В ней говорится так: “Растущая напряженность в отношениях между Западом и Россией и между Соединенными Штатами и Китаем выходит далеко за рамки конкурирующих интересов в “ржавом поясе” (термин, характеризующий состояние производства и промышленности в когда-то богатых и процветающих регионах – авт.) на востоке Украины или из-за необитаемых скал в Южно-Китайском море.
По сути, в данном случае речь идет о том, обретут ли Россия и Китай сферу влияния по соседству с ними. Россия добивается особого влияния в постсоветском пространстве, а Китай стремится сделать свою карту “9-пунктирной линии” (тут имеется в виду морская линия делимитации, установленная Китаем в свое время и оспариваемая рядом других стран Юго-Восточной Азии – авт.) в Южно-Китайском море реальностью.
В течение почти четверти века Соединенные Штаты заявляли, что они выступают против возвращения к порядку со сферами влияния наподобие того, что существовало во времена холодной войны или до II мировой войны. На самом деле в 2013 году государственный секретарь Джон Керри даже формально отказался от доктрины Монро. Президенты один за другим индоссировали “единую и свободную” Европу и принцип, согласно которому государства должны сами принимать решения по своим собственным международным отношениям. Эта политика имела реальные последствия, особенно в Европе – со времен распада Советского Союза состав членов НАТО увеличился с шестнадцати до двадцати восьми стран, а Европейского Союза – с одиннадцати до двадцати восьми.
Однако противостоять возвращению к порядку со сферами влияния относительно легко тогда, когда никакая другая крупная держава активно не пытается восстановить его. Теперь же Россия использует гибридную войну, чтобы захватить территорию в Европе, а Китай использует тактику расширения и освоения прибрежной полосы в районе Южно-Китайского моря. В то время как Россия и Китай являются очень разными игроками, эти стратегии территориальной экспансии представляют собой для Соединенных Штатов особенно острую проблему. Риторика США последовательна – они выступают против возвращения к порядку со сферами влияния — но непонятно, что она означает. По сию пору в Европе это оборачивается накладыванием затрат на Россию из-за захвата территории на Украине, но не прекращением ее такой деятельности или обращением ее вспять после свершившегося факта. В Азии это означает дипломатические усилия по морской безопасности, но ничего такого, чтобы наказать или остановить стратегию Китая по изменению фактов в отношении океана.
Чтобы уяснить, как препятствовать российским и китайским усилиям, необходимо понять одну ключевую особенность ревизионистской стратегии территориальной экспансии: ревизионистские государства традиционно преследуют не жизненно важные интересы своих великодержавных соперников. Когда соперничающая держава угрожает вашим жизненно важным интересам, ясно, что вы должны дать отпор. Но что есть ответственный образ действия, когда спор идет из-за чего-либо такого, о чем кто-то вряд ли когда-нибудь думал, а иногда даже и слышал?”.
Издание Eureka Street опубликовало материал Дэвида Джеймса под названием “Ukraine conflict heightens global economic split” — “Украинский конфликт усиливает глобальный экономический раскол”.
В нем излагается следующее: “Конфликт на Украине привлек большое внимание своими геостратегическими последствиями. Столкновение между двумя ведущими мировыми военными сверхдержавами, Соединенными Штатами и Россией, оживили воспоминания о “холодной войне” со всеми ее немыслимыми последствиями.
В меньшей степени бросаются в глаза экономические последствия. Санкции, наложенные на Россию, заставляют ее еще больше сближаться с Китаем, и альянс между военной сверхдержавой и экономической сверхдержавой начинает раскалывать глобальную экономику надвое: в широком смысле, Восток противостоит Западу. Вполне возможно, что из этого получится крупнейший геоэкономический и геополитический сдвиг первой половины нынешнего века, определяющий в значительной мере будущий ландшафт.
Экономические маневры легче интерпретировать. Россия заключила крупные сделки с Китаем по поставкам своего газа, которые с лихвою заменят утраченные рынки в Европе. Она готова обеспечивать пятую часть потребности Китая в газе к концу десятилетия.
Страна отказалась от проекта “Южный поток” стоимостью $40 миллиардов, который проходил бы по дну Черного моря в Болгарию и доставлял бы до 63 миллиардов кубометров газа в год в Европу. Вместо этого “Газпром” в январе объявил, что он планирует проложить подводный газопровод с такой же пропускной способностью до турецко-греческой границы к концу следующего года, утверждая, что остальное проблема Европы.
Ряд экономических альянсов было сформировано или формируются, что указывает на расширяющееся разделение. Китай создал Шанхайскую организацию сотрудничества вместе с Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном.
Страна предлагает построить то, что она называет Новым Шелковым путем и Новым морским путем. Первый из них протянется от Центрального Китая до Северной Европы, второй свяжет Юго-Восточную Азию, Индию, Восточную Африку и Южную Европу (соединяясь с Шелковым путем). Заявленная цель заключается в формировании “зоны экономического сотрудничества”, которая протянется от западной части Тихого океана до Балтийского моря.
Россия, помимо более тесного сближения с Китаем, выступает в качестве одного из учредителей вновь образованного Евразийского экономического союза, который охватывает население в 176 миллионов человек и ВВП в объеме свыше $4 триллиона”.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.