Историк и политолог Сергей Станкевич размышляет о том, куда ведёт мир эпидемия покаяний.
***
– Сергей Борисович, насколько я понимаю, «покаяние» это религиозное понятие, которое в последние десятилетия ввели в политический оборот, в том числе со спекулятивными целями.
– «Умел грешить – умей и каяться», – внушала мне в детстве народную мудрость православная бабушка по материнской линии, происходившая из многодетной семьи крестьян тульской губернии. И только много позже, став историком, я понял сложный смысл того, к чему меня призывали.
Любопытно, что слово «покаяние» присутствует и одинаково трактуется во всех славянских языках (восходящих к индоевропейскому праязыку). Каять – значило у всех славян наказывать (иногда мстить). А каяться – значит «наказывать себя», то есть «винить себя в сделанном проступке».
В христианстве, как и в исламе покаяние – опорное понятие. Но для православия здесь изначально возникли трудности перевода. Отцы нашей азбуки и письменной культуры св. Кирилл и Мефодий не нашли точного эквивалента для греческого слова «метанойя» (μετάνοια). Его перевели как «покаяние», или признание совершенных греховных проступков. А ведь значение слова «метанойя» существенно глубже: это на самом деле прозрение и изменение. Речь идет не просто о признании своей греховности, но о последующем сознательном изменении жизни.
В исламе понятие тауба также означает не только «сожаление» о греховном поступке, но и «очищение», исключающее в дальнейшем рецидив греха.
Задумался я об этом всерьёз, когда 1988 году в разгар «перестройки» в Советском Союзе увидел пронзительный фильм грузинского режиссёра Тенгиза Абуладзе «Покаяние» (1984 г.). Это было своего рода завещание, последний фильм художника, снятый ещё в густых сумерках в предчувствии рассвета.
Фильм Абуладзе сейчас принято ругать, и ругают его в основном тупо, злобно и бессмысленно. В то время как там совершенно верно показаны две вещи. Зло никогда не проходит бесследно, оно возвращается и настигает зло-дея даже посмертно. И жить дальше новым поколениям можно только после действенного покаяния и очищения, завершающегося «дорогой к Храму».
В новой России, оставившей позади долгое господство большевиков, этот процесс очищения и сознательного изменения жизни далеко не завершён. По-видимому, он потребует усилий ещё двух-трех поколений «после коммунизма». Власть могла бы помочь ускорить этот процесс, но по разным причинам не берётся.
– Сейчас более актуальна тема этнического, расового покаяния. Потомки белых рабовладельцев каются в США и Европе. Теперь вот в Алжире прошли массовые акции с требованием покаяния Франции за колонизацию. Как думаете, будут ли в наших краях попытки заставить каяться потомков русских колонизаторов?
– Опыт французов и правда весьма поучителен, особенно для нас. Французы в 1830 году высадили десант на побережье и захватили Алжир под смешным предлогом: некий гордый алжирский бей ударил французского консула опахалом. Чем не повод для маленькой победоносной войны?
В действительности французам тогда надо было яркой внешней «победой» срочно укрепить в своей стране только что восстановленную королевскую власть. Укрепить не получилось. А тяжёлая кровопролитная оккупация Алжира продлилась долгие 132 года. И надолго серьёзно «покорёжила» Францию.
Правда, за эти полтора века французы за свой счёт основательно осовременили Алжир, построили множество шоссе, железных дорог, школ и больниц, открыли избранным из числа местного населения возможность изучать французский язык, историю и культуру. Но «неблагодарное» коренное население почему-то регулярно поднимало локальные восстания, которые в 1954 году переросли в тотальную войну. Французским цивилизаторам был предъявлен ультиматум: «чемодан или гроб».
На беду свою, французы решили силой удержать Алжир за собой. Как же, ведь он был включён в состав «материнского» государства! Там удобно обустроились сотни тысяч французских переселенцев с семьями. Да ещё, как на грех, на юге страны были открыты месторождения нефти. Война за кусочек Франции в Африке стала грязной – с множеством жертв среди мирного населения: террор против террора.
За восемь лет бойня унесла жизни полумиллиона человек, большинство из которых были арабами. Заплатив страшную цену, Франция вынуждена была оставить Алжир.
Любопытно, что итог войны был в 1962 году подведён… на референдуме! За независимость Алжира проголосовали 91 процент французов и почти 100 процентов алжирцев. Закономерный финал. Франция была вынуждена не только оказывать «техническую помощь» отделившейся территории, но и открыть доступ к себе арабским гастарбайтерам. С тех пор их многотысячные поселения вокруг французских мегаполисов регулярно вспыхивают мародёрскими бунтами.
