Издание American Thinker опубликовало статью старшего научного сотрудника Лондонского центра политических исследований Александра Дж. Марковски под названием «Climate Change — Who Stands to Gain?» — «Изменение климата — кто получит выгоду?».
В ней говорится так: «Как говорили древние римляне: cui prodest? – кому это выгодно?
Движение по борьбе с глобальным похолоданием, потеплением или изменением климата — как бы в наши дни оно ни называлось — не было вызвано к жизни в результате появления безупречной концепции. Оно было задумано в начале 1960-х годов в Париже, столице Франции, на основе коварного замысла, призванного сдерживать то, что тогда европейцами называлось «американским экспансионизмом».
Не подвергавшаяся непосредственному воздействию разрушительной войны Америка являлась доминирующей экономической и политической силой, производящей более 50 процентов мирового ВВП. А вот Франция, побежденная и униженная в ходе II мировой войны, лежала в руинах. Генерал Шарль де Голль, тогдашний президент Франции, был одержим наполеоновским величием и мессианской идеей возвращения Франции статуса великой державы.
Президент Франции Шарль де Голль
Так вот, когда одному из министров де Голля пришла в голову идея о том, что чем больше страна производит продукции, тем больше она способствует загрязнению атмосферы Земли, де Голль воспользовался этим открытием. Это был момент прозрения для де Голля — Франция отыграется за унижения и оскорбления, закрепив за собой важную роль в международных делах. В 1968 году Франция учредила Французскую федерацию природоохранных обществ (La Fédération française des sociétés de protection de la nature — FFSPN) и выдвинулась на лидирующую позицию в мировом экологическом движении.
Идея о том, что индустриализация оказывает пагубное влияние на планету, не была новой; она зародилась еще тогда, когда началась промышленная революция. Однако возможность приобретения этой концепцией формы политического движения и набора международных соглашений не только внесла бы изменение в характер американской экономической экспансии, но и также уменьшила бы ее политическое влияние на Европу. Для де Голля это было не очень-то рискованное предприятие. Экономика Франции лежала в руинах, и введение экологических ограничений не оказала бы существенного влияния на состояние ее промышленности.
Советы (власти Советского Союза) с энтузиазмом приняли эту идею. Они разделяли озабоченность де Голля, но по другим причинам. Кремль видел в Соединенных Штатах грозного противника, способного воспрепятствовать его усилиям по распространению идей коммунизма в Западной Европе и других частях света, и стремился поддержать все, что могло бы нанести урон Соединенным Штатам в экономическом и политическом плане.
Потенциальное воздействие природоохранных договоров на советскую экономику не вызывало беспокойства. Советский Союз, как правило, не давал связывать себя соглашениями. Советам эта идея полюбилась настолько, что они финансировали экологическое движение через коммунистические партии Западной Европы вплоть до распада Советского Союза. К тому времени, когда это случилось, уже не было недостатка в богатых ненавистниках Америки, и целое новое поколение радикалов берется выполнять работу, начатую Советами.
В 1970-х годах политически мотивированная схема промышленного загрязнения приняла форму еще большей по масштабам схемы – движения по борьбе глобальным похолоданием, которое впоследствии преобразовалось в движение по борьбе с глобальным потеплением. Сейчас оно с тем, чтобы идти в ногу с современной экологической тенденцией, борется уже с «изменением климата». Средства массовой информации были заточены на поддержку всякого экологического сценария конца света, под каким бы соусом он ни подавался.
Хотя со времен де Голля до времен Макрона политическая и экономическая ситуация коренным образом изменилась, стратегия остается все такой же напористой.
Сейчас геополитические и экономические реалии игнорируются в угоду идеологической ортодоксальности Демократической партии, которая объединила теорию «изменения климата» с мечтой о возобновляемых источниках энергии. Демократы хотят, чтобы Америка приняла постулат о том, что изменение климата является антропогенным, и единственный способ спасения планеты заключается в переходе от использования углеводородов к использованию возобновляемых источников энергии.
Демократы предаются чтению мечтательной поэзии, не отдавая себе отчета в том, что существует проза реальности. Всякое умозрительное представление касательно того, что экономика объемом в двадцать триллионов долларов может приводиться в действие ветряными мельницами, является ничем иным, как настоящим абсурдом».
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.