешней политики трех стран.
Бывает ли экономика без политики?
Даже говоря о чисто экономическом характере интеграции, экономисты и политики трех стран не договаривают очевидного факта.
Владимир Ильич Ленин неоднократно повторял, что “политика – это концентрированное выражение экономики” и примеры наших стран доказывают его правоту.
Ни в одной стране мире политика и экономика не являются отдельными явлениями. Вот почему многие политики богаты, а богатые близки к политике.
Поэтому, когда сторонники интеграции говорят о сугубо экономических интересах стран, то как-то стыдливо забывают сказать о неизбежной проблеме перехода экономики в политическую плоскость, которая заявит о себе после накопления количественных изменений.
Если сравнивать социальную политику Казахстана и России, то следует отметить, что ни российские, ни казахстанские граждане не довольны проводимой социальной политикой своих правительств. Будет ли прагматизм в том, что два социально неэффективных государства объединят свои экономики? Станут ли два народа обеспеченнее, если средства производства останутся в тех же руках?
Высказывания о рассмотрении перехода к единой валюте со стороны ряда политиков свидетельствуют о незнании ими закономерностей денежно-финансовой системы или просто доказывает, что политики умалчивают подготовительную работу по созданию единого государства. Единая валюта объединяет государства больше чем единый президент, а также увеличивает риски обрушения сразу трех экономик.
На наших глазах Европейский союз рушится по этой причине: не может быть независимых экономик в сфере деятельности единой валюты. Единой валютной и экономической зоной можно руководить только из одного места, а не комиссиями и собраниями и именно об этом факте забывают политики. Для успеха любого совместного мероприятия стороны должны мыслить не схоже, а идентично.
Однако, в случае введения единой валюты страна-эмитент автоматически приобретает больший вес в единой экономике. Как три президента будут определять место выпуска валюты?
В свете сказанного будет неверное определять Таможенный союз как только экономическое объединение. После накопления критической массы экономика неминуемо перейдет в политическую интеграцию с единым центром. Отрицать это — значит отрицать закономерности рыночной экономики. Ограничивать власть экономики над политикой – лишь отдалять неизбежное. Не случайно олигархи должны быть или около правителей или не быть вообще, ибо деньги, а не идеи правят любой рыночной экономикой.
Царь горы
Итак, главным вопросом и главным риском Таможенного союза является политический аспект деятельности. С существующим списком политических рисков нежизнеспособен не только Евразийский союз, но и Таможенный – если у его лидеров нет ответов на следующие вопросы. Нынешний фокус на экономику никого не обманывает – готовится политическое объединение. И чем подробнее прорабатываются экономические связи, тем прочнее будет политическая зависимость.
Кому из политиков будет принадлежать ведущая роль в объединении?
Если считать приоритеты по наличию ядерного вооружения и размерам страны — то это Владимир Путин и Дмитрий Медведев. Если брать по опыту работы – Нурсултан Назарбаев. У Александра Лукашенко нет шансов ни по опыту, ни по размеру страны – и это очевидное ущемление прав белорусского народа. Сможет ли кто-то из четверых добровольно подчиниться и стать вассалом: вопрос серьезный и даже опасный.
Так как три государства на общий взгляд – суперпрезидентские, то смена власти в любом из государств является риском. Есть ли гарантии, что следующий полноправный президент любой из трех стран не аннулирует членство в Союзе, хоть в Евразийском, хоть в Таможенном. И это торопит нынешних двигателей – российский тандем — закрепить экономическое начало политическими гарантиями, которые, впрочем, не накладывают никаких обязательств на следующего белорусского или казахстанского президента, тогда как российский тандем может гарантировать преемственность еще на 3-4 срока.
Для того, чтобы закрепить гарантии невыхода из объединения, участники союза должны быть заинтересованы в процедуре одобрения преемников на власть у партнеров, а лучше принимать участие в его подготовке и назначении – что также можно назвать вмешательством во внутренние дела.
Вместе с этим, на уровне олигархов и властных элит также могут возникнуть противоречия по структуре собственности и ее переделу – что будет означать экономические войны.
Как уже было сказано, с 57% голосов в Комиссии Таможенного союза, Россия автоматически становится лидером объединения. Но смогут ли казахстанские и белорусские элиты принять главенствующую роль москвичей, если она не очевидна даже на российском Дальнем Востоке? За 21 год раздельного существования элиты Беларуси, Казахстана и России доказали свою самостоятельную жизнеспособность и утеряли ощущение общежития, когда надо свои интересы постоянно увязывать с новыми сожителями. Наши страны уже вырастили целое поколение в отдельных квартирах, увидят ли они смысл ломать стены и превращать три комфортабельных коттеджа в один длинный барак с общей кухней, столовой и каптеркой? Немало тех, кто считает, что соседи по лестничной площадке находят взаимопонимание и общаются теплее, чем жильцы общего, пусть и большого барака.
Возвращаясь к суперпрезидентскому характеру правлений в наших странах, уместно привести пример из авиации. Главы государств для большинства жителей представляются этакими авиалайнерами, которые летят сами по себе. Однако это мнение не учитывает наличия управляющего экипажа – президентских команд, которые и добавляют приставку “супер” к президентству и определяют коридор деятельности для любого руководителя страны через подачу информации, выгодной элитам. В случае крушения воздушного судна, летный состав-элита, экипированный золотыми парашютами, покидает борт, тогда как простые граждане лишь провожают их обреченным взглядом.
