Нити Ариадны
Внешний долг Казахстана – это клубок разноцветных нитей.
Белый цвет однозначно символизирует Национальный банк – его внешние обязательства в 2017 году не изменились, находясь примерно на уровне 0,6% от объема внешнего долга страны.
Теплые, пастельные, тона принадлежат финансовому сектору – некогда находившийся в авангарде внешних должников, этот сектор понемногу выбирается из кабалы. По данным на 1 октября 2017 года, за последние 10 лет банки смогли сократить свою задолженность на $39,1 млрд. Национальный банк относит этот факт в собственную заслугу, подчеркивая, что «сокращение произошло в том числе благодаря действию механизма минимальных резервных требований, пруденциальных нормативов, правилу достаточной капитализации». В общем, это результат дальновидной, не иначе, политики регулятора.
Серые нити разных оттенков, если разматывать клубок, приведут прямиком в правительство – за десятилетие оно увеличило груз своих долгов на $10,8 млрд., а также в квазигосударственные компании, которые за этот же срок прибавили к своему внешнему долгу $26,2 млрд.
Толстая черная нить в этом клубке, безусловно, обозначает долг перед иностранными компаниями, это так называемая межфирменная задолженность. С 2007 года внешние долги филиалов иностранных компаний, реализующих крупные нефтегазовые проекты на территории Казахстана, а также других предприятий, имеющих «родственные отношения» (материнские, дочерние, сестринские) с зарубежными субъектами, выросли на $76,7 млрд.
В целом же, по данным Нацбанка РК, внешний долг Казахстана за последние 10 лет увеличился на $74,6 млрд., составив $168,9 млрд. на 1 октября 2017 года.
Отношение внешнего долга к ВВП – 108,9%, выше всяких допустимых пределов. Прямая угроза национальной безопасности.
Есть ли у нас шанс, подобно Тесею, выбраться из лабиринта внешних долгов?
Замахнется ли министр на «инвесторов»?
В роли Тесея и борца за будущее без лишних долгов решил выступить министр национальной экономики Тимур Сулейменов. По его оценке, уровень государственного долга (то есть совокупный долг правительства, Национального банка и местных бюджетов) составляет 26% ВВП: «На данный момент он на безопасной отметке, а по прогнозу социально-экономического развития до 2022 года он даже сократится до 23,7».
Вот, казалось бы, что так волноваться? Но министр решил, что «уровень госдолга должен быть взять на особый контроль» — его очень сильно волнует задолженность квазигосударственных компаний.
Тенденции здесь и вправду настораживают. Например, в третьем квартале 2017 года внешний долг страны вырос на $1 млрд. Основной «вклад» внесло АО «КазТрансГаз», разместив 10-летний выпуск еврооблигаций общим номинальным объемом $750 млн.
Внешний долг организаций, контролируемых государством, на 1 октября 2017 года составил $26,4 млрд., увеличившись за третий квартал на $1,2 млрд. То есть, быстрее всего растет внешний долг квазигосударей. И если частные компании государство контролировать в плане набора долгов не может, то окологосударственные структуры – вполне.
Именно поэтому министерство нацэкономики разработало положение, которое будет определять предельный объем внешнего долга субъектов квазигосударственного сектора. После его регистрации в минюсте они будут обязаны согласовывать объемы внешнего долга.
Вопрос только в том, насколько действенной окажется «разрешительная система» – как правило, за внешними займами выходят действительно крупные игроки квазигосударственного сектора. Обычно им действительно требуются средства для пополнения оборотных фондов. Это в идеале. А как выглядит ситуация на деле – надо смотреть.
И, вероятно, МНЭ необходимо разобраться, насколько внешние заимствования необходимы и нельзя ли их заменить другими источниками финансирования. Сможет ли это ведомство, например, при необходимости противостоять лоббированию заимствований – ведь в крупных компаниях очень сильно развиты лоббистские группы?
Но, похоже, профильному министерству необходимо разобраться не только с национальными компаниями, но и с межфирменной задолженностью. На 1 октября 2017 года она составила $105,3 млрд. Правительство не обращает на нее внимания, утверждая, что это не государственный долг, а взаиморасчеты между аффилированными компаниями.
Между тем, эти деньги будут производиться за счет эксплуатации недр Казахстана. Вот лишь одна интересная цифра. В 2017 году Казахстан экспортировал на мировой рынок 68,7 млн. тонн нефти и заработал $26,6 млрд. Условно говоря, чтобы полностью закрыть межфирменную задолженность, Казахстану нужно было бы лишь себя доходов от нефти в течение четырех лет!
Конечно, механизмы погашения межфирменной задолженности несколько другие, но она всегда отражается на размере чистого дохода, полученного экономикой от экспорта того или иного сырья.
То, что межфирменная задолженность есть безобидное явление – миф. И главная иллюзорная опасность состоит даже не в том, что иностранные инвесторы могут в определенный момент принять мгновенное решение о выводе активов – такой сценарий редок даже в условиях политических катаклизмов, а в том, что иностранные инвесторы таким образом могут оптимизировать налоги и выкачивать из страны капитал долгие годы.
Но вот появится ли у министра Сулейменова воля на то, чтобы проаудировать межфирменную задолженность?
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.