Было время, когда оппозиция серьезно пугала Акорду своей политической мощью и активностью. Сегодня в стране без оппозиции в такое сложно поверить. Это как мальчику из африканской деревни, которую поглощают пески Сахары, слушать рассказы дедушки о лесах, которые стояли здесь в пору его юности и какие звери в них водились. С той только разницей, что в Казахстане все произошло еще быстрее.
В начале 90-ых годов прошлого века Казахстан жил при парламентаризме. Серьезных партий не было, общество стремительно беднело, однако парламент обладал реальными властными полномочиями и решал серьезные вопросы. Правда, институт президентства, едва оперившись, два раза разогнал парламент (в 1993 и 1995 годах) и ввел властную вертикаль.
Оппозиция в “ревущие девяностые” поначалу формировалась снизу. Люди собирались на стихийные, а потом организованные митинги с социально-экономическими требованиями. Сложно выступать от лица “Рабочего движения”, когда заводы закрываются один за одним, а пролетариат трансформируется в пауперов. Тем не менее, власти приходилось напрягаться, чтобы подавлять таких недовольных. Мадел Исмаилов, например, получил уголовный срок за оскорбление президента. Айнур Курманов тогда отсидел за активность на стыке профсоюзной и политической деятельности.
Главным достижением структур вроде организации пенсионеров “Поколение” стало то, что тарифы ЖКХ, транспорта и прочих естественных и неестественных монополистов стали носить не скачкообразный, а плавный характер. Жадным людям во власти все-таки смогли донести, что кроме умножения на 2 или 3 (4) есть такие вещи, как дроби и проценты.
Первым реально серьезным противником Нурсултана Назарбаева стал премьер-министр Акежан Кажегельдин. На президентский пост замахнулась фигура, которая сама освящена властью (что для восточного электората немаловажно), с мощными связями в элите, ума и амбиций тоже не занимать. На тех же выборах 1999 года была отработана технология нерегистрации весовых политических игроков в кандидаты в президенты. Нет человека – нет выборов – нет акций протеста после озвучивания итогов голосования.
Г-н Кажегельдин, среди прочего, не дал посадить себя в тюрьму. И хоть на чужбине перестаешь хорошо чувствовать местное политическое поле, зато здоровье не подрывается в пресс-хате и куда больше возможностей для инициирования всевозможных коррупционных скандалов на Западе против политического руководства Казахстана.
Демократический выбор Казахстана 2001 года – это уже поход на Акорду со стороны национальной буржуазии (принято именовать младотюрками), которая требовала себе увеличения доли в разделе ресурсного пирога, что подразумевало и определенные демократические подвижки. Люди богатые, образованные, амбициозные, но попались во все незатейливые ловушки. Сначала от ДВК откололи умеренную часть бизнесменов-оппозиционеров в “Ак жол”. Потом радикалов обезглавили, посадив в места лишения свободы лидеров – Мухтара Аблязова и Галымжана Жакиянова. Затем и Демократический выбор пошел под мощный каток репрессий, как в столицах, так и в провинции.
С “Ак жолом” принципиально разделались на парламентских выборах 2004 года. Эта партия тогда набрала более 30% голосов избирателей по данным авторитетных экзит-пулов и получила одно место по официальной версии итогов. Своего рода квинтэссенцией тех выборов стало поражение Ораза Жандосова (которого знала практически вся республика) в двух турах по одномандатному избирательному округу от Куляш Агатаевой, которую не все знали в подъезде собственного дома.
Социолог Сабит Жусупов по тем выборам заметил, что они стали последними, когда политическим партиям можно было отделаться в своих предвыборных программах общими фразами. Дальше электорат будет требовать четкости и ясности, будь то вопросы языка или социальной политики.
Президентские выборы 2005 года стали лебединой песней в смысле серьезных соперников для Нурсултана Назарбаева. По ходу избирательного процесса зверски “самоубился” Заманбек Нуркадилов, а после выборов убили Алтынбека Сарсенбаева с помощниками. Жармахан Туякбай, которому ЦИК насчитал 6% голосов, проглотил поражение и от борьбы отказался.
После этого оппозиция приняла декоративный характер, а эпицентр политического противостояния переместился в коридоры и эшелоны власти. Альтернативные конституции больше никто не разрабатывал. Если где-нибудь увидишь резкий доклад председателя ОСДП, то с удивлением узнаешь, что зачитан он на съезде Социнтерна в Брюсселе. В Казахстане тишина.
Коммунистическую партию Казахстана ликвидировали. Незарегистрированную партию “Алга!” так и не зарегистрировали. Оппозиционный бизнесмен Болат Абилов, который любил заявлять, что через год-два все изменится, официально ушел из политической жизни. Рахат Алиев пытался устроить дворцовый переворот, но пришлось бежать за границу. Про него говорили, мол, обладает преимуществом перед Назарбаевым – возраст. Однако повесился в австрийской тюрьме и преимущества в годах как не бывало. Мухтар Аблязов еще жив, но французская тюрьма тоже не идеальное место для продолжения политического противостояния.
Из тех, кто блистал в оппозиционном лагере, сейчас видно разве что Петра Своика, который дает экспертные оценки по широкому кругу вопросов и участвует в работе различных круглых столов. Амиржан Косанов, комично изгнанный из ОСДП, практически вернулся к работе по специальности – в журналистику. Правда, вынос из общественной жизни Казахстана оппозиции сопровождался еще и ликвидацией свободы слова, поэтому зарабатывать пером стало гораздо сложнее. Гульжан Ергалиевой работу на информационном поле перекрыли практически на системном уровне. Сергей Дуванов не отказался от диссидентских взглядов, а по своей основной деятельности функционирует правозащитником.
Небольшая, однако заметная группа представителей оппозиции, перешла в лагерь нацпатов. Айдос Сарым был помощником Алтынбека Сарсенбаева, Жанболат Мамай арестовывался по жанаозенским делам, но быть одновременно национал-патриотом и оппозиционером невозможно, поскольку нацпаты под жестким контролем администрации президента и других уполномоченных органов. У них очень узкий список вопросов и тем разрешенных к озвучиванию, громкость подачи тоже четко регулируется. Из-за этого убрали из обоймы Мухтара Тайжана, как невписывающегося в формат работы.
Геополитический дресс-код не позволяет Казахстану обходиться совсем без оппозиции. Поэтому в качестве муляжей используется партия “Ак Жол” (бренд старый, а наполнение “конструктивное”), которая нет-нет озвучивает интересы крупного бизнеса и Коммунистическая народная партия Казахстана (КНПК), которая боится делать запросы правительству даже по теме эксплуатации жилого фонда.
Власть при этом находится в двояком положении. С одной стороны никакого политического противодействия и критики – твори что хочешь. С другой стороны, без спарринг-партнера вороватая вертикаль власти все больше хиреет, не в состоянии решать многие элементарные вещи и утратила какую-либо обратную связь с населением. Порочный круг замкнулся и тонет в болоте.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.