Поэтому важно не торопить интеграционные процессы, придумывая, или возводя в степень внешние угрозы. Опасность со стороны других стран существует всегда, но это не выход, спасаясь от шороха в кустах, прыгать в пропасть. Чиновники приходят и уходят, а народы трех стран будут вынуждены решать лавину проблем, которые породит излишняя спешка в интеграции. Проблемы социального характера неминуемо приведут к общественному недовольству, а рост бытового национализма и межэтнические конфликты придется решать нескольким поколениям.
Как говорят казахи, “асықпаған арбамен қоян алады – не спеша можно и зайца на арбе поймать. Русский народ называет только один случай для спешки – это ловля блох.
Размышлизмы
Глядя на нынешние взаимные обвинения в СМИ трех стран – в национализме, в узости мышления и непонимании глобальных процессов — создается впечатление, что все три страны сейчас ищут предлог, чтобы выйти с честью из ситуации, обвинить соседей в неконструктивности и отложить интеграцию.
Очевидно, что будет пагубно держать темп интеграции на скорости несущихся навстречу друг друга паровозов. Все, что делается быстро – делается некачественно. В этом аспекте логично будет снизить темпы интеграции и начать продумывать план вперед на несколько поколений. Улучшить ситуацию внутри каждой из стран – чтобы мы не обменивались своими болезнями при тесном сотрудничестве. Помочь друг другу на уровне гражданского общества.
Ведь и до идеи о создании Таможенного и Евразийского союза наши народы не враждовали, жили в мире, спокойствии и работали бок о бок во всех трех странах. Империализм в виде глобализации был всегда и у него было два десятилетия подмять наши страны под себя. Если это не случилось в середине 90-ых, когда наши правительства были в отчаянии, то почему сейчас, при наличии ОДКБ и ШОС, нам грозит опасность больше?
В большинстве случаев бизнесмены решают вопросы без вмешательства политиков. Құда мың жылдық — дружба народов длится дольше, чем сотрудничество правительств. Больше тысячи лет мы живем бок о бок и как-то умудряемся процветать, увеличивать численность.
А ускоренные планы в 100% случаев порождают неразбериху при реализации. Это на руку тем, кто заинтересован в медленном развитии Казахстана, России и Беларуси – как раз внешним силам, которыми нас и пугают. Которые в мутной воде надеются задешево купить самые интересные активы и забрать в руки все сырье, пока наши правительства будут спорить.
Понятное дело, что 57% голосов у России в ТС не являются справедливым и приемлемым решением, как и то, что российские компании избегают уплаты таможенных пошлин в родной бюджет, экспортируя нефть через Казахстан. Прибавим к этому факт, что Казахстан и Беларусь являются унитарными государствами, а Россия – федерацией. Если мы хотим сделать все по-быстрому, равноправно и нам никак не терпится, то имеет смысл для начала предложить ряду самых крупных субъектов РФ вступить в Евразийский союз на правах отдельных субъектов – Татарстану, Башкортостану, Калмыкии, кавказским республикам. Если политики твердо решили строить единое государство, тогда какая разница? Территориальная целостность не будет нарушена, ведь названные субъекты являются анклавами.
Кстати, это предложение – наряду с российским контролем над экспортом нефти из Казахстана – может быть хорошей причиной замедлить маховик интеграции и обсудить детали глубже, чем это было при объединении колхозов в один совхоз: одного пастуха уволим, а другой будет пасти в два раза больше коров. Как мы знаем из опыта 21-летнего развития, зачастую инициаторы реформ не прогнозируют снежный ком вероятных проблем. Сейчас Россия и Казахстан не могут принять решение по элементарным рабочим моментам Байконура – каждый тянет одеяло на себя – неужели наши политики уверены, что мы осилим создание Евразийского союза? Источник в одной российской газете сказал, что “переговоры идут на высшем уровне”, выше полномочий Талгата Мусабаева. Значит чисто техническое решение по космодрому будут принимать не профессионалы, а политики. Готовы ли мы подключать теперь политиков ко всем техническим решениям?
Альтернативой немедленной интеграции впопыхах будет создание аналитической группы трех стран, которая один раз в год будет предлагать наиболее эффективные совместные меры. Меры, которые сделают наши экономики не зависимыми друг от друга, а по-настоящему сильными. Иначе это опять напомнит Евросоюз, проблемы и болячки которого проявляются сейчас во всей красе. А объединение нынешних казахстанских и российских бюрократов в один пул и ожидание от них большей эффективности, сродни надежде на получение потомства от однополого брака.
Вот и кажется мне, что радоваться растущим экономическим параметрам нашего общежития – это совсем неплохо. Но стоит задуматься и том, что они, при правильном подходе к делу, вполне могут расти и в наших отдельно взятых квартирах одного большого дома. Тогда и в гости на застолья друг к другу будем приходить с радостью, за солью-спичками забегать при нужде, зная точно – сосед соседа выручит обязательно.