Не люблю интервью как жанр. Особенно когда жирненькими литерами обозначают собеседников. Представим лучше, Гаухар, что я пришла к вам за советом. Вы Гаухар Утелбаева, владелица портновского дома по пошиву мужских костюмов, лауреат премий «Народный любимец» и «Лучший бизнесмен года». А я – не журналист, а дамочка, набитая соломой. Будто бы хочу бизнесом заняться. Открыть ателье. Понятия не имею, что для этого нужно сделать, а уже размечталась, как вступлю в Ассоциацию слишком деловых женщин Казахстана. Как про меня очерк тиснут в дамском вестнике «Женщины Восток-Запад». И на обложку налепят. Томную, в вечернем платье, в парикмахерском причесоне. Всё сама, сама, сама. Муж-миллионер вообще ни при чём. Полечу со стаей татешек на Всемирный деловой форум. Где соберутся настоящие бизнес-леди. Они пусть скучные доклады про финансы, кредиты, планирование, а мы как давай камажай танцевать. Вот и вы смеётесь…
***
— Итак, я хочу открыть ателье. А вы любезно согласились поделиться опытом и своими соображениями на эту тему.
— Сначала постараюсь вас отговорить. Мне жалко денег, усилий, здоровья человека. Знаю, с какими проблемами столкнется любой начинающий. Вообще-то ателье открывают не бизнесмены. В девяноста случаях из ста это швеи – бывшие, действующие. Шить умеют, а навыков управления нет. Часто люди переоценивают свои силы. На самом деле им достаточно уголка под подгонку или аренды места в действующем ателье.
И надо понимать, что ателье в принципе не может приносить большие доходы. К бизнесу его трудно отнести. Это вариант для самозанятости.
Надо быть больше, чем швея, чтобы поставить дело, и меньше, чем кутюрье, чтобы не пасть жертвой амбиций. Поэтому сначала нужно набрать команду. Приглашать только опытных мастеров и обговорить все условия. Обязательно заключать трудовые договоры. Мотивировать хотя бы минимальным соцпакетом.
Искать помещение в многоквартирных домах. Никаких цехов в промзоне, частном секторе. Не покупать новое оборудование, мебель и технику. Достаточно б/у. Четко вести всю документацию, скрупулезно и ответственно.
Некоторые виды работ лучше отдавать на аутсорсинг.
— Гаухар, не забывайте – перед вами дамочка, набитая соломой. Что такое аутсорсинг?
— Это когда некоторые виды работ отдаёшь сторонним специалистам. У меня нет своего бухгалтера, например. Пользуюсь услугами международной консалтинговой компании. Ежедневный баланс сама веду, а остальное они.
— Это не опасно? Для меня, например, не знающей, сколько будет восемью девять, это было бы ужас как страшно. Все-таки бухгалтерия, деньги.
— Нет, риска нет. Если нужна химчистка, тоже отдаём специалистам. И есть ещё такая услуга. По-английски называется made to measure. Сокращённо МТМ. Мы снимаем с нашего клиента мерки и отправляем на фабрику. А они отшивают костюм.
— Э-э-э… А клиент знает, что это не вы сшили?
— Конечно. Мы в нашем ателье шьём костюмы только вручную. И мы единственные такие в стране. Технология называется bespoke. Термин появился в Англии и в дословном переводе означает «пошитый на заказ». От глагола «bespeak» — «оговаривать, заказывать».
— Полностью вручную? Воображаю, как это трудно. А ткань не затирается от того, что её так теребят? Всё -таки руками.
— Вручную шьются не все швы. Только так называемые «длинные» — швы стачивания полочки, бочка и спинки шьются на машинке. А сложные детали – вручную. Главное в bespoke – сделать для костюма каркас из бортовки. Это такой материал из льна и конского волоса. По анатомии клиента из нескольких деталей собирается каркас и обрабатывается парогенератором. С клиента снимает мерки непосредственно закройщик — тот, кто будет строить лекала и отвечать за посадку костюма. Мы буквально лепим изделие, как скульптуру. Чтобы костюмчик сидел, как влитой. Это под силу только профессионалам высокого класса. Самый свежий наглядный пример такого костюма – как одет британский принц на своей свадьбе. Или Сергей Соловьёв в телевизоре.
— Моё внутреннее лингвистическое ухо слышит в вашем bespoke русский глагол «беспокоиться».
— Беспокоиться приходится много. Одни милые конкуренты устроили нам диверсию. Наняли хакеров, взломали переписку с фабрикой и поменяли данные мерок на бланках заказа. А фабрика, не моргнув глазом, отшила нам костюмы с короткими рукавами и штаны подстреленные. Вообразите наши убытки.
