Тель-Авив и Тегеран от противодействия друг другу через прокси-структуры и исподтишка все больше переходят в формат открытых столкновений. Современная политическая карта мира не объясняет, как Израиль и Иран вступают в боевые действия, не имея общей границы. Однако официальные государственные рубежи в ряде стран Ближнего Востока давно превратились в картографическую формальность. Поэтому иранские спецподразделения запускают в сторону израильской территории ракеты, находясь на сирийской земле, а самолеты еврейского государства атакуют цели на территории Сирии из воздушного пространства Ливана. При этом обе стороны в последнее время ведут игру на повышение ставок.
У Ирана и Израиля чрезвычайно долгая и противоречивая история отношений. Если взять период последнего столетия, то Тегеран противился разделу Палестины и принятию Израиля в ООН, потом дружил с Тель-Авивом при шахе Мохаммеде Реза Пехлеви, холодно сосуществовал в период аятоллы Хомейни, а теперь конфликт стал совсем жестким.
Геополитическая обстановка в XXI веке по сравнению с его предшественником изменилась очень существенно. После свержения американскими военными режима Саддама Хусейна в Ираке данная страна переместилась из лагеря суннитских режимов (там правило суннитское меньшинство) в стан шиитских (власть перешла к религиозному большинству). «Шиитский полумесяц» (он же «Шиитская дуга») в лице Ирана, Ирака, Сирии и Ливана из гипотетического проекта стал как-то резко превращаться в реальность.
Суннитские монархии Аравийского полуострова и Персидского залива вложили многомиллиардные ресурсы в то, чтобы режим Башара Асада в Сирии пал, а Иран не смог выйти на побережье Средиземного моря. Западные союзники суннитских монархий – прежде всего США – со своей стороны оказывали поддержку информацией, оружием, инструкторами и дипломатическим содействием. На стороне шиитов в борьбу активно включилась Россия, что сильно изменило как ситуацию в воздушном пространстве Сирии, так и общую обстановку.
Годы боевых действий в Сирии привели к некоторому снижению числа воюющих игроков. Отдельных проблем добавляет то, что США активно поддерживают курдские группировки, в то время как Турция (союзник Вашингтона по НАТО) им активно противостоит. Есть мнение, что объявленный президентом Дональдом Трампом вывод американского контингента из Сирии связан в первую очередь с желанием избежать военного столкновения с турецкими силами на территории данной страны. Как бы то ни было, но информация о скором уходе американских военнослужащих (порядка 2 тысяч человек) по времени совпала с усилением израильско-иранского противостояния.
Тегеран явно позитивно воспринял то, что враждебных ему военных сил на территории Сирии станет меньше. Однако Тель-Авив очередным авианалетом дает понять, что усилению иранского присутствия близ своих границ он совершенно не рад. Тегеран включать заднюю вряд ли может в принципе. Иран положил тысячи бойцов КСИР (Корпус стражей исламской революции) на полях Сирии, большие потери понесла финансируемая Тегераном ливанская шиитская группировка «Хезболла», потрачены сотни миллионов долларов. Когда закрепление иранцев на побережье Средиземного моря стало реальностью, должны быть очень веские аргументы для сворачивания проекта.
Израиль своими авианалетами на склады, базы и тренировочные центры КСИР в Сирии пытается продемонстрировать уязвимость всех этих объектов с одновременной безнаказанностью своей авиации. Последние удары, как и до них предпоследние, стали болезненным фактором для российских военных. Все попытки последних превратить сирийские ПВО в эффективное противодействие израильским F-16 успеха не имеют. Тогда как ЦАХАЛ регулярно выкладывает ролики с уничтожением российских ракетно-пушечных зенитных комплексов «Панцирь – С1». Если сирийские экипажи несмотря на работу российских специалистов по созданию интегрированной системы ПВО, не умеют качественно пользоваться такими машинами – это один расклад. А вдруг «Панцирь» в принципе не тянет против израильской авиации и ее начинки по своим параметрам? Тогда картина получается совершенно другой и куда более печальной.
Разумеется, определенный паритет между израильскими и иранскими военными возможностями существует, иначе Тегеран вообще не стал бы ввязываться в сирийские дела. Но пока военная машина ЦАХАЛ явно переигрывает КСИР. Одним из путей повышение иранских возможностей является наращивание своих сил и средств в Сирии. Однако объектами израильских воздушных атак как раз эта самая инфраструктура и является. То, как точно израильтяне находят иранские и хезболлинские цели в мешанине военных группировок и контингентов, свидетельствует о мощной спутниковой и радиоэлектронной разведке (скорее всего, американцы тоже щедро делятся своими данными).
Иран сравнительно слабо чувствителен к потерям на сирийском фронте, поэтому Израиль и его западные союзники пытаются организовать дипломатическую блокаду Тегерана. Правда в итоге получаются одни и те же участники «международных» форумов, потому что Россия от участия в варшавской конференции 13-14 февраля по Ближнему Востоку под эгидой США отказалась, а Иран туда изначально не пригласили.
Надеяться на российский щит ПВО в Сирии Иран не может. К тому же разногласия между Тегераном и Москвой по сирийскому вопросу усиливаются. Кремлю нужны свои военные базы в Сирии, а не иранские. Стало известно о планах иранского командования перебросить собственные зенитные комплексы в Сирию для защиты с воздуха. Трудно сказать, будет ли их работа более эффективной, чем у средств ПВО российского производства.
Тель-Авив категорически против военного соседства с Ираном на своих границах, да еще в пределах досягаемости ракет малой дальности реального, а не предполагаемого противника. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху открыто заявил, что главным врагом Израиля является Иран и он, со своей стороны, приложит все усилия для противодействия усилению Тегерана в регионе.
Специфика мусульманского мира такова, то Иран одним титулом «главного врага Израиля» существенно поднимает свой авторитет и вес среди исламских государств. Разумеется, прямой корреляции между моральной поддержкой «мусульманской улицы» и успехами в противостоянии израильским авиаударам нет, однако некий общий фон позитивного отношения к Тегерану его конфликт с Тель-Авивом создает. События последних лет в Ираке, Йемене и Сирии довольно четко свидетельствуют, что силовых столкновений Иран не боится, а это само по себе выступает ресурсом в регионе, где к военной силе традиционно чутко прислушиваются.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.