«Настрадавшиеся» от диктатуры Муаммара Каддафи ливийцы хотели бы вернуться в прошлое, но единого начальника в Ливии до сих пор нет. Халифа Хафтар так или иначе контролирует более 90% территории страны, однако столица Триполи с окрестностями удерживается центральным правительством во главе с Фаизом Сараджем. Именно власть в Триполи формально считается признанной со стороны международного сообщества. Из-за того, что Ливия чрезвычайно богата углеводородами, ее будущее – это не сугубо личное дело ливийцев.
Базовая сложность ливийского урегулирования в том, что мир стремительно перестает быть однополярным. В 1986 году, когда американцы бомбили Ливию (операция «Каньон Эльдорадо»), за Триполи с Вашингтоном «разводил» Советский Союз. Возникни «ливийский вопрос» в году 1999-ом, когда НАТО атаковало Югославию, все решения США могли бы принять самостоятельно, но на дворе 2020-ый. В Берлинской конференции по Ливии участвовали Германия, Россия, США, Турция, Китай, Франция, Великобритания, Италия, Египет, ОАЭ, Алжир, плюс Хафтар и Сарадж, а также ООН, ЕС, Африканский союз и Лига арабских государств. Разумеется, все выше перечисленные имеют разный военный, политический и экономический вес на территории Ливии, но в общий процесс вовлечены.
Немецкие журналисты конференцию по Ливии называют «звездным часом» германской дипломатии. Для Берлина в ливийском вопросе на первом месте не нефть, а миграционный потенциал портов и прочей «инфраструктуры» этой страны по накачке Евросоюза вообще и ФРГ в частности всевозможными беженцами. В период миграционного кризиса 2015 года одна Германия через территорию Ливии получила несколько сот тысяч мигрантов (само население этой североафриканской страны чуть больше 7 млн человек).
Западные СМИ сами называют главными игроками ливийского процесса президентов Турции и России. Реджеп Эрдоган перед встречей в Берлине рассматривал вариант масштабного участия турецких войск в ливийском конфликте. Фаиз Сарадж может предоставить ему для этого все необходимые бумаги, как в свое время Башар Асад позвал российские войска в Сирию. С точки зрения международного права все формальности будут соблюдены. Однако вопрос не только в бумажках с печатями.
Халифа Хафтар начал наступление на Триполи еще в апреле 2019 года, но взять столицу страны так и не смог. Бытует мнение, будто массированные ракетно-бомбовые удары не наносятся по мегаполису из-за заботы о гражданском населении. Вполне возможно, если маршал видит себя общенациональным лидером. С другой стороны, серьезный турецкий контингент вполне способен нанести поражение частям Хафтара, поскольку у него слабая авиация.
У Владимира Путина по Ливии позиция гибкая. В боевых порядках армии Халифы Хафтара достаточно много бойцов ЧВК Вагнера, хотя поверить в 2,5 тысячи, озвученные президентом Эрдоганом – нереально. Москва очень многое потеряла из-за свержения Каддафи и падения его режима. С Хафтаром отношения партнерские, но вряд ли союзнические. На Большом Ближнем Востоке любой более-менее крупный военно-политический лидер пытается проводить политику «многовекторности» и ливийский маршал не является исключением. Как результат, Кремль его тоже рассматривает в качестве разменного козыря, если к тому будут весомые обстоятельства. По информационным вбросам, опять же, «вагнеровцев» в армии Халифы Хафтара оплачивает ОАЭ (конкретно – эмир Абу-Даби), что делает их скорее техническим, чем политическим инструментом.
У США отношение к ситуации в Ливии скорректировалось после убийства исламистами 11 сентября 2012 года посла Кристофера Стивенса. До этого момента Вашингтон активно сотрудничал с исламистскими группировками, используя их для борьбы со сторонниками Каддафи. Потом в Белом доме пришли к выводу, что представители данного политического спектра являются неуправляемыми и с их финансированием и вооружением надо завязывать. Вместе с тем, американцев очень интересует ливийская нефть и все, что с ней связано.
Присутствие на конференции в Берлине китайского руководителя Си Цзиньпина совершенно логично. Падение Муаммара Каддафи принесло Пекину еще больше убытков, чем Москве. Сегодня Китай активно наращивает свое присутствие как в Африке, так и на Средиземноморье, из-за чего Ливия попадает в зону перекрестного внимания Поднебесной. Что бы ни говорили о богатстве современного Китая, но просто взять и забыть о потерянных миллиардах долларов он не может. Поэтому глава КНР общался с той же Ангелой Меркель, дабы позиция китайского руководства по ливийской проблематике была получена канцлером из первых рук.
В интересном свете ливийских ракурсов сейчас находится Франция. В свое время президент Николя Саркози приложил массу усилий для свержения режима Каддафи, хотя сам глава ливийской Джамахирии финансировал его избирательные кампании с 2006 года, да и просто так денег давал. Парижу очень не понравилась идея Муаммара Каддафи по поводу создания «золотого динара» в качестве общеафриканской валюты. Это самым непосредственным образом подорвало бы зону франка, которая заставляет многие африканские государства ориентироваться на Париж.
Сегодня нет ни Каддафи, ни золотых резервов, которые были им накоплены под «золотой динар», однако президент Эммануэль Макрон не мог пропустить конференцию по Ливии в Берлине. После брексита Великобритании обострилось соперничество Франции и Германии за лидерство в Евросоюзе. Макрон пытается позиционировать Париж в качестве главного локомотива Объединенной Европы. Его аргументы: ядерная держава, на территории нет войск США, огромная сфера влияния в той же Африке. В общем, будущее Ливии и будущие позиции Франции в Ливии – не пустяковый вопрос для Парижа что в национальном, что в общеевропейском контексте.
Ряд наблюдателей считает, что своим отказом подписать итоговое коммюнике на Берлинской конференции Халифа Хафтар поставил в неловкое положение президента Путина, с которым накануне вел переговоры. Другие эксперты утверждают, что хозяин Кремля меньше всего был похож на человека в неловком положении и светился от удовольствия как хорошо идут дела.
Руководимая Хафтаром Ливийская национальная армия уже после Берлинской конференции ввела запрет на использование военными и гражданскими самолетами международного аэропорта Митига под Триполи. А это единственный международный аэропорт в распоряжении правительства Фаиза Сараджа. В последнее время аэропорт использовался для переброски турецких войск, военных инструкторов и турецких прокси-боевиков для поддержки центрального правительства. Теперь мяч на стороне Эрдогана.
На самом деле у ливийского вопроса мало окончательных решений. Либо Халифа Хафтар додавливает Триполи и в силу физического отсутствия международно признанного правительства Ливии сам становится таким в явочном порядке, либо Фаиз Сарадж с помощью турецких войск громит Хафтара и сам остается в «одиночестве». Ситуация двоевластия (плюс города-государства вроде Мисураты) и так чрезмерно затянулась, а вопрос с ливийскими нефтью и газом ждет конкретного решения.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.