— И вы знаете, кто эти люди? Чтоб им быть здоровыми.
— Знаю. Пусть живут долго и счастливо.
Ещё надо найти фабрику-партнера (ткани, фурнитура) и предоставить клиентам каталоги. Мы всё закупаем за рубежом, в основном из Италии. Вплоть до ниток и ножниц. Ещё надо устроить в ателье уголок-лавку для продажи чего-нибудь «в тему».
Мы упустили момент, и сейчас Киргизия и Узбекистан по праву считаются «швейным домом». У них заказы размещают даже итальянцы. А я верю, что и у нас есть потенциал.
Швея – профессия очень востребованная. Нехватка кадров в отрасли серьезная, оттого и самомнение у большинства мастеров невероятное. Ведут себя капризно, остро реагируют на критику, недовольны оплатой труда. Не боятся потерять работу. Знают, что на кусок хлеба с маслом заработают, даже не выходя из дома. Днем с огнем не сыщешь конструкторов, закройщиков, мужских портных. Полно курсов кройки и шитья, есть профильные учебные заведения, а профессионалов нет. Куда они исчезают после окончания учебы – загадка.
— Может, потому, что занятие само по себе достаточно муторное, требующее полной сосредоточенности? У швей очень часто такой усталый вид. Вы сама умеете шить? Надо же знать, сколько времени занимает та или иная операция. Чтобы не гнать людей – давай, давай!
— Шить не умею. Но всегда нахожусь в цеху и слежу, как идёт работа. Про любую операцию знаю, сколько займёт времени. Пробить идеальную петлю – нужно полтора часа! Мы свои кадры обучаем, но не даем весь спектр знаний по технологии пошива. Учим операционно – один делает петли, другой карманы, кто-то только кроит, кто-то только собирает. В таком случае у человека нет возможности, в случае увольнения, забрать багаж знаний. Каждый день смотрим учебные курсы именитых портных, уроки по истории мужского костюма, разбираем костюмы из фильмов, знакомим с историей знаменитых домов мод и брендов, прививаем музыкальный вкус.
— Как вы его «прививаете»?
— В цеху включаем классическую музыку. Под хорошую музыку и работается приятнее. Ходим всем коллективом на концерты, в театр, кино. Отдыхаем вместе; в июне поедем с семьями в Боровое. У нас нет рабочей силы, у нас команда, мы все партнеры.
— Нет ли тут противоречия? Говорите – мы команда, а обучаете операционно. То есть не доверяете людям.
— Нет, противоречия нету. Когда человек сильно хочет, он сам просит дальше учить. Но первый год только так. Есть вариант обучения платный. За две тысячи долларов обучаем полностью. Но без практики обучение без толку. В первый год я потеряла десять миллионов только на том, что нанимала не слишком умелых швей. Но никого не виню, кроме себя. Всё моя расхлябанность и полное доверие. Зато теперь делегировала многое нашему главному портному и моему полноправному партнёру – Анвару Асаубаеву. Полностью ему доверяю. Он единственный в Казахстане bespoke-портной. Учился в пяти странах, в лучших домах моды. Творческий человек, умница. Из очень хорошей семьи. Мастер спорта по таэквондо. Неоднократный чемпион РК. В совершенстве владеет пятью языками. Мастер высочайшей квалификации. Вся элита портновского мира знают его лично.
— Гаухар, дамочка шёпотом спрашивает – Анвар женат?
— Да. К сожалению многих и многих девушек и дам.
— Почему-то лучшие мужчины никогда не бывают холостыми. Продолжайте.
— Жаль, что у нас не производятся ткани. Я наивно полагала, что АХБК был закрыт только потому, что торговый центр выгоднее. Послушав объяснения акционера, поняла, что экономическая смерть была неизбежна. Не строю иллюзии, что когда-нибудь восстановится легкая промышленность страны в полном объеме. Но дать ей умереть нельзя.
В Казахстане благоприятные условия для малого бизнеса. Налоговые режимы щадящие, поддержка государства есть, как материальная, так и информационная.
— Правда? А чей это стон раздаётся – душат налогами, проверками.
— Никакого прессинга я не ощущаю – плати налоги и спи спокойно. Напрягает только ситуация с POS-терминалами. Человеку выгодно оплачивать карточкой, он получает кэшбэк с каждой суммы. Но эту сумму им возвращает не банк, а предприниматель, и доходит до 10 процентов! Специалистов по мужской одежде можно буквально по пальцам сосчитать. И я не смогу предоставлять эту услугу, если портные решат от меня уйти. Новых взять негде! Поэтому все время говорю о том, что надо открывать школы портновского дела. Портной – высокооплачиваемая работа, даже я столько не зарабатываю, как мои портные.
