Сайт Alashainasy.kz опубликовало мнение Тыныштыкбека Абдикакимулы касательно причин того, почему же казахский язык не стал полноценным государственным языком. Вот оно («Почему казахский язык не стал полноценным государственным — мнение», Total.kz): «Этих причин много. Закон не обязывает всех граждан Казахстана знать государственный язык. Русский язык по статусу приравнен к государственному. В Конституции не определен статус казахов как государствообразующей титульной нации и то, что диаспоры, проживающие в Казахстане, имеют свою историческую родину. Нет государственной идеологии, присущей унитарному государству. Ведется политика трехъязычия, которая внедрена незаконно и насильно. Многие представители власти — русскоязычные. Экзамен по казахскому языку не обязателен для выпускников школ и для абитуриентов вузов. Нет требования знания государственного языка для граждан, поступающих на госслужбу. СМИ не могут противостоять иностранной информационной экспансии».
При ознакомлении с этим мнением представителя казахского национально-патриотического сообщества мне вспомнился показанный в свое время по российскому телеканалу «Рен ТВ» в рамках информационной программы «Новости 24» репортаж его специального корреспондента из Казахстана. Речь там шла главным образом о казахском языке. Приводились разные высказывания относительно роли родной речи титульного этноса в сегодняшнем Казахстане. Запомнились два из них.
Первое — из уст представителя славянского движения «Лад». Он сказал, что русские в Казахстане испытывают большие трудности и что в Казахстане почти все чиновники являются казахами.
Второе – из уст руководителя Русского республиканского драматического театра имени М.Ю. Лермонтова. Он рассказал о том, что с ним министерство культуры РК в столице официальную переписку ведет по-казахски, то есть посредством языка, на котором он не только не пишет, но и даже не говорит, так что ему приходится выходить из положения при помощи специально привлеченного для этого переводчика.
Мнения представителей казахского национально-патриотического сообщества и казахстанской русскоязычной общины относительно места и роли государственного языка в сегодняшнем Казахстане, как видите, кардинально разнятся. Каждая сторона при рассмотрении соответствующей языковой ситуации останавливает свой взгляд на том, что она хочет увидеть.
И их мнения, естественно, производят двойственное впечатление. А одновременно у стороннего наблюдателя при этом возникает смутное ощущение искусственности картин ситуации в том виде, какими их представили указанные стороны. Сразу скажу следующее: нет, я ничего не имею против того, чтобы казахский язык использовался именно как главное коммуникативное средство во всех сферах общественной и государственной жизни, более того, всегда выступал за то, чтобы как можно скорей создавались условия для реализации такой задачи. И сейчас выступаю.
Но в том-то как раз и дело, что таких условий так и не удосужились создать, а требования по использованию казахского языка в качестве единственного официального коммуникативного средства уже поставлены ребром даже перед такими учреждениями культуры, как театр имени М.Ю. Лермонтова, где вся основная работа должна вестись по-русски. Ибо их рабочим языком является русский язык.
А вот в правительстве, где, как и говорил представитель славянского движения «Лад», чиновники почти полностью состоят из казахов, все идущие на подпись премьер-министру постановления и вся рабочая документация продолжают составляться на русском языке. Да, их еще с советских времен принято параллельно переводить на казахский язык. То есть там практика остается, в общем-то, совершенно такой же, какой она была тогда, когда особого положения в Конституции и отдельного закона, устанавливающих государственный статус родной речи казахов в нашей республике еще не было, одним словом, в те времена, когда Казахстан не являлся независимым государством.
Глава правительства РК Аскар Мамин едва ли так уж далеко вперед ушел от того же руководителя русского театра имени М.Ю. Лермонтова в знании государственного языка страны, чьим премьер-министром он является. Устно он еще что-то по-казахски с акцентом и весьма неуверенной речью, которые напоминают говор иностранца первого года обучения, наверное, может сказать. Но совершенно ясно, что он по-казахски не только писать самостоятельного и достаточно серьезного содержания тексты, но и читать их с четким уяснением содержания не в состоянии. В подтверждение такого вывода можно сослаться вот на что. Аскар Мамин ранее был отнесен сайтом Abai.kz («Поручение Елбасы: о чем пишут казахские СМИ?») к разряду таких государственных деятелей, которые «по-казахски не понимают ни слова». Сейчас мы уже знаем, что такая характеристика притянута, так сказать, за уши и что премьер-министр РК не только понимает, но и говорит по-казахски. Но, повторимся, уровень его владения родной речью оставляет желать лучшего. Много лучшего.
То же самое можно сказать об уровне владения или, вернее, не владения государственным языком Казахстана многими крупными государственными деятелями и высокопоставленными чиновниками именно казахской национальности.
Поэтому нет, видимо, ничего удивительного в том, что по сию пору практически вся основная служебная переписка, скажем, министерства иностранных дел с зарубежными дипломатическими представительствами РК осуществляется по-русски, хотя принятый еще в 1997 году Закон «О языках» объявил казахский язык основным коммуникативным средством международных отношений Республики Казахстан. Она может дублироваться с переводом на казахский язык. Но разве это важно, если речь в данном случае идет о сущей формальности.
Одним словом, высшее государственное чиновничество страны, состоящее, по вышеупомянутому свидетельству представителя славянского движения «Лад», почти исключительно из казахов, продолжает так же, как и советское время, в качестве своего основного служебного коммуникативного средства использовать русский язык, передоверив корпусу переводчиков формальную реализацию обязательств по их деятельности в отношении государственного языка.
А между тем, продвижение требований по безальтернативному (без параллельного перевода на русский язык или без дублирования по-русски) переходу на казахский язык в официальных служебных отношениях давно достигло, получается, русских театров республики. То есть таких учреждений, где, в силу их специфики, весь основной персонал по непосредственной функциональной деятельности должен состоять не просто из русскоязычных людей, но именно из лиц русско-славянского и прочего европейского происхождения.
Странно все это, не правда ли?! Многие крупные государственные деятели и высокопоставленные чиновники из казахов по формальной национальной принадлежности себя, любимых, принуждать к неукоснительному исполнению обязательства работать по службе исключительно по-казахски не желают. А вот ввести в действие аналогичное требование в императивном порядке в отношении даже таких учреждений, где основной персонал главным образом состоит из русских, — это они давно успели сделать.
Получается же в результате, судя по всему, следующее. Власть имущая элита РК, уступая давлению казахского национально-патриотического сообщества, требующего внедрения государственного языка во все сферы жизни страны, вводит в действие все новые и новые требования по этой части в отношении русскоязычного сегмента общества. Но при этом сама она предпочитает продолжать использовать русскую речь в качестве своего практически безальтернативного рабочего языка.
Одним словом, в проведении языковой политики совершенным образом игнорируется одно важнейшее обстоятельство. То, что система государственного управления Республики Казахстан в целом ни в малейшей степени не готова к переходу на использование казахского языка в качестве своего единственного коммуникативного средства.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.