Как все менялось? Достаточно быстро. Могу проиллюстрировать такой ответ описанием случаев из своего опыта.
Итак, первый случай. На заре государственной независимости нашей страны я получил приглашение в солидное республиканское ведомство, хотя ранее на государственной службе не состоял. Там нужны были хорошие кадры по той части, в которой я специализировался. И я принял приглашение, движимый столь популярными тогда среди казахов патриотическими чувствами. Должность была не очень высокая, но заострять на этом внимание тогда вроде бы и не считалось удобным. Надо было сначала себя показать. Такой случай очень скоро представился.
Мы проводили одно из самых первых уже в независимой стране международных мероприятий, и на мою долю выпали большие нагрузки, так как наш первый руководитель и его заместитель методом проб и ошибок среди своих в большинстве своем вновь набранных работников быстро выделили наиболее, на их взгляд, дееспособных. И делали при подготовке и проведении столь ответственного мероприятия основную ставку на них. Я оказался причисленным к группе таких работников и работал несколько месяцев, не покладая рук. Мы забыли, что такое выходные дни и праздники. Когда мероприятие уже было проведено, мне и поручили составление сводного отчета о нем наверх. В общем, вроде бы показал себя совсем даже не плохо. И тут вызывает меня заместитель первого руководителя, который, кстати, меня как мой добрый знакомый в свое время пригласил туда, и говорит: «Ты же знаешь, мы с шефом уже несколько месяцев никак не можем найти подходящей кандидатуры на должность начальника вашего управления. Все это время ты фактически и исполнял все его обязанности. Мы бы хотели назначить тебя, но, понимаешь, слишком много казахов стало в нашем ведомстве на ответственных постах, неудобно как-то». Я не задумывался о той должности, но полагал, что мои старания не останутся не замеченными.
Тут же, после таких нелепых аргументов, я понял, что руководство по каким-то только ему известным причинам не хочет назначать меня на тот пост, для которого, как оно понимает и признает, моя кандидатура вполне подходит. Я и до этого не раз в досужих разговорах слышал, что казахи-руководители, когда они не желают соглашаться с назначением на какое-то хорошее место человека из другого или, более того, недолюбливаемого ими жуза (племени, рода), сразу же ребром ставят вопрос о насущной необходимости проявления принципа интернационализма в кадровом вопросе. И преподносится, мол, такое еще по-свойски: что о нас, казахах, другие подумают?! Раньше я разговоры о таком специфично национальном кадровом приеме слушал с некоторой иронией, воспринимая их как преувеличение или даже как надуманную болтовню. А теперь же сам воочию столкнулся. В этом случае первый руководитель и его заместитель были из двух разных жузов. Я – из третьего. То есть я был для них чужаком, и они это, так или иначе, давали понять. И у меня сразу пропала охота продолжать работать под такими руководителями. Даже тогда было известно о том, насколько это неблагодарный труд, если ты находишься под началом таких людей, которые чужим казахам определенно стараются ходу не давать. Когда такое отношение обнаруживается, считалось, что лучше сразу уйти. Об этом говорил опыт еще советского времени. Но тогда – в отличие от реальности нынешнего времени – многие казахи думали, что такие проявления являются издержками далекого прошлого, которые, мол, никак не изживутся. Тут еще только что полученная государственная независимость Казахстана и всколыхнутые таким обстоятельством патриотические чувства…
Как бы то ни было, мои тогдашние руководители дали тут же задний ход, осознав, видимо, то, что перегнули с мерами по недопущению чужого человека на ответственную должность, и стали, как ни в чем не бывало, предлагать подписать контракт на должность начальника управления. Я не согласился. И вскоре покинул это ведомство. Но тогда такой опыт я рассматривал как досадную случайность: мол, люди бывают разные, а мне попались не очень порядочные и – о как теперь это смешно! – патриотичные руководители.
В дальнейшем же я сплошь и рядом стал сталкиваться с такой практикой и осознал, что первый случай вовсе не явился случайностью. Но то, что было тогда, теперь мне кажется совсем безобидным по сравнению с другим, более поздним случаем, после которого я вообще оставил государственную службу.
Итак, как это было. Спустя годы после того первого случая, я получил предложение возглавить специализированную службу в системе одной государственной структуры в нынешней столице. Мне предоставили право самому набрать кадры в свое подразделение. Поскольку в Астане я мало кого знал, получилось так, что состав службы был сформирован в основном из таких людей, которые до этого находились в Алматы. Всем им выплатили подъемные, а также со временем было предоставлено жилье в новых домах. Ни один из них, кстати сказать, не был из того жуза, который представляю я сам. Их мне порекомендовали знающие люди. И я, думая о пользе дела, внял таким советам. В числе потенциальных кандидатов были вначале еще два моих земляка, но я от них в последний момент отказался по той причине, что мне кое-какие коллеги по той государственной структуре дали по ним негативные отзывы. В общем, набрал я в службу работников и начал работать. Вначале было трудно. Потом все вошло в колею. Тут наметилось очередное структурное преобразование, предполагавшее значительное расширение функций и возможностей нашего подразделения.
Естественно, начались интриги. Дело обычное.
Но необычным было то, что моей достаточно скромной персоне стало уделяться столько внимания, что меня ежедневно и регулярно критиковали две-три газеты и два-три телеканала. За всем этим стояли казахи, совершенно не скрывавшие своего неприятия. Казахи из других жузов, племен и родов. Это делалось настолько настойчиво, что вышестоящие лица просто диву давались: все-таки моя позиция вовсе не стоила мобилизации столь мощных информационных ресурсов на постоянной основе. Такое было необычно, но все же терпимо.
(Продолжение следует)
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.