Осознание того, что именно произошло в Алжире, мучит Францию и тяжело ей даётся до сих пор. Только с 1999 года французские власти, скрепя сердце, согласились называть произошедшее войной (до того говорилось о борьбе с беспорядками). Лишь в 2001 году государством было открыто признано массовое применение пыток и казней в Алжире.
Но вопрос до сих пор не закрыт. Ныне снова со стороны левых сил и различных «антирасистских» движений звучат призывы в адрес властей и всей элиты Франции к более глубокому и полному покаянию. С созданием системы компенсирующих льгот для потомков тех, кто пострадал от колониальной войны. Как утверждается, «страдания» продолжаются в нескольких поколениях до сих пор, они связаны с ущемлённым положением выходцев из Алжира в образовании, в экономике, в административной системе и даже во власти Франции. Всё это французскому государству, не избывшему своей исторической вины, предлагается исправлять и исправлять.
Что здесь важно для России и её соседей? А представьте себе, что при распаде СССР в 1991 году руководство Союза или России пошло бы, подобно Франции, на попытку силового удержания республик, пожелавших независимости. Или сказало бы, например, Казахстану: уходите, но такие-то земли отдайте, иначе мы их сами заберём. По счастью, мы избежали роковой ошибки, при которой вполне могли повторить трагический опыт Франции со всеми его последствиями.
– Нельзя сказать, что распад СССР прошёл безболезненно. Возникло сразу несколько горячих точек: Нагорный Карабах, потом Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье. Осенью 1992 года произошёл кровавый ингушско-осетинский конфликт. «Заискрил» вопрос с Крымом. Началась война в Чечне. На сегодня не все эти проблемы решены. Наоборот, появляются новые. Буквально на днях под давлением черкесской общественности снесли памятный знак «российским колонизаторам» в окрестностях Сочи.
– Да, недавняя история с установкой в Адлере близ Сочи и быстрым вынужденным удалением бронзовой доски в честь побед русской армии на Кавказе – показательное напоминание нам об одной из самых тяжёлых (в гуманитарном смысле) страниц российской имперской истории – об эпопее покорения Кавказа в 1817-1864 годах.
Романовская империя в 18-19 веках упорно боролась за влияние на Кавказе и в Закавказье с Персидской и Османской империями, за которыми зачастую стояли британцы. Для создания пояса необходимой безопасности Россия должна была «замирить» Большой Кавказ, что потребовало огромных усилий и жертв, но до конца не состоялось до сих пор.
Главными противниками российских войск выступали адыги Черноморского побережья и Прикубанья, а на востоке — горцы, объединившиеся в Северо-Кавказский имамат, который возглавил знаменитый имам Шамиль. Сопротивление горцев Чечни и Дагестана было сломлено в только 1859 году, когда столицу Шамиля взяли штурмом, а его самого пленили.
Дальше произошло следующее. Бывшего лютого врага и «кровника» поселили вместе с семьей в Калуге, где он до 1870 года жил хоть и под присмотром, но свободно и на широкую ногу, с многочисленной свитой и хлебосольным столом. А умер мятежный имам, примирившийся с империей, во время разрешённого ему хаджа в Мекку, где и нашёл упокоение до скончания времён.
Война же с адыгскими племенами продолжалась до 1864 года и закончилась довольно печально: уничтожением и изгнанием большей части адыгов и абазин в Османскую империю. Оставшееся небольшое их количество было переселено на равнинные земли Прикубанья, где они проживают и поныне.
Сейчас на Москву возлагается бремя покаяния за те события, которыми в Российской империи и даже в Советском союзе принято было скорее гордиться (в последнем случае – с ритуальными для коммунистов оговорками). Да и в классической русской литературе кавказская война подаётся вполне в героически-романтическом духе.
Напомню, что титан нашей и мировой культуры Лев Толстой отправился в 1851 году на кавказскую войну добровольцем, затем поступил на службу, заслужил офицерский чин и боевые награды, успел даже побывать в плену (что вылилось в хрестоматийный рассказ «Кавказский пленник»).
Дальнейшие страницы российско-кавказской эпопеи, однако, были далеки от какой-либо романтики. Жестокие депортации горских народов в 1943-1944 годах в полной мере ещё не описаны в книгах по истории России и должным образом не оценены, а попытки ползучей реабилитации сталинизма как репрессивной системы доливают бензина в тлеющие угли.
Две чеченские войны, которые вела новая Россия в 1990-е годы, тоже добавили к скорбному историческому багажу немало трагических воспоминаний. Разумеется, у России и русских свой немалый и обоснованный счёт ко многим «борцам за свободу и независимость», прибегавшим и к террору, и к насильственным грабительским депортациям русского населения в 1990-е годы.
Сейчас в России наступает время «собирать камни» и думать о большом национально-историческом синтезе. Для этого нужны многолетние продуманные усилия историков, публицистов, деятелей культуры и политиков.