— В моём детстве была соседка, тётя Ева. Обшивала весь местечковый бомонд. Нам, девчонкам, говорила — научитесь шить, и вы будете уважаемыми женщинами! А толку — в одно ухо влетело, в другое вылетело.
— Но иногда швея считает, что переросла саму себя. Ей кажется, что теперь она дизайнер-модельер. Тут и приходит беда. Идеи – ничто, они бесплатны и валяются в сети штабелями. Ценны не идеи, а их реализация.
Не все новоявленные дизайнеры знают, что создание коллекции – это, в первую очередь, составление техзадания, техописания, разработка документации, паспорта, построение лекал, калькуляция. Нудная, трудная работа.
Тренд последних лет — правдами и неправдами пробраться на зарубежные подиумы. Кто-то наивно надеется на хорошие продажи после, а кто-то просто пускает пыль в глаза. Пытаются заменить долгую и нудную работу по продвижению бренда этой манипуляцией.
В Лондонах и Парижах наших товаров не ждут! Доверие и лояльность в своей стране – вот к чему надо стремиться.
— Напишите портрет вашего клиента. Кто он? Хотя лично я не понимаю, как до сих пор мужчины не подняли восстания против «кастюм-шалбара». Это же ужасно неудобная одежда. Утюжить каждый день. А галстук! Это же удавка.
— Дресс-код, что поделаешь. Наши клиенты? Чиновники, бизнесмены, сотрудники нацкомпаний. Люди с нестандартной фигурой. С лишним или недостаточным весом, с большим животом. Кому-то подарили сертификаты на пошив костюмов дети или друзья.
Есть ещё экспаты – преподаватели вузов, сотрудники компаний, посольские работники. Ещё начальники ведомств, прокуратура, судьи, полицейские. Вот они предпочитают строго инкогнито.
— Какая прелесть – «инкогнито». Знакомая официантка рассказывала, как вычисляет налоговиков. По очень дорогой обуви. Правильно, не могут же они бриллианты в ушах носить. Хоть на обувке оторваться. Вы улыбаетесь…
— Не хочу никого обидеть, но есть еще категория «халявщики». Это артисты. Не все, конечно, а та часть, что промышляет на тоях. Чаще всего хотят бесплатно в обмен на рекламу. Люди из оперы, балета, театра – не опускаются до этого.
Есть ещё заказчики из России; у нас дешевле пошить, чем у них в Москве. Самые приятные клиенты – молодые люди. Женихи, выпускники.
— Как я вас понимаю, Гаухар. Или надутый агашка в бородавках или свежий юноша. Конечно, на молодого смотреть приятнее. Мерки с него снимать… Как вы красиво смеётесь.
— Поначалу к нам шли те бизнесмены, кто «победнее», зарабатывает хорошо, но лишних миллионов не имеет. Со временем стало больше тех, кого можно назвать настоящими богачами. Доверие к портновскому дому растет, иначе бы ноги их у нас не было. Ещё хотела рассказать… Прислали нам приглашение на крупнейшее трейд-шоу во Флоренции, в Италии. Называется Pitti uomo. Это очень авторитетная выставка, главнейшее событие в мире мужской моды. В рамках выставки проводится конкурс портных. А мы единственные из Казахстана, и первые из страны за всю историю этого форума, получившие приглашение туда. Это равносильно отбору фильма на Каннский фестиваль. Мы обращались в министерство культуры. Просили помочь с поездкой.
— К кому конкретно вы обращались? Их там, в министерстве, как у дурака махорки.
— Отправила письмо в профильный департамент. Подробно расписала, объяснила им, как престижно для страны было бы участие в конкурсе. Попросила десять миллионов. На организацию поездки, на создание трёх образов для конкурса. Отказали. Денег у них нет.
— Понятно. Всякого нета припасено с лета.
— Писала повторно, звонила. В конце концов вопрос просто заболтали. Но мы поедем обязательно. Буду искать средства. И вот уверена – привези мы приз, так обязательно же примажутся, начнут трезвонить, как они всячески содействовали.
— Вы ещё работаете помощником депутата Мажилиса Парламента. Я не спрашиваю – как вы это успеваете. Поражает другое – депутат Сыздыков ещё и председатель КПНК. Коммунистической партии народа Казахстана. Вот уж где противоречие так противоречие. Вы проповедуете и ведёте буржуазный образ жизни, одеваете мужчин, не всегда честно зарабатывающих свои деньги, и при этом сочувствуете коммунистам?
— Это единственная партия, которая что-то делает. Я это вижу изнутри.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.