Необходимо ли какое-то демонстративное ритуальное покаяние? На мой взгляд, нет. Ни требовать его (от российского государства или русского народа), ни совершать что-либо напоказ не нужно, копируя ставшую популярной в Америке и Европе позу коленопреклонения. Надеюсь, что мы отныне историю не судим и не переписываем. Мы её переоцениваем и принимаем на свою национальную ответственность – всю, без изъятий и проклятий.
Какая была – вся теперь наша.
– Присоединение Казахстана и Средней Азии к Российской империи тоже не всегда было мирным и радостным. А если копнуть глубже в историю, там такое!
– Между Россией и народами Центральной Азии действительно существует большая и изрядно запутанная мифами история взаимных нападений, войн, притеснений и обид. Если идти по пути сведения счетов тупо и слепо, повинуясь инстинктам «вековой» ненависти и мести, то нас ожидает бессмысленная свалка в тупике.
Разбираться надо спокойно и разумно, ибо у нас, суверенных государств, отныне в запасе вечность. Начать разборку стоит с предъявления претензий семейству монгольского хана Темучина. Завоевательный поход монгольского имперского войска во главе с Бату ханом против древнерусских княжеств в 1237-1240 годах полон эпизодов массовых зверских расправ, многие жертвы которых до сих пор не отпеты и не похоронены (например, давно ждёт раскопок уничтоженная под корень Старая Рязань). За нашествием последовали более 200 лет жестоких притеснений русского населения с периодическими карательно-грабительскими экспедициями.
Кому предъявлять исторический счёт за всё это? У огромной империи Чингисхана, давно сошедшей с исторической сцены, немало наследников, но никто из них до сих пор не ощутил ни малейшего позыва не то что к «покаянию», но даже к переосмыслению истории Западного похода и последующего владычества чингизидов в восточно-славянских землях.
Гораздо больше внимания уделяется встречным претензиям центральноазиатских народов в адрес России. Действительно, в течение 18-19 веков, ведя сложную геополитическую борьбу против Британской империи за влияние в Азии, Россия включила в свой состав территории, на которых ныне располагаются несколько суверенных государств: Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан.
Да, со стороны России это была классическая колониальная политика, в которой особой благостности не наблюдалось. Кокандское и Хивинское ханства и Бухарский эмират подверглись военному разгрому и силовому включению в состав Российской империи.
Периодически, однако, присоединение носило характер добровольных или отчасти вынужденных сделок: переход под покровительство в обмен на гарантии безопасности и сохранение привилегий за властвующими группировками. Так, в 1731-1732 годах под покровительство России перешли основные роды казахских кочевников Младшего и Среднего жузов. Окончательный переход в российское подданство казахских родов растянулся на 30 лет в первой половине 19 века, поскольку возник серьёзный очаг сопротивления — восстание под предводительством Кенесары Касымова в 1837—1847 гг.
В ходе восстания в 1841 г. было провозглашено «возрождение» единого Казахского ханства, а сам Кенесары был возведён в ранг хана всех казахов. Какое-то время имперские чиновники пытались склонить Касымова к сделке, но успеха не достигли. Вытесненный на территории киргизов, Касымов вступил с ними в военный конфликт, был захвачен в плен и обезглавлен.
Характерно, что группа казахской и киргизской знати в знак завершения восстания преподнесли голову Кенесары Касымова русскому генерал-губернатору князю Горчакову. Это отчасти перекликается с тем, как завершились в России восстания казаков под предводительством Степана Разина (17 век) и Емельяна Пугачева (18 век): оба лидера были в конце концов захвачены своими же соратниками, не желавшими вечной войны, и выданы имперским властям на казнь.
Отдельно стоит упомянуть героя Крымской войны и главного «устроителя» Туркестана генерала Михаила Черняева, войско которого в 1864 году захватило Чимкент, а затем в 1865 году без приказа из центра штурмом взяло Ташкент. Действия Черняева были чрезмерно жестокими, что вынудило Чокана Валиханова (тогда представителя российского МИДа при штабе Черняева) выразить письменный протест и даже уйти со службы. Своевольный захват Черняевым Ташкента снискал генералу короткое внимание мировой прессы и немалую популярность, но вызвал гнев в имперском военном министерстве, которое вскоре отозвало и заменило генерала.
Уверен, что по любому из перечисленных эпизодов, как и по десяткам не упомянутых, могут возникнуть шумные полемические конфликты с участием «неукротимых мстителей», находящих патологическое удовольствие (или примитивный политический интерес) в торговле ненавистью.
Однако в 21 веке гораздо достойнее вести вдумчивую и ответственную работу по формированию общего современного видения истории. Чтобы без спекулятивных обвинений и искусственных покаяний, а в сотрудничестве двигаться в будущее без империй и колоний.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.